– Подходы открытые: на реке издалека будем видны, – засомневался Киреев. – С другой стороны, река – она тут везде, и обойти ее не удастся. Главное, чтобы лед выдержал.
– Куда он денется? Морозы стояли еще те, давно такой суровой зимы не было. Ну что, Глеб, потопали?
– Потопали, – кивнул тот. – Но за два раза: Рустам, Прокоп, Егор – останетесь здесь. Прикроете, если понадобится. И самое главное: увидите, что мы влипли безнадежно, даже не отсвечивайте, уходите. Попытаетесь где-нибудь в другом месте Одну пересечь. Рустам, – взглянул он на Джиоева, – я на тебя надеюсь. Список у тебя есть, но запомни: главное – первые три пункта в нем, остальное как получится. И не перегружайтесь: то, что мы должны были унести всемером, втроем вы никак не упрете. Войтов, Сема, за мной.
Река Одна, на чьих берегах и располагался Однинск, была широка. И теплоход, к которому они направлялись, старательно озираясь вокруг в надежде вовремя узреть опасность, тоже был немалым: многопалубный круизный лайнер. Группа из трех человек на заснеженном льду Одны практически не выделялась: маскхалаты, на оружии – чехлы-«колготки» и даже автоматные магазины обмотаны белым пластырем. Но такая маскировка против людей, и лишь при беглом взгляде. От тварей не поможет и самый совершенный камуфляж.
Добравшись до теплохода, поднялись в рубку, осмотрелись вокруг при помощи оптики, уделив особое внимание противоположному берегу. Дело к вечеру, им еще предстоит там оказаться и найти подходящее убежище: горячей пищи двое суток уже не видели.
Глеб вышел на крыло мостика, махнул рукой – присоединяйтесь. И сразу же словно из ниоткуда вынырнули три фигурки и ходко направились к теплоходу по уже пробитой лыжне.
– Чужак, спустись сюда, – услышал он откуда-то снизу, из глубины теплохода, голос Войтова, заставивший его напрячься: судя по интонации, ничего хорошего тот не обнаружил. И он не ошибся.
– Что там еще?
– Взгляни сам. Жуть сплошная.
– Иду. Семен, как у тебя?
Поликарпов контролировал противоположную сторону.
– Пусто, – коротко ответил тот.
– Что у вас тут случилось? Чего такие хмурые? – первым делом поинтересовался Прокоп, когда они с Рустамом и Егором поднялись на мостик. – Случилось что?
– Сейчас сам все увидишь, – ответил ему Чужинов. – Денис, Семен, останетесь здесь, вы уже там побывали.
То, что они увидели, судя по надписи на дверях – в каюте капитана, больше всего походило на декорации из фильмов-ужасов. Кровь была повсюду: на стенах-переборках, на потолке-подволоке, на полу – палубе. Как и на мебели, разломанной или опрокинутой там, где существовала хоть малейшая возможность ее сломать или уронить. Кровь застывшими потеками, россыпью брызг и целыми лужицами. На светлом пластике стены виднелся смазанный отпечаток растопыренной пятерни. Он тянулся вниз, как будто человек, оставивший его, пытался подняться на ноги, но так и не смог.
И еще: все вокруг имело отметины от пуль – погибшие здесь люди отчаянно пытались выжить, поливая пространство вокруг себя автоматными очередями.
– Все девять здесь, – произнес Рустам.
– Единственный оставшийся в живых почти до Малиновки сумел добраться, – кивнул Киреев.
Никаких сомнений не было: здесь погибли их предшественники. Соответствовало все: количество останков, автоматов АК-12, пистолетов Ярыгина, рюкзаков и остального. Рустам поднял один из автоматов, отсоединил магазин, дернул затвор – пусто. Снаряженных магазинов, как и патронов россыпью, хватало: после того как от рюкзаков остались одни лохмотья, они валялись повсюду.
– Интересно, кто из них Лева? – Киреев вглядывался в останки людей, представлявшие собой месиво из мелких осколков костей и лоскутьев одежды. – Попробуй тут разбери.
Лева, или Лев Игнатьев, считался одним из лучших проводников. Люди утверждали, что лучший все же Чужак, в чем сам Глеб сильно сомневался, хотя никому свое мнение не навязывал. Именно Игнатьев и возглавлял эту группу.
«Хороший был мужик, – подумал Чужинов. – Хотя и не без тараканов в голове».
– Представляю, как все здесь произошло, – тихо сказал Джиоев. – Ночь, темнота, и вдруг сразу несколько облудков. Тут любой голову потеряет. Нисколько не сомневаюсь: они больше друг друга перестреляли, чем их твари успели загрызть.
Глеб кивнул: по его предположениям, все именно так и случилось. Приходилось ему уже видеть подобное, а однажды и с ним самим такое едва не произошло.
– Главный вопрос – как сюда проникли облудки? – продолжил Рустам. – Иллюминаторы закрыты, стекла в них целы, дверь повреждена только пулями. Причем намеренно в нее никто не стрелял: вы только посмотрите, какой разброс. Ну не сами же они дверь им открыли? Не такие это были люди, чтобы просто взять ее и открыть, без всякой подстраховки.
– Загадка, – согласился с ним возникший на пороге Денис Войтов. – И очень бы хотелось ее разгадать. – Не из праздного любопытства… должна быть причина, по которой твари сумели проникнуть внутрь. И если ее узнать, вполне возможно, это поможет спасти собственные жизни. – Единственный светлый момент – патронами теперь разживетесь, не сочтите за циника.
У Войтова тоже был АК-12, но под «семерку» [17] , и самому ему не светило ничего.
Они в очередной раз тщательно осмотрели каюту, но ни к какому выводу не пришли.
– Так, Пинкертоны, пять минут на то, чтобы собрать патроны, и гоу отсюда, время уходит, – скомандовал Глеб и бросил на место, где разыгралась трагедия, прощальный взгляд: «Совсем немного не дошли: вон он, шпиль на крыше медицинского научного центра, его из иллюминатора видно. И еще, как сказал Денис, не хочется быть циником, но все-таки жаль, что они не успели там побывать. Тогда бы здесь оказались нужные нам вещи и не пришлось бы туда топать. Если, конечно, хоть что-нибудь осталось, ведь даже часть патронов пришла в негодность после зубов тварей», – и он аккуратно прикрыл за собой дверь.
Чтобы попасть в медицинский центр, который и являлся целью их пути, оставалось всего лишь пересечь улицу. Заснеженную, как и другие, с едва угадывающимися автомобилями. Они стояли и смотрели на него из окон дома напротив, перед тем как совершить решающий бросок.
– Раньше было проще, – размышлял Киреев. – Залез на любую возвышенность, будь то автобус, будка какая-нибудь трансформаторная или еще что-нибудь в том же роде, и ты царь горы – знай постреливай вниз. После того как появились облудки, такая тактика может не прокатить.
– Раньше – да, – согласился с ним Поликарпов. – И откуда только они взялись? Глеб, базу где сделаем? Здесь или уже на месте?
– На месте, – не раздумывая, ответил тот. – Считаю, на четвертом этаже правого крыла, там практически все стекла целы. А значит, снега внутри быть не должно.
«База не база, но временное пристанище необходимо. Надежное, где придется провести как минимум пару ночей и где можно оставить на время поиска часть вещей. Нахрапом вряд ли получится: заскочили, схватили все, что нужно, и сразу назад. Неизвестно, сколько времени понадобится, чтобы все отыскать».