Краем глаза Фревен убедился, что Лиза Хибург их не слышит. Он увидел, как к ней подошел Маттерс, чтобы отвлечь ее внимание.
— Это было его первое убийство, — напомнил Фревен. — Убийца, каким бы хитрым он ни был, никогда не совершает преступление сразу же. Надо, чтобы он подготовился, он сам и его фантазии о смерти, и когда он увидит, что наступил подходящий момент, тогда он начинает действовать, и у него все получается! Энн, люди этого типа сдерживают себя годами вплоть до того дня, когда напряжение, воодушевляющее их, становится слишком сильным. И достаточно внешних стрессовых обстоятельств, чтобы вызвать этот взрыв и переход к действию. Это как раз то, что он и делал. С большим или меньшим успехом. Сначала он анализирует то, что недавно совершил, и только потом думает о следующих преступлениях, которые совершит. Именно эта способность хорошо готовить преступления доказывает его высокий интеллект.
Энн молчала. Фревен был прав. Она хотела бы, чтобы Хришек походил на настоящего убийцу. Она хорошо осознавала свою навязчивую идею, манию, которая в течение долгих месяцев влекла ее к исследованию тайных сторон человеческой личности. Хришек был всего лишь человеком с присущими ему недостатками и собственным развитием. Хришек убил Росдейла. И других. Потому что астрологически у них было намного больше шансов выжить в дни боев, чем у него. Потому что Владимир Хришек строил отношения с жизнью на жестокости, считая, что убийство — это наиболее завершенная форма в этой динамике. Потому что убийство — это самое сильное и пламенное чувство, которое он мог переживать, он, который с самого детства ничего не чувствовал, кроме приступов гнева, ненависти и унижений.
И вдруг в голове Энн мысли выстроились в определенном порядке. Астрология… убийства… детство… родители… Его родители были ярмарочными артистами. Эта информация быстро укладывалась в ее мозгу. Они были бродячими артистами, может быть, умели гадать или знали астрологию!
Поняв, что не дождется от нее ответа, Фревен оставил ее в задумчивости и вернулся к Лизе Хибург.
Надо убедиться. Я должна быть уверена в этих сведениях.
Энн отошла назад, чтобы на нее не падал свет свечей, и спустилась с возвышения, сопровождаемая недоуменным взглядом Донована.
Теперь Хришек действительно может стать их человеком.
Она быстро вышла через дверь ризницы, и ее тут же ослепил серый послеполуденный свет. Огромный сверкающий ореол вокруг солнца заставил ее заслонить рукой лицо.
И собственная рука помешала ей увидеть внушительную фигуру, приблизившуюся к ней. И эта фигура с ходу на нее налетела.
Энн отбросило назад, и она спиной ударилась о камни стены, изрядно облупившейся в течение нескольких веков. От удара у нее перехватило дыхание, и она широко открывала рот, шатаясь вдохнуть.
Рядом с ней кто-то проворчал, тяжело поднимаясь с земли:
— Я вас не увидела! Вся погрузилась в свои записи.
Энн поморгала и, когда глаза привыкли к свету, увидела широкую фигуру женщины, которая вставала с земли, отряхивая рукава от пыли. Ее голос был слишком хриплым даже для заядлого курильщика. Катарина Вайсс.
— Надо бы, чтобы, когда мы вернемся домой, ваш лейтенант отблагодарил меня хорошим обедом! — сказала она. — За всю эту работу, которую по его требованию мне пришлось проделать за столь короткое время. Замечу, однако, что это тем не менее более приятное занятие по сравнению с тем, что я каждый день делаю в штабе!
Энн растирала болевшее правое плечо.
— Вы уже составили гороскопы военнослужащих третьего взвода?
— Да, уже сделала, в общих чертах.
— А… список от самых везучих до наименее удачливых бойцов третьего взвода в соответствии с днями, когда намечено участие в боях?
Катарина закивала головой:
— Да, и, как я сказала, это не работает в процентах везения. Скорее это сумма стечений положительных обстоятельств, способствующих успеху при тех или иных действиях. И когда этих благоприятных стечений много, можно говорить о «счастливом дне».
Произнося последние два слова, она указательным и средним пальцами обеих руками изобразила воображаемые кавычки.
— Дайте посмотреть, — попросила Энн, становясь рядом с секретаршей.
Катарина листала страницы своих записей и расчетов с указанием фамилий, дат, мест рождений и результатов для каждого человека. Энн протянула руку и вытащила страницу с фамилией Хришека. Объяснения были чисто техническими, подкрепленные названиями планет.
— О чем все это говорит? Что вы скажете по поводу Владимира Хришека?
Катарина сдвинула брови и взяла лист из рук медсестры.
— А-а, этот, да. Ну что ж, если вас интересует расположение в списке, он находится в его верхней части. Каждый раз, в каждый данный момент. Не на самом верху, но рядом.
Все соответствует, — размышляла Энн. — Он не был самым везучим из группы в дни сражений, но, чтобы обеспечить себе место в самом верху, он каждый раз устранял более везучих. Чтобы его пощадили шальные пули, снаряды, мины и гранаты. Хришек убивал, чтобы выжить.
— Спасибо, — сказала она отходя, — отнесите все это внутрь, лейтенанту Фревену.
Катарина вытаращила глаза, увидев, как медсестра оседлала велосипед и, с силой надавливая на педали, скрылась среди баков для стирки.
Чтобы энергично крутить педали, она подняла свою белую юбку выше колен, и, когда Энн слезла с велосипеда в лесу, рядом с лагерем третьего взвода, на ее чулках виднелось множество пятнышек грязи. Она шла среди папоротников и бурых стволов, желая добраться до самых дальних палаток на юге и никем не замеченной подойти к палатке, в которой располагался Стив Рисби. Рыжий паренек с маленькими руками с голубыми прожилками вен, сидя на пне, чистил свою снайперскую винтовку. Энн подошла к нему.
— Опять вы! — воскликнул он скорее для того, чтобы что-то сказать, от скуки. — Сейчас начнете задавать вопросы.
— Прошу простить меня, Стив, но вы единственный, к кому я осмеливаюсь обратиться. Мне нужны еще кое-какие сведения, в последний раз.
Он быстро покачал головой:
— Нет, хватит, мне надоело играть в осведомителя, и я говорю вам: мне надоело, что вы крутитесь вокруг меня. Не считайте меня дураком, я прекрасно знаю, что вы якшаетесь с ВП. А если полицейские хотят что-то разузнать, пусть придут и сами спросят меня.
Энн вздохнула, сжав губы.
— Все не так просто, — сказала она наконец. — Здесь все настроены против ВП.
— Еще бы! Даже если они что-то имели против Харрисона, зачем понадобилось арестовывать его?! Он не святой, это правда, но есть другие способы, даже в армии, даже во время войны! Мы все из одного лагеря и все думаем так же.
Энн присела, чтобы посмотреть Рисби в глаза и доверительно поговорить с ним.