– Я вам верю, Слава. Но мне очень страшно. Он убил жену, которую любил, – так что же задержит его, если он решит, что и меня нужно убрать? Кто я ему?
– Прекратите. Я же сказал – ничего не случится.
В голосе телохранителя было столько уверенности в своих силах, что я немного успокоилась. Но ложиться спать все равно было страшно, хотя я заперла балконную дверь, задернула плотные шторы на окне и оставила включенным бра над кроватью. Однако предыдущая бессонная ночь и последовавший за ней длинный тяжелый день, насыщенный информацией, все-таки оказались сильнее страха, и я даже не заметила, как уснула.
– Варвара Валерьевна, вставайте. – Слава довольно бесцеремонно тряс меня за плечо, но глаза никак не хотели открываться.
– Еще пять минут, – пробормотала я, переворачиваясь на другой бок, но Слава был неумолим:
– Вставайте, у нас гости.
Эта фраза мгновенно выдернула меня из объятий сна. Я села, натянув одеяло до подбородка, и, плохо еще соображая, спросила шепотом:
– Кто?
– Анатолий Иванович приехал.
Только этого не хватало – Туз в моем доме. Пришлось вставать и быстро бежать под душ, чтобы обрести возможность соображать нормально и хоть как-то смыть с себя утреннюю сонливость.
Туз восседал в гостиной, перелистывая найденный здесь же журнал. У окна, спиной ко мне, покачивался с пятки на носок высокий плотный мужчина в полосатом костюме.
– Долго спишь, дорогая, – заметил Туз, когда я вошла и поздоровалась.
– Извините, не ждала гостей в столь ранний час, – отозвалась я, не очень довольная отповедью – часы показывали семь утра.
– Ранняя пташка… Ну, сама знаешь. Дело неотложное. Знакомься, это Григорий Петрович, он будет вести дело Невельсона.
– А уже есть дело?
Григорий Петрович повернулся и, поприветствовав меня, сразу начал:
– Дело есть. Нет фигуранта.
– Неудивительно, – отозвалась я, садясь в кресло, – я бы на его месте уже к китайской границе подъезжала.
– Уехать он не сможет – все службы предупреждены, ориентировки разосланы. Но мне кажется, что он не сразу попытается уехать. У него есть еще незаконченное дело здесь.
– Вы имеете в виду меня?
Григорий Петрович кивнул:
– Скажите, Невельсон не давал вам никаких документов?
– Документов? – сперва растерялась я, но потом вспомнила папку, которая так и осталась лежать у меня в портфеле. – Да, я взяла у него что-то… Но, честно сказать, не успела посмотреть.
– Будьте любезны, принесите.
Я вышла в прихожую, где так и валялся под вешалкой мой портфель, вынула папку и передала следователю, но Туз успел перехватить ее раньше. Водрузив на нос очки, он внимательно прочел первый лист и отбросил папку на стол:
– Это не то.
– А что должно быть?
– Я думал, он тебе больше доверяет.
– А с чего ему доверять мне? У нас никогда не было разговоров о делах, кроме вчерашнего. Да и то он попросил посмотреть какие-то бумаги в частном порядке, только и всего, – пожала я плечами, снова возвращаясь в кресло.
– М-да… Просчитался я, – протянул Туз, убирая очки. – Думал, он с места в карьер тебя запрягать начнет.
– Вы думали, он покажет мне бумаги по проекту на набережной?
Туз подпрыгнул как ужаленный:
– Ты откуда про этот проект знаешь?
– А что, надо много ума, чтобы понять, почему вы так интересуетесь Невельсоном? Это же очевидно – он вас оттуда выбил, и вы не можете этого просто так оставить.
По лицу Туза я поняла, что сказала лишнее, – он побагровел и тяжело задышал:
– Я твоих советов пока не спрашиваю.
– А я их и не даю. Но вы спросили, откуда я знаю – я ответила.
– Ладно, с этим потом. Давай подумаем, куда он мог деться.
– Я не настолько хорошо с ним знакома. Знаю, у него есть дом в Снежинке, но не уверена, что он туда поехал – я бы на его месте точно не стала делать этого.
– И он не стал, – вмешался Григорий Петрович. – Туда сразу выехала группа, но дом закрыт, и, похоже, им не пользовались по меньшей мере пару недель.
– Тогда мне больше нечего вам сказать.
Туз поднялся:
– Ясно. Мы поедем, если у Гриши больше нет вопросов. Ты не переживай – твое имя нигде не всплывет, я обещаю. Но будь осторожна. И если что – сразу же звони мне, не устраивай тут концертов художественной самодеятельности. Предупреждаю тебя, Варвара! – чуть повысив голос, добавил он.
– Я все поняла.
Проводив гостей, мы со Славой стали собираться на работу. Телохранитель пребывал в отличном расположении духа, постоянно шутил, чем ухитрился поднять мне настроение. Я даже забыла на какое-то время, что где-то, возможно совсем неподалеку, ходит Невельсон, у которого явно есть ко мне претензии.
– Катя, принеси мне, пожалуйста, документы по делу «Стройтека», – попросила я, нажав кнопку интеркома, и через пару минут в кабинет вошла секретарша:
– Так вы же их не привозили.
– В смысле – я их не привозила?
– Вы забрали их с собой, когда собирались ехать в Питер, – чуть запнувшись, ответила она, – и потом не привозили.
Я напрягла память – такого со мной не случалось, чтобы забрать домой документы и потом их не вернуть. А самое главное, я не помнила, где вообще видела их в последний раз. Восстанавливая события, я вдруг поняла, что забыла папку в Снежинке, в доме Руслана. Да, точно, – в тот вечер к нам пришли Невельсоны, я отложила папку на тумбочку у кровати, а потом со мной случилась истерика, и я просто забыла убрать ее в портфель. Мы уехали в Питер, а папка так и осталась лежать там, в спальне. А потом мне было, разумеется, не до этого. Вот так номер…
– Катя, извини, ты совершенно права, – выдавила я, – я действительно не привозила документы. Черт… Придется ехать, отмени все, что у меня назначено на сегодня.
– Может, Славу отправите? – подал голос Кукушкин, сидевший у меня в кабинете, но я покачала головой:
– Увы, это невозможно. Там, где я их оставила, нужен пропуск, и Славу не пропустят. Я должна поехать сама.
Вызвав водителя и предупредив Славу, что через десять минут выезжаем, я надела плащ и обреченно побрела к выходу. Карточка-ключ от загородного дома Руслана так и лежала у меня в кошельке, как и пропуск в Снежинку, – я никак не могла собраться с духом и убрать их с глаз. Но это и хорошо – сейчас пригодятся.
Слава ждал меня с зонтом у крыльца – снова пошел дождь.
– Куда мы?
– В Снежинку.
– Зачем?
– Оказывается, я забыла там папку с документами, а они нужны мне завтра, нужно поехать и забрать.