Я села на заднее сиденье, Слава устроился рядом с Володей и коротко распорядился:
– В Снежинку.
Это путешествие не сулило ничего приятного, слишком много у меня было связано с этим поселком, и я хотела бы забыть об этом, но судьба постоянно возвращала меня туда. Какой-то злой рок…
На КПП поселка мой пропуск долго и придирчиво изучал охранник, несколько раз обошел машину, сверил номера.
– Что-то не так? – спросила я, чуть приоткрыв окно.
– Полиция работала, теперь всех проверяем. Можете ехать.
Шлагбаум поднялся, и мы направились в сторону дома, принадлежавшего Руслану. С каждым метром у меня все сильнее щемило сердце – сейчас я снова окажусь среди вещей, помнящих прикосновения Руслана, там, где мы были с ним вместе, и он был еще жив. Как заставить себя перешагнуть порог дома? Как сделать первые шаги, как увидеть кровать, на которой мы занимались любовью? Как вообще пережить это вынужденное возвращение?
– Продайте этот дом, – сказал вдруг Слава, и я поняла, что последнюю фразу произнесла вслух.
– Это не мой дом.
– Вы официальная жена Алиева, это все теперь ваше. Ну, вы же юрист, Варвара Валерьевна, – укоризненно произнес телохранитель. – Если не хотите сюда приезжать – просто продайте, а если невыносимо и к деньгам прикасаться – ну, отдайте на благотворительность. Что вы, в самом деле, как маленькая? Это хороший дом, желающие найдутся. Вы все равно будете мысленно сюда возвращаться – так зачем себя истязать? А так – будут жить другие люди, и он перестанет напоминать вам о прошлом. Нет дома – нет воспоминаний.
– Я подумаю, – буркнула я, понимая, что он прав. Через полгода я вступлю в права наследства, так как других родственников у Руслана уже нет, только какие-то дальние.
Надо же, как бывает в жизни… За возможность выйти замуж на сутки, стать вдовой и оказаться наследницей довольно неплохого состояния многие женщины могли бы отдать душу, а я, которой это свалилось против воли с неба, недовольна. Но меня никогда не интересовала материальная сторона, возможно, потому, что у меня и так было все, чего я хотела. Я сама это заработала и никогда не зарилась на чужое. Может, поэтому мне все плыло в руки само? Потому что не разевала рот? Но я бы предпочла остаться с тем, что у меня было, но чтобы Руслан остался жив.
– Володя, вы во двор не заезжайте, – попросила я, увидев, что мы подъехали, – мы со Славой быстро зайдем, я только бумаги заберу – и все. Нет смысла возиться с воротами.
Водитель кивнул и заглушил двигатель, привычным жестом вынимая из бардачка книгу. Мы же с телохранителем вышли и, открыв калитку, вошли во двор. По-прежнему шел дождь, пожухлая трава на газонах по обе стороны плиточной дорожки выглядела склизкой и отвратительной. Опавшая кое-где листва лежала коричневыми полусгнившими клочками, и все вокруг производило впечатление заброшенного, нежилого.
– Вам не кажется, что пахнет дымом? – вдруг спросил Слава, потянув носом.
– Кто-то из соседей камин затопил, – равнодушно сказала я, почти со страхом глядя на крыльцо – нужно было пересилить себя и сделать первый шаг.
– Не думаю.
– Слава, ну что за бредни? Здесь никого нет с того дня, как мы уехали в Питер.
– А уборщица какая-нибудь?
– Ну что она – камин будет топить? Да и не убирает тут никто, когда жильцов нет.
Я провела картой по кодовому замку и толкнула дверь, но Слава, решительно оттеснив меня, вошел первым. Я задержалась, слушая, как его шаги удаляются от меня в глубину помещения. Потом вдруг раздался глухой стук, и я, вместо того чтобы быстро бежать к воротам, бросилась в дом, и это стало моей главной и роковой ошибкой.
Но я ничего не сделаю дурного.
У меня даже пистолета с собой нет.
Ясунари Кавабата
– Слава! Слава, что с вами? – крикнула я, вбегая в прихожую.
Там почему-то было темно, и до меня дошло, что жалюзи на всех окнах опущены, а я почему-то не заметила этого, находясь во дворе. Зато я помнила, что Руслан не стал их опускать перед отъездом, хотя я предлагала это. Сделав еще шаг вперед, я запнулась обо что-то и упала на колени и вытянутые вперед руки, уткнувшись лицом в кожаную куртку лежавшего на полу Славы. В этот же момент кто-то сзади схватил меня за волосы и рванул вверх так, что мне показалось – от черепа отрывается кожа. Я открыла рот, чтобы заорать, но горячая рука мгновенно зажала мне его так, что я едва не задохнулась. Прямо за волосы меня куда-то поволокли, я пыталась отбиваться, но тщетно – крепкая рука не выпускала. Через минуту меня швырнули в раскрытую дверь гостиной, и я, пролетев метра три, ударилась о деревянный подлокотник дивана. Боль в голове оказалась такая, что я на секунду перестала видеть, слышать и чувствовать запахи. По лбу что-то потекло, и я поняла, что разбила его, рассекла кожу и теперь кровь заливает мне лицо. Дверь в гостиную закрылась, и стало совсем темно – здесь жалюзи были опущены и с улицы, тяжелые железные занавеси, не пропускавшие ни луча света…
– Зачем ты приехала сюда? – раздался голос Невельсона, и я испугалась еще сильнее, хотя думала, что это уже невозможно. Пусть бы это был посторонний грабитель, да кто угодно – только не он…
– Мне… я… Мне нужны мои бумаги… – выдавила я, вытирая сочащуюся кровь тыльной стороной ладони.
– Бумаги? Зачем ты врешь? Ты привела сюда полицию?
– Нет… Нет никакой полиции, я приехала одна…
– Не считая этого парня, что лежит в коридоре? – усмехнулся Невельсон, садясь в кресло.
– Это мой телохранитель.
– От кого же ты обороняешься? От меня?
Самым правильным было разыгрывать дурочку и делать вид, что я совершенно не понимаю, о чем он говорит, – возможно, так я смогу хотя бы оттянуть время, пока Володя догадается, что в доме что-то не то происходит. И – что со Славой? Он жив или…
– Что с моим телохранителем?
– Ты не ответила на вопрос. Ты обороняешься от меня?
– Почему… Зачем я должна делать это?
Раздался смех, от которого мне стало совсем уж жутко, – так смеются сумасшедшие.
– Ну, ты ведь знаешь, куда делась моя любимая жена, не так ли?
– Дайан? При чем тут Дайан? Ее нашли? – спросила я, стараясь не выдать своего страха.
– Не будем разыгрывать комедию. Ты ее и нашла. Правда, не целиком – вот жалость, да?
– Лайон, о чем вы говорите?
Он поднялся из кресла и подошел ко мне вплотную. Вместо привычного костюма, в котором я видела его всегда, сегодня на Невельсоне были какие-то потрепанные брюки, заправленные в берцы, короткая куртка и под ней – свитер. Присмотревшись, я увидела, что Лайон небрит, глаза какие-то ввалившиеся, лицо осунувшееся – ну, это понятно. Наверняка он почувствовал, что его план провалился, и успел сбежать сюда раньше, чем его нагнала полиция. Только вот искали они совсем не там. Я даже подумать не могла, что он станет скрываться в доме человека, которого сам и убил.