«Крепкий орешек. Как бы нулить его не пришлось», – подумал Чужинов, поправляя в лампе фитиль.
– Так чего хотели-то? – хмуро спросил Демьян, переводя взгляд с одного на другого, после чего едва заметно покосился в сторону.
Оба они, и Чужинов, и Джиоев, не держали оружие на изготовку. Автомат Глеба висел на плече стволом вниз, у Рустама – так и вообще поперек спины. Своего оружия Демьян лишился, и теперь маузер в деревянной кобуре лежал на столе рядом с лампой. Далековато от него, да и косился он в другую сторону: там, возле самой стены, всего в паре шагов стоял шкаф.
– Чего мы хотели? – Рустам приблизился к окну, противоположному от того, возле которого сидел Чужинов, отодвинул край занавески, выглядывая в образовавшуюся щель. – Да, кстати, Чужак, чего мы действительно хотели? Я что-то запамятовал, – через плечо спросил он.
Когда Демьян метнулся к шкафу, Чужинов даже не шелохнулся, настолько он был уверен в Джиоеве. И тот не подвел: перехватив Демьяна, уронил его на пол и, лежащему, вонзил большой палец под нижнюю челюсть примерно там, где заканчиваются коренные зубы. Демьян издал нечленораздельный звук, настолько жгучей была боль.
– На колени, чумородок. Не скрою: я бы тебя, козла, грохнул, но вот он, – и Рустам указал на Чужинова, – не разрешает. – И уже Глебу: – Чужак, может, сам ему все объяснишь? Чувствую, не сдержусь.
– Продолжай, коли уж начал, – за все время так и не переменив позы, ответил тот.
– Продолжаю, – кивнул Рустам. – В общем, дело в следующем. Проходили мы мимо по своим делам, зашли в одно маленькое селение, и пожаловались нам люди, что ты их обижаешь. Жизни им не даешь, поборами обложил, людей почем зря убиваешь, еще и собачку пристрелил – Тобика. Уже за одно это тебя на твоих же собственных кишках повесить следует. И я повесил бы, но уже объяснил, почему не могу. А заодно и всех твоих чертей. Ты хоть понимаешь, что разорить твое поганое гнездо, как не так давно еще выражались, – как два байта отослать? Несколько закладок с часовыми механизмами, чтобы от периметра мало что осталось, и, до кучи, устройство особое активировать, на сигнал которого все окрестные твари сюда пожалуют. Слышал о таких? – И когда Демьян осторожно кивнул, продолжил: – А по времени все синхронизировать – ноу проблем, приходилось, знаешь ли. Или, не усложняя, мы могли бы прийти к тебе не вдвоем, как сейчас, а вместе с людьми, что нас на опушке дожидаются. Ты хоть частично представляешь, что бы к утру тут осталось? Да головешки одни. Но вырисовывается проблема: помимо таких козлов, как ты, тут еще и женщины с детьми обитают, и вот их действительно жалко – не выживут они. У тебя дети есть? – спросил Джиоев, хотя прекрасно о них знал, и снова Демьян кивнул.
– Надо же, – обратился Рустам уже к Чужинову, – черт чертом, а все как у людей! Ну да ладно, теперь о главном: ты продолжаешь жить, считай это моим тебе подарком, но даже забудешь, в какой именно стороне селение находится, о котором разговор. И сам туда ни ногой, и людям своим накажешь. Тебе все понятно?
Демьян кивнул.
– Обещаешь?
И снова тот кивнул молча.
– Я не слышу.
– Обещаю.
– Вот и отлично. Как будто бы все, Чужак. Дядя нам зуб дает, что обещание сдержит, ну а нам только и остается что проверить на обратном пути: так ли это.
