Воспользовавшись нашедшейся в пристройке турботележкой для гольфа, они совершили целое путешествие, пересекая Форму С-301. В конце концов, пережив ряд приключений (они сбились с пути, свернув не в ту сторону в конце параграфа 658 (с) (іѵ), а затем, на откосах рельефной печати, у них кончился бензин), они прибыли на место. Гангер поставил тележку на ручной тормоз и положил свой секстант в отделение для перчаток.
— Приехали, — сказал он. — Взгляните.
Штат передвинул ногу и увидел непосредственно под собой слова «Джереми Ллойд-Перкинс», неглубоко вдавленные в мягкий металл.
— Кто это?
— Чтоб я знал, — ответил Гангер. — Я хотел попытаться найти его по компьютеру, но, разумеется, треклятый ящик опять завис. Моя секретарша в данный момент роется по картотекам.
Штат опустился на колени и провел пальцем по бороздкам в металле.
— И на что же он жалуется? — спросил он.
— Именно это, как мне показалось, вы обязательно должны увидеть, — ответил Гангер. — Пойдемте, здесь недалеко.
У составителя Формы С-301 было такое множество вопросов, на первый взгляд не относящихся к делу, но, разумеется, продиктованных насущнейшей необходимостью, что пространство, отведенное формой для текста самой жалобы, имело размеры восемьдесят на двадцать миллиметров. Мистер Ллойд-Перкинс, однако, был наделен от природы мелким почерком. Гангер достал лупу и держал фонарик, пока Штат рассматривал крохотные буковки.
— Гм, — произнес наконец Штат.
— Вот именно, — подтвердил Гангер. — Выглядит не очень-то приятно, правда?
Штат поднялся на ноги и смахнул с коленей золотую пыль.
— Мне все же кажется, что в этом не было ее вины, — сказал он. — Вы знаете не хуже меня, что за бардак царит у них в управлении. Мы же и послали ее туда частично по этой причине.
— Конечно, — ответил Гангер. — Но ведь это не самое главное, не так ли?
— Не самое?
Гангер покачал головой, достал из кармана куртки складную трость-табурет, проткнул острием тонкую золотую мембрану и сел.
— Разумеется, нет, — ответил он. — Ну подумайте сами. Вот у нас есть смертный, о котором никто никогда не слышал, так? Из того, что он здесь говорит о себе, я заключаю, что он подписывается на «Оракул», ради финансовых сводок. Другими словами, он располагает душой, оборудованной «телетекстом», но если не считать этого, он скорее всего обычный краткосрочник. Пока все ясно?
Штат кивнул.
— Так вот, — продолжал Гангер, предлагая своему коллеге пластинку жевательной резинки, — вряд ли вы предполагаете хотя бы на минуту, что его положение позволяет ему знать о процедуре подачи жалобы. А даже если и так, никто не убедит меня, что человек, живущий в доме с четырьмя спальнями в пригороде Кардиффа, может себе позволить потратить такое количество золота только для того, чтобы пожаловаться на доставленное не по адресу сообщение. Нет, его кто-то подбил на это.
Штат поднял на него взгляд.
— Один из нас, вы хотите сказать?
— Кто-то из Службы, несомненно, — ответил Гангер.
— С тем чтобы подкопаться под вас и меня, вы полагаете?
Гангер кивнул.
— Умный ход. Кто бы это ни был, он понимал, что должно будет проводиться расследование, и даже если ее оправдают, это все равно вынесет наружу тот факт, что она смертная, нанятая без резолюции совета. Тонко, а?
Штат кивнул, медленно и методично перемалывая челюстями жевательную резинку.
— Не сказал бы, что меня это очень радует, — произнес он.
— Меня тоже.
— Мне кажется, — продолжал Штат, хмуря брови, — что нас считают полными простофилями, и полагаю, мы не должны с этим мириться. — Он покачал головой. — Нет, — продолжал он, — так не пойдет. У вас есть какие-нибудь мысли насчет того, кто…
— Боюсь, что нет, — ответил Гангер, вставая и складывая свою трость. — Я, разумеется, веду осторожные расспросы, но такие вещи требуют времени. Боюсь, все, что мы можем сейчас, — это оставаться настороже, ждать и смотреть.
Штат кивнул.
— Полагаю, — сказал он, — что рано или поздно этот человек, кем бы он ни был, захочет узнать, почему ничего не было сделано в ответ на жалобу. Не думаю, что он знает, что она недействительна.
— Может быть, и нет, — ответил Гангер. — Это, конечно, могло быть задумано и как предупреждение, но по-моему, вряд ли. Для этого оно немного слишком… э-э… монументально.
— Да, видывал я и более тонкие намеки, — согласился Штат, обводя лучом фонарика расстилающуюся вокруг золотую равнину. — Ну что ж, спасибо, что дали мне знать.
— Всегда пожалуйста, — произнес Гангер, широко улыбнувшись. — Да, кстати, — сказал он. — Полагаю, мне лучше убрать все это. Ну, знаете — микрофильмировать.
— Да, хорошо, — кивнул Штат. — А… э-э… что станется с оригиналом? Жесткой копией, так сказать?
Гангер пожал плечами.
— Право, не знаю, — произнес он с несколько преувеличенной небрежностью. — В мусор, полагаю, или куда-нибудь на склад. Не стоит загромождать рабочие помещения кучами ненужных старых форм, не правда ли?
На пути к выходу им попалась навстречу колонна грузовиков в три мили длиной, на них ехали солдаты, вооруженные топорами, лопатами и прочим тяжелым инструментом. Когда головной джип поравнялся с ними, водитель поднял руку и весело помахал Гангеру.
— Ваш приятель? — спросил Штат.
— Первый раз в жизни вижу, — ответил Гангер. — Держитесь на связи.
* * *
— Эй!
— А?
— Я здесь!
— Ох!
Бьорн встал, переступил через бесчувственное тело охранника и быстро пробежал небольшой клочок открытого пространства между караулкой и воротами ангара.
С тех пор как он был здесь в последний раз, прошло уже много времени, но все же он был несколько ошеломлен всей этой охраной. Законы департаментской энтропии диктуют, что охраны со временем должно становиться меньше, а не больше, а та, что еще остается, не должна работать. Даже в его времена ангар был защищен от любопытства посторонних деревянными воротами, закрывавшимися на проволочную петлю, накинутую на гвоздь, и картонным силуэтом эрдельтерьера в натуральную величину, выставленным против света. О настоящих охранниках с винтовками и в стальных касках (он энергично потер ребро ладони, восстанавливая кровообращение) не могло быть и речи. Все складывалось одно к одному, подтверждая его предположение, что здесь что-то нечисто. Укрывшись в тени проема ворот и удостоверившись, что путь свободен, он выудил из кармана свой складной нож.
Пилка для ногтей; не то. Штопор; не то. Пинцет; не то. Приспособление для вытаскивания камней из копыт импал [32] ; не то. Ага, вот оно: фомка.