– Сянь Пин – уйгур, – Кроуз догадался, о чём думает Ричард. – Он родился где-то на Алтае. Знаешь, где это?
– Мой русский прадед, говорят, был из тех мест.
– Редкий экземпляр. Непревзойдённый «оппортунист». Да, к тому же разговаривает на восьми языках, а понимает, по-моему, так и вообще все, какие есть, в том числе язык зверей и птиц.
– Что значит «непревзойдённый оппортунист»? – подобное сочетание слов показалось Ричарду странным.
– Мне казалось, ты должен знать, – слегка удивился Кроуз. – «Оппортунист» – это разновидность карточного шулера, который не пользуется в игре откровенной престидижитацией. Как бы тебе объяснить? Представь, что играя в карты одной колодой достаточно продолжительное время, ты постепенно начинаешь замечать некоторые мелкие детали. У одной карты едва заметно загнут уголок, на рубашке другой – осталась почти незаметная отметина. Третья – изогнута слегка сильнее, чем остальные и так далее. Ты уже хвалишь себя за наблюдательность, намереваясь использовать эти маленькие значки и отметены в будущих розыгрышах. И каково же твоё удивление, когда, в самый ответственный момент, «меченая» дама треф, оказывается простой бубновой шестёркой!
– Ага, теперь понял. Ловко! «Оппортунист» как бы соглашается играть краплёными картами, но потом незаметно делает переразметку – восхитился Ричард.
– Именно! – подтвердил Кроуз. – Высшим блеском у «оппортунистов» считается проучить какого-нибудь профессионального гастролёра, возомнившего себя непревзойдённым ловкачом. С обычными лузерами они никогда играть не сядут – дурной тон.
– В таком случае, за высшую справедливость!
Они снова отхлебнули из стаканов.
– А всё-таки, чем ты занимаешься, Рич? Если я ничего не путаю, то у каждого разведчика должно быть хорошее легальное прикрытие, – Кроуз хохотнул.
– А ты угадай, Джозеф, – после второго «ДжонниУокера» Ричарду тоже захотелось предложить своему новому знакомому какую-нибудь игру.
– Идёт. Профессия свободная, – вслух прикидывал Кроуз. – Художник? Нет, для художника, ты слишком собран. Биржевой маклер? Вряд ли. Я неплохо знаю этих ребят. На лихого парня тоже вроде не похож… Вот что: ты – или частный детектив, или журналист.
Он провёл пятернёй по своим седым и ещё довольно густым волосам, зачёсанным назад.
– А вы опасный человек, мистер Кроуз! – американец разлился захмелевшей улыбкой. – Я – репортёр «Associated Press».
– Джозеф, просто Джозеф, – хозяин заведения был явно доволен собой, – значит, твои редакционные боссы тоже считают, что скоро здесь будет больше новостей, чем в Японии.
– Я вообще-то думал, что виной всему мой несдержанный язык, – Ричард ослабил на шее свой модный галстук.
– Ты переоцениваешь собственную значимость и поэтому обращаешь внимание на ничего не стоящие детали, вроде моего перстня, – он предъявил на обозрение свой левый мизинец, на который и в самом деле периодически поглядывал корреспондент.
– Правда? А на какие же детали мне стоит обращать внимание? – американец слегка наклонил голову и с любопытством посматривал на Кроуза.
– Ну, хотя бы на ту, что Цы Си с уткой стоит прямо за твоей спиной! Ахахаха!
Китаянка предполагала, что поворот будет резким, поэтому вовремя сделала полшага назад. А когда Ричард восхищённо уставился на неё, церемонно ему поклонилась.
– Привыкай, Рич. Гонконг – это город, в котором Солнце не обязательно восходит на Востоке, – Кроуз в старой английской манере заложил салфетку за ворот рубашки.
– Да, и где всякий приезжий подвергается опасности в первый же день своего пребывания быть сбитым на проезжей части каким-нибудь сумасшедшим японцем, разъезжающим на дорогущем чёрном «Паккарде».
Кроуз застыл на пару секунд с вилкой в руке.
– Так вот оно что, – он в задумчивости пережёвывал нежный поджаристый кусочек утки.
– Что? Вы знаете, куда я могу прислать счёт за чистку костюма? – Ричарду утка, овеянная лёгким дымком персиковой древесины, пришлась весьма по вкусу.
– Так, где это произошло? – он, казалось, не обратил внимания на полушутливый намёк, что было бы совсем неплохо заставить наглого японца расплачиваться за нанесённый ущерб.
– Да здесь совсем недалеко, на углу Натан-роуд.
– А скажи, Рич, японец был в машине один?
– Честно говоря, я не заметил. Хотя… нет, в машине был кто-то ещё.
– Почему ты так решил? – Кроуз отложил столовые приборы, сцепил руки в замок и, беспокойно поигрывая большими пальцами, смотрел на репортёра.
– Потому что в то время, как он высунулся чуть ли не по грудь из «Паккарда» и что-то яростно мне кричал, потрясая кулаками, кто-то должен был вести машину.
– Я же сказал, что в тебе есть что-то от частного детектива, – седовласый Господин был явно удовлетворён предоставленной Ричардом информацией.
– Ну, так и кто же это?
– Кто этот японец, не так уж и важно. Ну, допустим, твой коллега.
Ричард с силой проглотил кусок.
– Тоже репортёр? Что-то не похож.
– Нет, тоже шпион, – засмеялся Кроуз.
Было непонятно, когда он шутил, а когда говорил всерьёз.
– А вот, кто сидел за рулём – это гораздо интересней. – Теперь он разговаривал как бы сам с собой. – В Гонконге всего три чёрных «Паккарда» элитной серии 1931 года с 12-цилиндровым двигателем. Если я всё правильно понял, то на перекрёстке Натан-роуд тебя чуть не сбил именно такой?
– Да, он явно не был 8-цилиндровой дешёвкой, которую начали выпускать в 35-ом, – блеснул своими познаниями американец.
– Похоже, 990 долларов для тебя не деньги, – улыбнулся Кроуз.
– Вовсе нет, и именно поэтому я неплохо разбираюсь в дорогих машинах, – Ричард не обиделся на колкость, отпущенную англичанином по поводу его финансовых возможностей.
– Ты мне определённо нравишься, Рич. Думаю, со временем мы станем добрыми друзьями. Если ты, конечно, не возражаешь, – на всякий случай осведомился он.
Репортёр развёл руками, с его стороны причин для возражений не было.
– Тем более, что этого времени у нас осталось не так много, – глаза седовласого господина при этих словах как-то стремительно потемнели и на несколько мгновений стали одного цвета с застывшем в стаканах «Джонни Уокером». – Но не будем о грустном. Как насчёт партии в шахматы?
– Боюсь, Джозеф, я не смогу быть достойным для тебя соперником. Я не слишком-то хорошо играю…
– А что такое, по-твоему, быть достойным для меня соперником? – оборвал его прелюдию скромности Кроуз. Он, как видно, не любил пустых разговоров вокруг да около.
– Я думаю, всё дело в уровне игры.
– Значит, ты ещё до начала игры решил, что я играю лучше?