– Нет, еще не все, Душман, осталось одно мелкое дельце, – поднимаясь на ноги и подходя к Демьяну, сказал Глеб. – Дельце такое: где живет Гена Ноздря? Или где он сейчас может находиться? Ты свою жизнь сохранил, – он ухватил большим и указательным пальцами Демьяна за подбородок, заглядывая ему в глаза, – но об этом упыре разговора не было. Или ты что-нибудь против имеешь?
Этот самый Ноздря, судя по рассказам о нем, не человек – настоящая тварь, пусть и о двух ногах, и его следовало казнить. Глеб отлично знал, где мог находиться Ноздря, но желал услышать эту информацию именно от Демьяна.
– Итак?
– Через два дома от моего, по левую руку, – быстрее, чем следовало бы, начал объяснять Демьян.
– Точно?
– Точно. Там еще дом сгоревший напротив.
– Вот теперь все. Пошли, Душман.
Чужак и Душман – фигуры известные. Ну а если кто не слышал о них, пусть наведет справки и подумает, стоит ли нарушать обещание.
Уже на выходе они как по команде остановились, одновременно взглянув на все еще стоявшего на коленях Демьяна. Тот вжал голову в плечи, понимая, что именно в этот миг решается его судьба, несмотря на только что состоявшийся разговор. И с облегчением перевел дыхание и перекрестился дрожащей рукой, когда за неожиданными визитерами захлопнулась дверь.
– Одного не пойму: ну как такие вот люди могут кому-то страх внушать? Едва прижали его, он сразу и сдулся. – Они давно уже выбрались из селения и теперь неторопливо шли рядом и разговаривали. Близился рассвет, и метель как будто бы немного поутихла. По крайней мере, порывы ветра стали не такими резкими.
– Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Был у меня знакомый, в лихие девяностые опером работал. Так вот он рассказывал, как все эти авторитеты рыдали да под себя ходили от страха прямо в кабинете дознания, стоило только с ними на их же языке поговорить. И куда только вся лихость девалась?
– Короля играет свита, – глубокомысленно изрек Рустам, и непонятно было, серьезно он говорит или усмехается.
– Я же говорил, что без подарка не вернусь. Держи! – Рустам протянул Семену Поликарпову кружку-термос, абсолютно новую, легкую, от известнейшего когда-то бренда. – Свою железяку теперь можешь выбросить – она почти как каска весит. Только не забудь кипяточком хорошенько ополоснуть, все же ее эта мразота успела в руках подержать.
– Нормально все прошло? – поинтересовался Киреев у Чужинова.
– Да вроде, – пожал плечами тот. – Но как-нибудь заглянуть не помешает, удостовериться: не хотелось бы треплом прослыть.
– А что с Ноздрей?
– Преставился. Чего-то у него шея вдруг громко хрустнула, – усмехнулся Рустам. – Чихнул, наверное, неудачно. Бывает.
– Все, теперь можешь валить. Скажешь, метель в лесу застала, едва дорогу домой нашел. В общем, придумаешь что-нибудь, в твоих же интересах, – и Денис Войтов, рывком развернув незадачливого охотника на зайцев, пинком придал ему ускорение.
До Однинска оставалось не так много – два, от силы три дня пути. В том случае, если следовать по прямой и не обходить стороной, например, такой городок, как этот, центральной улицей которого они и шли.
Город крохотный, судя по условному обозначению на карте, не превышающий десяти тысяч жителей. Не превышавший – если быть точным, поскольку жители его давным-давно покинули. Те, кому посчастливилось остаться живыми или не мутировать в тварей. И название у городка было не слишком серьезным – Малиновка. Произойди все летом, Чужинову и в голову бы не пришло приближаться к нему: в любом населенном пункте, особенно в городах, популяции тварей, как правило, запредельные. Манят они их, притягивают со страшной силой, вероятно потому, что в них когда-то было много источников столь любимого ими электричества. Но сейчас, зимой, у них спячка, и самое главное – их не потревожить. Иначе все, беда: повинуясь неуловимой команде, они вдруг просыпаются, и горе тому, кто их побеспокоил.