– Официальное расследование?
– В полиции я нас зарегистрировала как сыскное агентство – по ускоренной процедуре. У Ранджита в муниципалитете знакомый есть, он мне и помог. Очень обрадовался, потому что как Ранджит исчез, так источник доходов иссяк, а тут я появилась с дарами из Америки. Нет, он, вообще-то, неплохой человек, только лицо слишком алчное.
Я рассмеялся.
– Ладно, об этом потом поговорим. – Она притянула меня к себе и крепко обняла – будто сомкнулись створки раковины. – Спокойной ночи. Выспись хорошенько.
– Спокойной… Что-что?
– Если ты отказываешься с нами работать и уходишь на вольные хлеба, то тебе силы понадобятся.
– Погоди, разве мы с тобой сегодня больше не увидимся?
– Нет, конечно, – сказала она, решительно направляясь к двери номера. – Она ведь никуда не исчезнет.
– Кто?
– Страсть. Помнишь страсть, Шантарам? Красавица, проказница, никаких моральных устоев, – улыбнулась она и захлопнула дверь перед моим носом.
Я растерялся, и только потом до меня дошло.
«Черт возьми, Карла!»
Разочарованный, я вернулся в «Амритсар», где перед управляющим стояла дилемма. Точнее, перед ним стояла коробка с надписью «ДИЛЕММА, ИНКОРПОРЕЙТЕД», и он сосредоточенно рылся внутри.
– В чем дело, Джасвант?
– В этой коробке должен быть фазер, – рассеянно ответил управляющий, перебирая кусочки упаковочного пенопласта. – А, вот! – Он торжествующе извлек игрушечный пистолет, но ликование быстро сменилось гневным недоумением: – Это не тот! Излучатель фотонов не на месте, и отражателя нет. Тьфу, в наше время никому верить нельзя!
– Джасвант, это же игрушка, – заметил я.
– Не игрушка, а копия, – возразил он. – И притом фальшивка.
– Это копия игрушки, Джасвант.
– Нет, вы не понимаете. У меня есть приятель-парс, который обещал сделать настоящую, если я раздобуду точную копию оригинала. А с этой дрянью он работать не будет. Он же парс! – Управляющий посмотрел на меня печальным взглядом – печаль, как обычно, прожигала насквозь.
– Джасвант, умоляю, не надо делать никаких лазеров, – как можно убедительнее произнес я.
– Не лазеров, а фазеров, – поправил он меня. – Вам бы такой пригодился. В ваши номера целыми днями люди шастают, как на вокзале.
– Только те, у кого ключи есть.
– Ну, сейчас оба ваших приятеля на месте.
Навин сидел в кресле у стола, купленного мной в одной из лавок по соседству, и играл на моей гитаре – гораздо лучше меня, но я играть вообще не умею. Дидье, скинув элегантные итальянские туфли, растянулся на кровати в спальне и лениво помахал мне рукой.
– У тебя неплохо получается, Навин, – сказал я, плюхнувшись в кресло.
– Неплохая гитара, – ответил он, не прекращая наигрывать популярный гоанский напев.
– Неспроста она валялась в лавке музыкальных инструментов.
– Нет, там таким гитарам не место, – пробормотал он, переходя к пинк-флойдовской «Comfortably Numb». – Она девушка с претензиями, цену себе знает, как Дива.
– Кстати, как там Дива?
– Хреново, – вздохнул он, продолжая играть. – Поэтому у меня сеанс гитаротерапии.
– Кстати, я утром с Джонни Сигаром договорился. Из трущоб бихарцы [74] недавно выехали, шесть домов освободилось. Рядом с домом Джонни две лачуги, я предупредил, что мы их займем, – Дива устроится в одной, а ты в другой.
– Самое время, – сказал Навин, отложив гитару. – Между прочим, ты прав. Я сегодня в Форте знакомых расспрашивал: у отца Дивы и впрямь большие неприятности. Дают пятьдесят к одному, что его вот-вот убьют. Диву тоже поминают – мало ли, вдруг ей известно о темных делишках отца или где деньги припрятаны.
– Вот именно, – заявил Дидье, с неожиданным проворством вскочил с кровати и на цыпочках подошел к небольшому холодильнику, купленному для меня в подарок на новоселье и битком набитому пивом.
На прикроватной тумбочке стояла бутылка бренди – для самого Дидье. Он достал из холодильника пиво, швырнул мне и Навину, а сам снова уселся на кровать.
– Я тоже кое-кого расспросил, – сказал он. – Отцу Дивы грозят две банды, обе чрезвычайно опасные и беспощадные, и у обеих – прочные связи с полицией.
– Совершенно верно, – подтвердил Навин.
– Точнее, одна банда – полиция и есть. Там что-то связанное с полицейским пенсионным фондом. В общем, нашему крутому бизнесмену грозят жуткие татаро-монгольские орды врагов. На его месте я бы смылся из Бомбея куда-нибудь на необитаемый остров. В конце концов, с его-то деньгами остров всегда можно купить.
– Он упрям до невозможности, – буркнул Навин. – Говорит, что все как-то устроится, хочет переждать, полагается на вооруженную охрану, без нее и шагу не сделает, но…
– Что?
– У него две команды охранников: одна официальная, из полицейских, а вторая – наемники. Проблема в том, что никто из охранников не желает рисковать жизнью, защищая самого богатого бомбейского мошенника. Сами они ютятся в трущобах и мечтают об однокомнатной квартирке размером с хозяйский туалет. Если полицейскую охрану снимут, то наемники разбегутся. Я пытался его предупредить, но он меня слушать не желает.
– Ну, он Диву под твою защиту отдал, – напомнил Дидье. – Значит, прислушивается все-таки.
– А вчера он меня сыном назвал, – признался Навин, подходя к окну. – Бред какой-то. Мы с ним практически незнакомы. – Он раскрыл ставни, и неоновые огни театральной рекламы окрасили его щеки нежным румянцем. – Говорит, мол, сынок, береги мою дочь, с тобой ей безопаснее, чем со мной.
– Да уж, ответственность на тебя возложена большая, – задумчиво произнес Дидье.
– Дело не только в ответственности, – добавил я. – С Дивой не так-то просто справиться. Надо ее из города увезти.
– И чем быстрее, тем лучше, – кивнул Дидье.
– Так она же не хочет! – вздохнул Навин. – Я ее знаю. Если насильно в аэропорт отвезу, она такой крик поднимет…
– Раз она уезжать отказывается, надо ее спрятать понадежнее, пока не выкрали. В трущобах самую богатую невесту Бомбея никто искать не станет. Во всяком случае, других идей у меня нет. А у тебя?
– Не-а.
– И у меня тоже нет, – сказал Дидье.
– А где сейчас Дива? – спросил я.
– В «Президенте», с подругами. Они там раз в неделю собираются.
– Зачем? – поинтересовался Дидье.
– На встречу Клуба сплетниц, – объяснил Навин.
– Как интересно! – воскликнул Дидье.