– Какая прелесть! Чудо.
– Неужели вам было бы интересно ловить здесь рыбу?
– Нет, пожалуй, – подумав, сказала женщина. Это было не совсем искренне, но она знала, что именно такой ответ понравится старику.
– Правильно. Это слишком просто… Присаживайтесь.
– Ничего, я пока не…
– Присаживайтесь! – господин Боот ещё не приказывал, но уже и не просил:
– Вот сюда, рядом.
Собеседница сразу же подчинилась и какое-то время они оба молча рассматривали бесконечную игру световых бликов на водной поверхности.
Неожиданно и некстати она чихнула.
– Простудились?
– Перемена климата.
– Да, конечно… В Испании сейчас тепло?
– Жарко. Очень жарко!
– А здесь хорошо, – удовлетворенный собеседник кивнул головой. Потом устроился поудобнее:
– Рассказывайте. Еще раз, с самого начала.
Молодая женщина легким, почти незаметным жестом поправила выбившуюся из-под капюшона русую прядь:
– Проблем с аккредитацией на фестивале не было. Там все очень демократично…
– Вы ведь приехали на «Черную неделю» под своей фамилией?
– Да. Фамилия, имя, паспорт – все подлинное. Даже гражданство…
Начальник бюро Интерпола в очередной раз кивнул – да, такое решение диктовалось большой вероятностью встретить среди гостей фестиваля соотечественников, коллег и просто случайных знакомых.
– Скажите… – можно было дать собеседнице не спеша добраться до интересующей господина Боота сути, однако он привык сам управлять ходом беседы:
– Скажите, я могу называть вас просто – Габриэла?
– Да, конечно, господин Боот! – итальянка улыбнулась деликатности шефа. Они работали вместе четвертый год, другой на его месте уже давным-давно попытался бы затащить привлекательную сотрудницу в постель – а старик ещё только спрашивает разрешения называть по имени.
– Так вот, Габриэла… Вы ведь начинали в Неаполе?
– Да. В отделе специальных операций.
– Мафия?
– Каморра… Это такая её местная разновидность. Сначала работала под прикрытием, среди бандитов, потом уже официально – в комиссариате полиции.
– Когда вас направили к нам?
– После окончания университета.
– Не жалеете?
– Нет. – Габриэла плохо понимала, куда клонит шеф. Она всегда была на хорошем счету в Интерполе – внешние данные и диплом в области международной журналистики давали возможность очаровательной итальянке проникать туда, куда всем прочим доступ был закрыт.
«Алмазный мост» Кейптаун-Амстердамм, контрабанда оружия из Украины, кавказские сепаратисты мятежного генерала Магаева…
– Нет, господин Боот. Я не жалею!
– Кое-кто в руководстве считает, что вас следует отстранить от оперативной работы.
Итальянка даже не сразу отреагировала:
– Почему? За что, господин Боот?
– Видите ли, Габриэла, погиб ваш напарник…
Старик замолчал, оборвав на середине фразу, и не дождавшись продолжения собеседница вынуждена была повторить вопрос:
– За что? Я же не виновата!
– Вы уверены?
– От нелепых случайностей в нашем деле никто не застрахован!
– И все же, сотрудников Интерпола убивают не часто… Каждый подобный случай для нас – это чрезвычайное происшествие.
Габриэла не нашлась, что ответить и только пожала плечами. И жест её не укрылся от внимательного взгляда шефа:
– Вот именно! Вы слишком привыкли к смерти. К чужой, к своей… В конечном итоге, это вредит делу.
Итальянка опять чихнула. Достала платочек и уткнулась в него носом… Сейчас заплачет, подумал старик. Женщина! Слабое, в общем-то, существо.
– Расскажите подробно про контакт с этим русским. Как вы познакомились?
В метре от берега шумно плеснула рыбина. Со стороны упрятанных в лесу коттеджей потянуло дымком и таинственным ароматом запекаемой на углях лососины.
– Кажется, сначала все шло удачно… – вздохнула собеседница. Она уже довольно быстро справилась с собой и теперь была готова к отчету…
… После обеда господину Бооту предстояла ещё одна деловая встреча. На этот раз начальник регионального бюро Интерпола ни малейшей вольности себе не позволил: костюм, белоснежная рубашка, галстук.
Говорили исключительно по-немецки.
– Здравствуйте. Проходите! Добрались удачно?
– Да, благодарю вас. Добрый вечер!
Гость прилетел из Франкфурта на Майне, где с недавних пор расположился Европейский монетарный институт.
– Выпьете чего-нибудь?
– Это было бы кстати, господин Боот.
– «Скотч» со льдом, как обычно?
– Да, пожалуй!
Гость был относительно молод, близорук и немного стеснялся своей нездоровой упитанностим. Происходя из старинного баронского рода, он носил двойную фамилию с соответствующей приставкой «фон», однако по агентурным учетам Интерпола значился просто Джэком.
Именно так хозяин к нему и обратился:
– Сколько у нас времени, Джэк?
– Не так уж много. Ночью я должен выехать паромом в Гетеборг. Там завтра плановое совещание рабочей группы по Скандинавии.
– Да, конечно… Спасибо, дружище, что все-таки нашли возможность навестить старика.
– Не стоит благодарности, господин Боот! К тому же, признаюсь, я и сам заинтригован.
Собеседник принял из рук хозяина стакан и втянул породистыми ноздрями аромат настоящего «молта». При этом кубики льда очень тихо и благовоспитанно звякнули о секло:
– Цум вооль!
– Прозит, – старик тоже пригубил волшебный напиток. Потом помотрел на большие напольные часы в углу, у камина:
– Машина довезет прямо к трапу. Итак?
– Где вы это достали? – порывшись в своей кожаной папке гость извлек на свет Божий специально затерянный среди множества деловых бумаг конверт.
– Интересная вещь? – вопросом на вопрос ответил господин Боот, протягивая за ним руку. Проверил – внутри действительно оказался тот самый, слегка опаленный уголок банкноты с причудливой голограммой.
– Как сказать… Мне пришлось здорово покопаться в архивах, прежде чем я её идентифицировал. Пришлось работать сверхурочно, да ещё кое-кого сводить в ресторан, чтобы не было лишних вопросов.
Это прозвучало настолько недвусмысленно, что хозяин кивнул:
– Чек уже выписан. Остальное, как всегда, наличными. Сможете получить на обратном пути.