Изобретатель послушно поплелся следом. Шли недолго – минут двадцать. Сосны выросли над их головами как-то неожиданно, столь же внезапно исчез и папоротник. Точнее, даже не исчез, а как-то съежился до нормальных размеров. Зато прямо перед ними раскинулись дебри густого кустарника.
– А дальше куда, Слава? – растерянно спросил изобретатель, дергая друга за подол рубахи.
– А дальше туда, – заявил воевода, решительно опускаясь на четвереньки.
– А потом? – кряхтя, поинтересовался Минька, безропотно следуя за другом.
– А потом никуда. Приехали мы, – заявил Вячеслав, вылезая и сбрасывая с себя заплечный мешок. – Ну, здравствуй, Костя, – со вздохом облегчения произнес он.
– Ой, княже, – простодушно улыбнулся Минька, следом за другом выбираясь на свободное пространство и радостно глядя на неестественно бледного князя, сидящего под огромной сосной. Константин тут же вскочил на ноги и, пошатываясь, бросился к своим друзьям.
– А морду я тебе все равно набью, – нежно прошептал Славка, обнимая его.
– А мы уж думали, что ты… – простодушно ляпнул изобретатель и осекся, получив от Славки резкий тычок под ребро.
– Успели-таки, – улыбался Константин, тиская обоих. – Ну, как там, в Рязани?
– Да там все в порядке. Победили мы.
– А половцы?..
– И их тоже, – небрежно отмахнулся Вячеслав.
– А Ряжск с Пронском?..
– Целехоньки. Вовремя мы подоспели.
– Ну, слава богу. Теперь и уходить можно, – вздохнул Константин с явным облегчением.
– А куда это ты намылился? – резко отстранился от него Славка.
– А помнишь наш разговор перед походом на булгар? – уклонился Константин от прямого ответа.
– Ну, помню.
– И то, что со мной творилось, тоже помнишь?
– Подумаешь, трагедия большая. Кровь у него зеленоватой стала, – пренебрежительно фыркнул воевода.
– Тогда это была еще драма, – уточнил Константин. – Но с тех пор прошло слишком много времени. Маньяк сказал, что еще чуть-чуть, и все.
– А что все и чего чуть-чуть? – встрял Минька.
– И где эта твоя нечисть? – прибавил Вячеслав к вопросам изобретателя свою толику.
– Возле Николки Панина, – глухо отозвался Константин и пояснил: – Ранен он тяжко. Если бы не Маньяк, то помер бы давно. Ведьмак для него место хорошее нашел, но здоровому человеку там долго быть нельзя. Да оно совсем рядом с нами, – указал князь рукой. – Вон за той сосной, в овражке. Поэтому мы костер и прочее здесь устроили, а ведьмак к нему сам ходит.
– А ты?
– А я и так держусь из последних сил. Тут либо самому помирать, чтоб на упреждение сработать, либо меня попросту выкинут из этого тела, и контролировать его будет…
– Прежний, что ли? – не утерпел Минька.
– Хуже. Намного хуже. Есть одна нелюдь, которая вообще черт знает что. Это что касаемо чуть-чуть, – повернулся князь к Миньке и слабо улыбнулся. – Признаться, я даже и не думал, что вас, чертей этаких, увижу. Хотя она и сказала, но я, честно говоря, не поверил…
– Стоп! – резко оборвал Вячеслав. – А кто она, которая тебе чего-то там сказала?
– Да ведьма знакомая, – отмахнулся Константин. – Она вначале померла, потом вампиром стала, потом я ее поцеловал. Но все это к делу не особо относится.
– Нет уж, милый. Все настолько серьезно, что мы лучше с Миней сами прикинем – что относится, а что нет. Со стороны виднее, так что давай-ка ты обо всем по порядку, включая все свои приключения. Думаю, что на это времени у нас хватит.
Он деловито уселся прямо на толстый холмик приятно пружинящей под ногами прошлогодней хвои и приободрил:
– Ну, валяй рассказывай. А ты садись, Михаил Юрьич, садись, – гостеприимно похлопал он рукой по земле, указывая место рядом с собой.
– Это все в конце мая приключилось, – медленно начал Константин. – Мы только весточку получили, что нападения надо ожидать осенью, и ты сразу на свои учения укатил. Я один остался. И вот заходит ко мне ведьмак и говорит…
– Ну, ни на минуту человека оставить нельзя одного. Обязательно какой-нибудь фортель выкинет, – покачал сокрушенно головой Вячеслав.
– Сейчас говорю я, Слава, – перебил его Константин и продолжил свой рассказ о случившемся в Кривулях.
– А нам почему ни гу-гу? – проворчал Вячеслав, дослушав друга, причем, вопреки обыкновению, практически без комментариев.
– А когда? Мы с тех пор ни разу с тобой не виделись. Только сейчас и встретились.
– Ладно. С этим проехали. Давай дальше, – согласно кивнул Вячеслав.
– А дальше… – Константин задумался, вспоминая. – Когда мы ушли вместе с Ральфом и Николкой, расставшись с остальными, – продолжил он, – то обнаружили, что за нами увязался князь Ярослав и его люди. Долго рассказывать не буду, просто скажу, что он устроил охоту на меня, а мне пришлось охотиться на него. Хорошо, Миня, что твои гранаты хранились в кожаном водонепроницаемом мешке.
– Как ты их с собой-то взять догадался? – удивился Минька.
– Да я не догадался – случайно получилось, – пояснил Константин. – Я ж их у тебя возле конюшни конфисковал, а времени идти в терем не было, вот я их к своей лошадке и приторочил… временно. А потом, когда выезжали, даже и не посмотрел. Я ж в упряжи конской не силен, потому и не проверяю ничего перед выездом, а конюший, наверное, сам снимать не рискнул, решив, что князю видней. Словом, бабахнул я их и довольно удачно. Из его полусотни…
– Эйнар говорил, что только двенадцать человек осталось. Но обормота этого ты так и не грохнул до конца, – быстро проговорил Вячеслав.
– Господи. Как хорошо, что Эйнар жив, – улыбнулся Константин. – А его…
– Напарники тоже живы, – с полуслова понял воевода.
– Еще лучше. А с этим… Да пусть живет… Вот только…
– Ты отвлекся, – перебил Вячеслав.
– Люди Ярослава сразу после того, как я устроил им фейерверк, от нас отстали. Наверное, в Переяславское княжество подались, к себе на юг. Зато появились молодцы Гремислава. Точнее, о том, что они появились, я, к сожалению, не знал. И где он таких только набрал. Самые настоящие отбросы, а не люди.
– Рыбак рыбака, – предположил Вячеслав.
– Наверное, – согласился Константин.
Он на секунду закрыл глаза и вновь ощутил недавний прохладный июньский вечер, пахнущий грибами и сырой плесенью, издаваемой насквозь прогнившими деревьями, который так приятно начался для их небольшой группы. Точнее, радости начались еще днем. И первой из них был… ведьмак. Уйдя ближе к ночи из осажденного Ростиславля в лес, он все эти дни целенаправленно – похлеще Гремислава – шел навстречу князю.