Девчонка растерянно улыбнулась.
– Будьте здоровы, – сказал я, разворачиваясь.
– Должно быть, я ее потеряла, – выпалила она, пытаясь укрыться за примитивной ложью.
Я задержался вполоборота.
– Когда мой друг вернется, мы выплатим вам вознаграждение, – сказала она и выдавила из себя улыбку.
– Вы не теряли медальон, – сказал я. – Вы его продали.
– Что?
– И тот факт, что вы продали его, даже не вынув фотографии, говорит о спешке вашего бойфренда. А спешил он потому, что находился под сильным давлением. Единственное давление, безотказно действующее на людей вроде нас в этом городе, – это наркотики.
Девчонка отшатнулась, как от удара.
– Людей вроде нас?.. – переспросила она с певучим скандинавским акцентом, который как-то плохо вязался с тоской и страхом в ее глазах.
Я пошел прочь.
Через несколько шагов я оглянулся. Она стояла в той же позе, съежившись, словно в ожидании удара.
Я вернулся.
– Ладно, – сказал я, смягчая тон и быстро оглядываясь влево и вправо вдоль улицы. – Забудь.
И быстро сунул ей в руку рулон банкнот – весь мой навар за этот хлопотный день. Но не успел я сделать и пары шагов прочь, как она окликнула меня, оторопело сжимая в руке деньги.
– Постойте… Что все это значит?
Вздохнув, я еще раз окинул взглядом окрестности.
– Забудь, – сказал я. – Деньги твои. Я ничего тебе не говорил.
– Нет! – Она испуганно прижала руки к груди. – Объясните мне, что происходит!
Я понял, что объяснение неизбежно.
– Ты должна расстаться со своим парнем, пока еще не поздно, – сказал я. – Эта история сотни раз повторялась на моих глазах. И не важно, как сильно ты его любишь и насколько мил этот твой друг…
– Вы ничего не знаете!
И я снова вздохнул. Я слишком хорошо знал, что за этим последует продажа последнего ее фото, которое стоило реальных денег: снимка в паспорте (вместе с паспортом, разумеется). Она еще не продала паспорт – я знал это хотя бы потому, что он до сих пор не попал в мои руки, – однако сомнений не было: она продаст его, как только приятель-наркоман об этом попросит. Она продаст все, что сможет, а когда уже не останется вещей на продажу, она станет продавать себя.
Ее приятелю будет тошно и стыдно, но он будет брать деньги от продажи ее тела и покупать на них очередную дозу. Я это знал наверняка, и точно так же это знали все уличные торговцы, жулики и сутенеры в округе. Жертва дозревала, и они ждали возможности взять ее в оборот.
– Ты права, – сказал я. – Ничего я не знаю.
Я вернулся к своему мотоциклу, завел его и уехал. Иногда ты впутываешься в историю, а иногда нет; иногда пытаешься что-то изменить, а иногда проезжаешь мимо. Фотография в медальоне стала связующим звеном между мной и этой девчонкой, но вокруг было слишком много других несчастных девчонок, которые дожидались своих проблемных приятелей. Да я и сам был проблемным, если на то пошло.
Я пожелал удачи девчонке с медальоном и перестал о ней думать еще до того, как вернулся домой.
Пока я брился, принимал душ и одевался, Лиза молчала, занятая своими мыслями. И я был этому рад. Разговаривать мне не хотелось. Идея ужина с Ранджитом и Карлой принадлежала не мне. Я ни разу не встречал Карлу после того, как сошелся с Лизой, хотя все мы жили в пределах одного узкого полуострова на юге Бомбея. Иногда мне попадались на глаза ее снимки вместе с Ранджитом на страницах принадлежавших ему газет, но наши пути за это время ни разу не пересеклись. «Призрак Карлы бродит и по моему дворцу», – говорила Лиза. Я понимал, что она имеет в виду; вот только Карла не была призраком. И она представляла реальную, а не призрачную опасность.
– Как я выгляжу? – спросила Лиза уже перед самым выходом, когда мы стояли в прихожей.
На ней было очень короткое безрукавное платье из синего шелка и сандалии римского типа с ремешками, охватывающими ногу почти до колен, а из украшений – ракушечное ожерелье и браслет ему под стать. Она больше обычного потрудилась над макияжем, но потрудилась не зря: голубые глаза в окружении темных теней выглядели очень эффектно. Густые светлые волосы были, как обычно, распущены и лежали на плечах крупными локонами, а челку она самостоятельно подстригла ножницами – нарочито небрежно, вкривь и вкось, и получилось просто здорово.
– Ты выглядишь потрясающе! – сказал я. – Особенно прическа. Надеюсь, ты вернула на место мой метательный нож после того, как посекла им волосы?
– Сейчас узнаешь, где самое место твоему дурацкому ножу! – Она со смехом ткнула меня кулаком в грудь.
– Твоя идея насчет связей с другими – это было всерьез? – спросил я.
– Да, – быстро ответила она. – И ты должен отнестись к этому серьезно.
– Не ради ли того затеян весь банкет?
– Отчасти – да. Обсудим это позже.
– Думаю, нам надо обсудить это сейчас. Это и кое-что другое.
– Прежде всего тебе надо поговорить с Карлой.
– Что?
– Раз уж она будет там сегодня, это твой шанс поговорить с ней и узнать, что она думает. А потом уже мы обсудим, что думаешь ты.
– Не понимаю…
– Как всегда. Погнали, ковбой, а то опоздаем.
Мы добрались до отеля «Махеш» сухими, во время затишья; ливень хлынул вновь лишь после того, как мы въехали на крытую стоянку. Я оставил мотоцикл в укромной нише далеко от главного въезда. Парковка там была строго запрещена, но пятьдесят рупий помогли обойти запрет.
Перед дверью в фойе отеля Лиза меня задержала, взяв за руку.
– Ты готов? – спросила она.
– К чему?
– К встрече с Карлой. – Она отважно улыбнулась. – К чему же еще?
Мы застали Ранджита за столом, накрытым на десять персон. Двое из присутствующих, Клифф де Суза и Чандра Мета, были нам знакомы. Совладельцы одной из болливудских кинокомпаний, они несколькими годами ранее попросили меня помочь с обменом незадекларированных и не обложенных налогом рупий на доллары по курсу черного рынка – эти деньги потом шли на взятки тем же налоговикам, которые принципиально брали мзду только долларами.
Что касается Лизы, то она сотрудничала с Клиффом и Чандрой на протяжении нескольких месяцев, когда руководила небольшим кастинговым агентством, набиравшим иностранцев для массовок в индийских фильмах. Отношения с ними она поддерживала и позднее, уже переключившись на организацию выставок.
Фильмы, которые они продюсировали в последнее время, стабильно имели успех, и это привлекло под их знамена многих бомбейских звезд первой величины. Дабы подчеркнуть свое преуспеяние, Чандра и Клифф любили появляться на публике в окружении юных актрис. Вот и сейчас на ужине с ними были четыре хорошенькие девушки.