Мисс Макдермот с чувством невероятного облегчения спустилась по ступеням свидетельской кафедры, причем ее даже пришлось поддержать под руки.
На губах Джеймса все еще играла улыбка. Рэтбоун вознес благодарственную молитву.
Следующим свидетелем Гильфетера был тот врач, которого пригласил Коннел Мердок, – темноволосый толстяк с роскошными черными усами.
– Доктор Ормород, – любезно начал обвинитель, – вы были приглашены мистером Коннелом Мердоком для освидетельствования покойной – миссис Мэри Фэррелайн, правильно?
– Да, сэр, это так. В половине одиннадцатого утра, седьмого октября сего года, если память мне не изменяет, – ответил медик.
– Вы отправились тотчас же?
– Нет, сэр. Меня в тот день еще вызвали к ребенку, больному тяжелым коклюшем. Мне было известно, что миссис Фэррелайн скончалась. Я счел, что время терпит.
На галерее послышался смешок. Один из присяжных – крупный мужчина с седой гривой – бросил на нарушителя грозный взгляд.
– Объяснили ли вам, чем было вызвано приглашение, доктор Ормород? – спросил Гильфетер. – Это был не совсем обычный вызов, не так ли?
– Да нет, сэр. В тот момент я полагал, что в моей помощи нуждается в первую очередь миссис Мердок. Потрясение, вызванное потерей, само по себе могло потребовать медицинского вмешательства.
– Да… Понятно. И что же вы обнаружили, придя в дом миссис Мердок?
– Миссис Мердок, бедняжка, была в большом расстройстве, что вполне естественно, но причиной этого было не совсем то, чего я ожидал. – Доктор почувствовал, что находится в центре всеобщего внимания. Выпрямившись и вскинув голову, он заговорил в манере актера, произносящего драматический монолог. – Она, конечно, была глубоко огорчена кончиной матери, но, кроме того, очень беспокоилась о возможных ее причинах. В свете пропажи украшения, сэр, она опасалась, не была ли эта смерть не вполне естественной.
– Она вам так и сказала? – уточнил Гильфетер.
– Именно так, сэр.
– И как вы поступили?
– Поначалу, должен сознаться, я не слишком ей поверил. – С легкой гримасой врач бросил быстрый взгляд на присяжных. Кое-кто из них отнесся к его словам с явным сочувствием. Некоторые закивали. По крайней мере на две трети они состояли из людей пожилых, авторитетных, хорошо знакомых с причудами, свойственными женщинам, особенно молодым и к тому же находящимся в интересном положении.
– Так как же вы поступили? – настаивал обвинитель.
– Я провел обследование, сэр, – поспешил вернуться к сути дела Ормород. – Проверил некоторые существенные симптомы. – Он вновь сделал эффектную паузу.
Гильфетер оставался невозмутимым. Рэтбоун беззвучно чертыхнулся. Аргайл только вздохнул, но по выражению его лица нетрудно было догадаться, о чем он думает.
Физиономия медика вытянулась. Не такой реакции он ожидал!
– На это потребовалось много времени, – подчеркнул он. – И я был вынужден прибегнуть к вскрытию, прежде всего чтобы изучить содержимое желудка покойной. Я пришел к выводу, что смерть миссис Фэррелайн, вне всякого сомнения, была вызвана повышенной дозой ее обычного лекарства – экстракта дигиталиса.
– Насколько велика была доза, сэр? Можете вы это определить?
– По меньшей мере двойная. Ни один компетентный врач такой не пропишет, – ответил Ормород.
– И это заключение не оставляет сомнений? – настаивал Гильфетер.
– Ни малейших. Но у вас нет необходимости опираться только на него. Полицейский хирург скажет вам то же самое.
– Да, сэр. Мы располагаем его показаниями, и по ходу дела они будут оглашены, – заверил его обвинитель. – Оно целиком совпадает с вашими словами.
Врач с улыбкой кивнул.
– У вас есть соображения относительно того, каким образом лекарство было введено пострадавшей? – продолжил расспросы Гильфетер.
– Через рот, сэр.
– Была ли при этом применена сила?
– Для такого предположения, сэр, нет никаких оснований. Полагаю, она приняла его совершенно добровольно. Мне кажется, покойной леди не приходило в голову, что оно может повредить ей.
– Но у вас нет сомнений, что именно это явилось истинной причиной ее смерти?
– Ни малейших.
– Благодарю вас, доктор Ормород. У меня больше нет вопросов.
Аргайл, поклонившись своему оппоненту, обратился к свидетелю:
– Сэр, ваши показания отличаются исключительной ясностью и точностью. Мне остается задать всего лишь один вопрос. Он состоит в следующем. Полагаю, вы осмотрели аптечку, из которой было взято лекарство для покойной? Да. Разумеется, вы это сделали. Сэр, сколько в ней было флакончиков… как полных, так и пустых?
Медик, нахмурившись, с минуту размышлял:
– Там было десять полных флаконов и два пустых.
– Вы твердо в этом уверены?
– Да… Да, убежден.
– Не могли бы вы описать, как они выглядели?
– Как выглядели? – Вопрос явно показался Ормороду бессмысленным.
– Да, доктор. На что они были похожи?
– Высотой дюйма в два – два с половиной. – Свидетель показал на пальцах размер флакончика. – А в диаметре три четверти дюйма, сэр. Вполне обычные, ничем не примечательные медицинские пузырьки.
– Стеклянные?
– Ну да.
– Из прозрачного стекла?
– Нет, сэр, из темно-синего стекла, как принято для ядовитых лекарств или для тех, которые могут причинить еще какой-то вред.
– Легко ли разглядеть, полон такой флакончик или пуст?
Ормород наконец понял:
– Нет, сэр. Их наполняют примерно наполовину. Но полный и совершенно пустой пузырьки выглядят абсолютно одинаково – уровень жидкости незаметен.
– Благодарю вас, доктор. Можно предположить, что один из них мисс Лэттерли использовала накануне вечером, а о том, что произошло с другим, мы никогда не узнаем… если только мисс Макдермот не предпочтет рассказать нам.
– Мистер Аргайл! – сердито вмешался судья. – Вы можете предполагать все, что вам угодно, но попрошу вас не сообщать об этом суду! Нас интересуют только свидетельские показания. А мисс Макдермот ничего на этот счет не говорила.
– Да, милорд, – без малейшего раскаяния отозвался адвокат. Удар попал в цель, и все это понимали.
Врач промолчал.
Поблагодарив, Джеймс отпустил его. Тот неохотно спустился в зал. Ему понравилось выступать перед публикой.
На третий день Гильфетер, вызвав личного врача Мэри Фэррелайн, попросил его охарактеризовать болезнь покойной, ее природу и продолжительность, а также удостоверить, что его пациентка могла бы прожить еще несколько лет счастливой полноценной жизнью. Зал сочувственно загудел. Доктор рассказал, какие лекарства он ей прописывал и в каких дозах.