– Ах так?! Накажу! – вскочил он, сдергивая с себя штаны. – Как следует накажу! Оттрахаю так, чтобы неповадно больше было. Будете у меня знать, как ребенка лупить.

И, развернув проштрафившуюся няню задом к себе, он резко засадил ей по самые яйца.

– Ой! – дернувшись, пискнула та.

– Вот вам и «ой»! Вот вам! Вот! Вот! Вот!.. – сильными толчками загоняя член, он звонко хлопал нижней частью живота по ее ягодицам, так, будто их по-прежнему лупцевали.

– Ай! Ай! Ай!.. – вскрикивала няня, стоя в раскоряку с приподнятым задом и скребя пальцами обивку дивана. Он очень жестко трахал ее, как следует наказывая.

Сильнее, еще сильнее, резче, глубже, до самого упора, чаще, с проворотом, грубо вцепившись пальцами в булки ее ягодиц, загоняя и загоняя в нее свой кол! Какая-то ярость охватила его, он себя больше не контролировал.

Так ей и надо было, этой сучке! Нечего обижать ребенка.

73. День рождения

Не то чтобы она была женщиной строгих правил, но меру знала и на стороне не погуливала, а уж о том, чтобы совращать чьего-либо мужа, так у нее и мысли подобной не было. И надо же было так случиться, что ее вдруг прорвало, сама себе удивлялась потом. Видно, в каждом из нас черти водятся. А виной всему была эта дурацкая пьянка на День рождения подруги.

Праздник получился веселым, пили-гуляли от всей души. Подруге исполнилось тридцать, и она решила отметить юбилей с размахом. Вино с шампанским лились рекой, и в результате многие неслабо напились, именинница в том числе. Да и она сама немало выпила, хоть и старалась особо не перебирать. И тут, смеха ради, а точнее – под воздействием винных паров, вздумалось ей пококетничать с мужем подруги-юбилярши. Так, без всякой задней мысли, хвостом немного покрутить, и не более того, подурачиться захотелось. Ну и разыгралась вовсю. То глазки ему состроит, то шуточке его дольше других смеется, то ножкой под столом тронет, в общем, забаву себе придумала в качестве культурной программы праздника. Муж-то ее в это время улетел в командировку, и на банкете она была одна, без присмотра то есть.

Подруга к тому времени уже как следует выпила и не замечала ее происков. А муженек-то ее между тем заерзал, потянуло поганца налево. Обычно скромный такой, приличный, а тут стал слюни глотать, на нее поглядывая, и это еще сильнее будоражило ее. Запретный плод-то, как говорится, сладок, а ворованные яблоки вкуснее своих. Потом она, конечно, со стыдом вспоминала о произошедшем, но в тот вечер была не в себе, и что на нее нашло, неясно.

Вечеринка подходила к концу, и гости уже расходились. Начала было собираться и она.

«А помогу-ка я им убраться», – мелькнула вдруг у нее шальная мысль; охота, как известно, вещь азартная. На ее предложение вместе разгрести грязную посуду подвыпившая подруга с радостью согласилась, и забавная интрига продолжилась, все больше увлекая ее.

И все бы ничего, так и закончилась бы эта история шуткой, да сгубил именинницу «финальный тост». Кто-то из уходящих гостей предложил напоследок еще выпить, и это оказалось последней каплей. И только они втроем (она, подруга и ее муж) начали убираться, как виновница торжества окончательно вырубилась. Не то чтобы ей стало плохо, но на ногах стоять уже не могла, и муж потащил укладывать ее в кровать.

– Справишься здесь одна? Я сейчас подойду, – уводя жену в спальню, обернулся он к ней. Они давно были на «ты».

– Конечно, – улыбнулась она, задержав взгляд глаза в глаза.

– Только не уходи, мне без тебя тут не справиться, – вновь оглянулся он, закрывая за собой дверь.

– Хорошо, – состроила она ему глазки, а про себя хихикнула: «Классно клюет!»

Перед тем, как начать мыть посуду, она повязала передник, но, чуть подумав, прыснула от пришедшей в голову новой идеи. Развязав и вновь завязав тесемку передника, она задрала посильнее платье, так, что стала выглядывать полоска голой ноги поверх чулка.

– Фу… Уложил наконец, – отдуваясь, вышел из спальни на цыпочках муж подруги.

– Уснула? – обернулась она, стоя у мойки, и чуть не рассмеялась. Судя по тому, как он оторопел, верх чулочка ему понравился.

– Ага, – попытался он сделать вид, что ничего не заметил. – Сейчас я к тебе подключусь.

Подойдя к столу, он начал собирать с него оставшиеся тарелки, а она незаметно для него еще чуть сильнее задрала платье.

– Э…э… Вот еще… посуда, – она буквально спиной почувствовала выражение его лица и вновь прикусила губу.

– Ставь сюда и давай еще бокалы. Их не стоит засовывать в посудомойку, – постаралась невозмутимо говорить она.

– Сей…час, – явно растерявшись, тормозил он. – Сейчас… принесу.

Краем глаза она видела, как, уходя за бокалами, он чуть не свернул шею, уставившись на ее ножку, и вновь едва не прыснула, так это все было забавно.

В отражении полированной стенки кухонного шкафа было видно, что он отвернулся спиной, и она быстро повторила маневр, еще выше задрав платье. В спешке она чуть перестаралась, и низ попки полуоголился, но одернуть платье уже не успела, он начал поворачиваться к ней.

– Рюмки тоже вручную м… – поперхнулся он сзади. Как жаль, что не видно было его лица! Зато звон разбитого бокала был лучше бурных аплодисментов.

– Не…си, – от неимоверного усилия сдержать смех у нее из глаз покатились слезы.

Он принес пучок перезванивающих колокольчиками бокалов, руки у него уже дрожали.

– Поправь мне фартук, пожалуйста. Платье задирает, – склонившись над мойкой, она сильнее выпятила попку. – А то руки мокрые, неудобно.

– А мне нравится! – вдруг неожиданно осмелел он. – Тебе так очень идет.

– Считаешь? – обернулась она, даже не ожидая от него такого гусарства.

– Конечно! – муж подруги явно начал заводиться. Видно, нервы у него были не железными.

– Ну как скажешь. А то мне как-то неудобно, – хихикнула она, поведя плечиком, но тут же сделала подчеркнуто серьезным лицо.

– А ты мой, мой себе посуду и ни о чем не думай. Свои же люди. Что там стесняться? – приблизился он вплотную, не отрывая взгляда он ее попки. Похоже, раздразнила она мужика, доигралась со своими шуточками.

– Действительно, что там? – дурачась, подмигнула она, хотя мыслей совращать его у нее к тому моменту не было. – Свои, конечно! Клади сюда в мойку бокалы.

– Я бы, наоборот, еще выше передничек сдвинул, – продолжал горячиться муж подруги. – Вот так, – и, поддернув вверх тесемку передника, он задрал край ее платья до верха стрингов. Она как специально надела в этот день такие трусики.

Сделав шаг назад, он откровенно залюбовался ее попкой (та у нее, конечно, была подтянутой, не зря же она постоянно ходила в зал). Выражение лица у него при этом было весьма красноречивое, лучший комплимент сложно было представить, и, увидев его физиономию, она вновь невольно прыснула, видно, сказывалось выпитое.