Никто не знал, как начался пожар, но произошло это где-то на книжной полке между биографиями и фантастикой. Сначала бумага лишь тлела и дымилась – и уже тогда, по идее, должна была сработать пожарная тревога. Но сработала она, лишь когда первая книга вспыхнула и огонь перекинулся на другие, расползаясь в порядке десятичной классификации Дьюи.
Так же быстро по Тюрьме расползлась новость о пожаре. И это при том, что стояла глухая ночь и все заключенные сидели взаперти. Слухи здесь разлетаются быстрее огня. Услышав сирены, люди пробудились от беспокойного сна и наводнили задымленные коридоры.
Заключенный 428 разговаривал с Караульным, охранявшим коридор. Это была новая модель, снабженная простейшей голосовой системой.
– Ситуация под контролем.
– Какая именно?
– Пожар. Ситуация под контролем.
– Где пожар? Где? – 428-й встрепенулся.
– В тюремной библиотеке.
428-й, стоявший, как лев в клетке, за окошком своей камеры, зарычал. Позднее, пересмотрев запись, я убедился, что он не рычал и даже не кричал. Но сейчас мне казалось, что он делает и то, и другое. И при этом просто спокойно стоит на месте.
– Где Лафкардио? – наконец спросил он.
Караульный не ответил.
428-й повторил вопрос. Затем устало вздохнул, будто смирившись, и отошел от окошка. Спустя мгновение дверь распахнулась, и изображение с камеры Караульного померкло. 428-й с сожалением пробормотал:
– Столы и стулья.
Когда 428-й добрался до библиотеки, Караульные выстроились в ряд, преграждая ему путь к открытой двери. Из библиотеки валил дым.
– Вы вообще тушите пожар? – рявкнул он.
Появилась Бентли и успокаивающе ему улыбнулась.
– Снова не в камере, 428-й?
– А вы хоть что-нибудь делаете или нет?
– Происшествие неприятное, – спокойно ответила та. Взревела очередная сирена, но Бентли и глазом не моргнула. – Тревога очага возгорания. Не волнуйтесь, вакуумирование производится автоматически. Менее чем через тридцать секунд библиотека будет запечатана, а весь воздух – выпущен в космос.
428-й внимательно выслушал ее слова, кивая.
– А как же Лафкардио?
– Когда сработала сигнализация, он был у себя камере, – Бентли пожала плечами.
– Да. У себя в камере. Камере, которую на ночь не запирают, потому что ему можно доверять, – 428-й уже проталкивался мимо Бентли, пытаясь добраться до двери. – Был у себя в камере… Сигнализация сработала… И он понял, что его драгоценные книги горят. У себя в камере… Тревога очага возгорания… Меньше тридцати секунд, говорите?!
Доктор исчез в дыму.
Двадцать шесть секунд спустя началось вакуумирование. Языки пламени пожирали библиотеку. Объятые огнем книги достигли края атмосферного пузыря, окружавшего астероид, и пламя погасло. Связки книг, одинокие обрывки страниц уплывали в пустоту – лишь им удалось покинуть Тюрьму навсегда. «Женщина в белом» врезалась в «Код да Винчи», и вместе они, словно сговорившись, скользнули в сторону, избегая столкновения с «Говорить ли президенту?».
* * *
428-й стоял по другую сторону взрывозащитной двери, пытаясь отдышаться. Лицо его почернело от копоти, но сам 428-й, похоже, не пострадал. На руках он держал крошечное обмякшее тело Лафкардио. Осторожно опустив старика на пол, 428-й сразу же принялся делать ему искусственное дыхание.
Этого не должно было случиться. Точно. Потрясение Бентли казалось вполне искренним.
– Пусть ему поможет Караульный, – она шагнула к 428-му, но тот гневно от нее отмахнулся.
Он действовал как профессионал, но довольно долго казалось, что все усилия тщетны. Наконец Лафкардио поймал воздух ртом, что-то несвязно забормотал и изумленно уставился на 428-го.
– Вот это и впрямь неожиданно, – прохрипел он и судорожно закашлялся, не в силах остановиться.
428-й помог Лафкардио сесть и дождался, пока его кашель слегка поутихнет. Затем повернулся к Бентли.
– Может, принесете ему стакан воды? Кислород – это неплохо, но вода была бы как нельзя кстати.
Изумленная Бентли кинулась было выполнять приказ, но опомнилась и отправила за водой Караульного. Затем повернулась к 428-му и скрестила руки на груди.
– Прости, – прошептал 428-й на ухо Лафкардио.
– Что с книгами? – прохрипел старик.
– Все пропали, – ответил 428-й. – Прости. Это все я виноват.
– Как?.. Как?.. – по щекам Лафкардио, оставляя светлые дорожки на перепачканном копотью лице, текли слезы. Казалось, он совсем не слушал 428-го. – Я пытался потушить… Но огонь… Так трудно…
428-й прижал его к себе и посмотрел прямо в объектив моей камеры.
– Кое-кто, – мрачно проговорил 428-й, – хотел преподать мне урок.
– У нас был уговор, – сказал я 428-му, прибыв на место происшествия. – Вы не должны были покидать камеру.
– Значит, для вас это все – детский сад? – раз уж на то пошло, по-детски себя вел сам 428-й. Он только что неохотно отдал Лафкардио Караульному-медику и теперь стоял, опершись о стену. 428-й махнул рукой, указывая на запечатанную библиотеку. – Ваша была идея, да?
– Вы что, обвиняете меня в порче тюремной собственности? – вспылил я. – Если пожелаете, будет проведено расследование этого несчастного случая…
– Ой, да можете не напрягаться, – 428-й всем своим видом показывал, что ему скучно. Он зевнул и направился было к выходу, но вдруг резко обернулся и ткнул в меня пальцем: – Послушай-ка меня, глупый человечишка…
– Я… я Управитель и требую к себе уважения! – я овладел собой. – И я выше вас!
– Ты крошечный. Микроскопический. Жалкий. Ты не стоишь всего этого, – он обвел рукой комнату и указал на меня. – А теперь слушай. Книги сжигать нельзя. Даже плохие. Особенно если они приносят радость безобидному старику. Зачем? Твой план пошел прахом. Ты мог убить его – просто чтобы преподать мне урок. Это убийство бы навсегда осталось на твоей совести.
– Уверяю вас, моя совесть чиста.
– Неужели? – испытать на себе истинный гнев 428-го было все равно что оказаться в морозильной камере. Я отвел взгляд. – А вот мне так не показалось. Если хоть что-то из этого тебе кажется поучительным… Да какая разница, – его плечи, словно волны, взметнулись и опустились, – Доброй ночи. Я отправляюсь обратно в свою камеру. Если только…
Рядом с ним беззвучно возникла Бентли.
– Если позволите, 428-й…
– А, – 428-й холодно посмотрел на нее. – Вот и девочка со спичками.
Вкрадчивая улыбка Бентли не дрогнула.
– Позвольте напомнить, Заключенный 428, что вы нарушили комендантский час и личную договоренность с Управителем.