— Тогда хорошо, что она слишком слаба, чтобы бороться, — отрезала я и отвернулась.
— Если тебе удастся сбежать, — тихий голос Хелен дрогнул, — что ты сделаешь?
— Я отправлюсь к отцу. Но вы же не этого ответа ждете, правда? Вы хотите знать, на чьей я стороне. Неужто Альдред проникся речами Гаерта и отправил вас, чтобы поговорить по-женски? Довольно самонадеянно с его стороны. Или Гаерт надавил на материнский инстинкт? Хелен, я ни на минуту не поверю, что вы собираетесь меня отпустить, а потому катитесь ко всем ледяным демонам отсюда.
Она отшатнулась, когда я со всей силы ударила руками по решетке.
— Что, не подхожу на роль очаровательной невестки? Уже передумали уговаривать меня прыгнуть к вашему сыну в койку?
— Ты не отвечаешь за свои слова, — трагически вздохнула женщина. — В тебе говорит проклятие.
Быстрый стук каблуков возвестил о том, что Хелен ушла, но я этого не видела.
О нет, я целиком и полностью отвечала за свои слова. За каждое слово. Я знала, чего хочу добиться, знала, что должна сделать. Я не знала лишь того, как можно отсюда сбежать.
Маленькие слабости — вот то, что может мне помочь. Будь здесь Виктор, я бы знала, как надавить и заставить его совершить ошибку. Но Альдред… Альдред был одновременно и импульсивен и расчетлив. Я никогда его не понимала. Он предугадывал каждое мое действие. Он играл в игру, правил которой я не знала.
Но и у него была своя слабость.
Он хотел ту, прошлую Оляну.
Однако пользоваться этим было слишком рискованно. Но разве у меня был выбор? Как я сделаю то, что так хочу, если буду сидеть взаперти?
Мне никогда не удавалось толком планировать свою жизнь. В юности в планы вмешивались вечные болезни. Позже я жила по чужому плану, не имея возможности куда-то свернуть. Сейчас мне снова все сломали, оставив три стены и решетку.
Машинально я сунула руку в карман и нащупала что-то холодное.
Подвеска! Подвеска, которую Эртан забрал у Альдреда. Учитывая, что Альдред оказался в плену не случайно, мог ли он заранее знать, что подвеску мне передадут? Маленький бронзовый ключик казался действительно старинным в тусклом свете подземелья. Красные кристаллы бросали на темный пол отблески.
Той Оляне понравился бы кулон. Особенно этот вызывающий красный цвет, как жирная точка в противостоянии Виктора и Альдреда.
Альдред пришел примерно через сутки. К тому времени я уже потеряла счет времени и не могла точно сказать, вечер наступил или ночь. Никаких звуков снаружи не доносилось. Есть я не хотела, пить тоже, а потому целыми днями валялась на койке, глядя в потолок и стараясь не думать, что, несмотря на все мое безразличие, спать на голой скамье все же неудобно.
Наверное, я все же осталась девушкой. Той, которой важно выглядеть хорошо. Потому как, просыпаясь, я неизменно кое-как причесывала непослушные волосы, жалела, что нет магии или хотя бы воды, чтобы вымыться. И бесцельно слонялась по камере. Нет, им серьезно нужна информация? Может, меня хоть кто-нибудь о чем-нибудь спросит?
Дверь скрипнула, когда я делала упражнения. Я была готова к приходу Гаерта или Хелен, но на этот раз в подземелье вошел Альдред.
— Скучаешь? — осведомился он, присаживаясь на стул. — Подумал, может, тебе захочется освежиться?
Он щелкнул пальцами, и я действительно почувствовала себя чистой, будто только что из душа. Вообще это его действие всколыхнуло нечто, похожее на… благодарность? Но из вредности я ехидно прошипела:
— Что, не так весело общаться с девицей, которая пахнет не розами?
— Ты не ценишь хорошего отношения. — Альдред покачал головой.
Снова щелкнул пальцами, и на меня обрушился водопад ледяной воды. Я даже вскрикнуть не успела — дыхание перехватило. Честное слово, мне даже показалось, будто по макушке ударили несколько кусочков льда.
Да, никты холода не боятся. Но это не значит, что он им нравится. Я злобно глянула в сторону Альдреда и забилась на скамью, чтобы хоть немного отогреться.
— Надеюсь, кипятка не будет, — буркнула я.
— А надо?
— С тебя станется.
Пожалуй, я немного переигрывала. Холодно и мокро, конечно, было. Но не настолько, чтобы стучать зубами. Я следила за Альдредом, который вдруг поднялся и подошел к решетке, а затем отпер замок. Что-то мне не понравилось это его движение. Совсем не понравилось.
— Оляна, — Альдред запер за собой дверь, — мне нужно у тебя кое-что узнать. Я точно знаю, что ты обладаешь этой информацией. Не доводи все до варварских методов. Ответишь на мой вопрос — получишь улучшенные апартаменты. С подушкой, одеялом и душем. Который сможешь принимать, когда захочешь. Как тебе такая перспектива?
— Вопрос.
Я могла обойтись и без всех этих приятностей. Но если Альдред спросит то, о чем можно соврать, — почему бы и нет. Вот только не проверка ли это? Если он знает ответ, вполне может проверять меня на готовность к сотрудничеству.
— Как твоему отцу удалось выжить?
Конечно, проверял! Неужели в Тригоре все сплошь идиоты, не сообразившие, как моему отцу удалось выжить? Смешно подумать.
— Он забирал силу и магию у тех, кто недавно получил Артефакты. Сами Артефакты он не уничтожал, а прятал, поскольку они могли накапливать магию и снова его питать. Когда Альдред его убил, благодаря связи с сотнями Артефактов он не умер, а завис на Пределе. В некоем состоянии духа или, может, сгустка магии. Потом, естественно, не без помощи извне, он научился преобразовывать эту энергию и магию направленно. И первым делом создал себе тело.
— Как?
— Не знаю. — Я пожала плечами, ибо и впрямь не знала. — Такая магия мне недоступна. Просто знаю, что первым делом он обрел тело, потом начал потихоньку разбираться, что изменилось в мире за эти годы. Все, подробностей мне не сообщали, так что какой ритуальный танец исполнил твой сын, чтобы вернуть моего папочку, я не знаю.
Сама не поняла, зачем упомянула Эртана. Просто хотелось задеть Альдреда побольнее за то, что он заставлял чувствовать себя беспомощной.
— Это я знаю, Эртан поделился, — улыбнулся мужчина.
Моя челюсть плавно уехала вниз, а из головы вылетели все мысли.
— Что… как?
— Оляна тоже хочет информации? — усмехнулся Альдред. — А что я получу взамен?
— Я не стану сейчас бить тебя и лишать чего-то очень ценного?
— Нет, ты подумаешь о том, как быть еще более хорошей девочкой, нежели сейчас, и когда решишь, возможно, я что-нибудь тебе расскажу.
— Я сделала то, что ты хочешь. Где моя подушка и душ?
Вместо ответа Альдред протянул мне руку, приглашая подняться. Потом, когда я эту руку ему дала, повел… к выходу из камеры.