Поскольку стресс считается важным фактором возникновения рака молочной железы, люди начинают волноваться, и стресс возрастает. Ситуация превращается в замкнутый круг. Когда у меня был рак, то при любой стрессовой ситуации я начинала тревожиться, что она ускорит или вернет мою болезнь, – таким образом, общее волнение увеличивалось, а не уменьшалось. За последние семь лет я сталкивалась с чрезвычайно напряженными ситуациями как в семье, так и на работе, однако рак не вернулся, поскольку изначально эта проблема вызывается вредными веществами в продуктах и окружающей среде. Сейчас я правильно питаюсь, веду здоровый образ жизни и хорошо справляюсь со стрессом.
Однако ради здоровья и общего самочувствия следует снизить стрессовую нагрузку, насколько это возможно. Существуют научные свидетельства, что стресс оказывает физиологический эффект, а потому надо снижать его интенсивность или полностью от него избавляться. Фольклор и старые семейные истории нередко основываются на наблюдениях и народной мудрости, передаваемой из поколения в поколение. Во время болезни я не раз вспоминала одну из старушек в своей родной деревне, которая говорила о ситуациях, «тревожащих до глубины грудей». Интересно, откуда взялось такое выражение? Химическим изменениям при стрессе можно посвятить целую книгу. В процессе реакции «беги или сражайся» гормоны надпочечников повышают уровень сахара в крови, ускоряют сердечный ритм и замедляют пищеварение, чтобы мы смогли убежать или драться. Однако слишком частая и долгая реакция такого рода влияет на иммунную систему. Кроме того, в результате стресса повышаются уровни пролактина.
Когда люди сталкиваются с серьезной потерей или жизненной переменой – например, раком груди, – их эмоции следуют модели, хорошо известной психологам и психотерапевтам. Сперва они испытывают потрясение и оцепенение, затем – сопротивление, постепенное принятие и депрессию, после чего оставляют свою старую реальность и приспосабливаются к новой. Однако все мы различаемся по силе эмоций и времени их переживания. В случае рака некоторые просто оставляют всякую надежду и не могут выбраться из «ямы отчаяния».
Столкнувшись с проблемами, я стараюсь как можно скорее перейти к пункту «что с этим можно сделать», однако в случае рака молочной железы ответ традиционной медицины весьма пессимистичен – ничего. Если у вас сердечное заболевание, вы можете следовать диете и упражнениям, если инфекция – должны принимать таблетки и отдыхать, но если у вас рак груди, тут уж ничего не поделаешь. Традиционные факторы риска, о которых мы говорили, в итоге приводят к следующему: время ушло, и вы все равно ничего не смогли бы сделать, чтобы предотвратить рак.
Однако я утверждаю, что вы можете себе помочь, изменив принципы питания и образа жизни. Правильная диета, которая борется с раком, поможет вашему психическому и эмоциональному состоянию, снабдив мозг хорошо сбалансированным количеством необходимых питательных веществ (включая цинк, йод, витамины В и жирные кислоты).
Давайте рассмотрим некоторые эмоциональные проблемы, связанные с раком молочной железы. После мастэктомии многие погружаются в депрессию. Недавнее исследование в трех онкологических центрах выявило, что у 47 % тех, кому поставили диагноз рака, уровень стресса был равен тому, что наблюдается при настоящем психиатрическом расстройстве [218] . Я, как и многие женщины, прошедшие мастэктомию, больше всего беспокоилась о том, как ко мне будут относиться окружающие. Стану ли я объектом жалости или насмешек? Особенно меня тревожило возвращение на работу, в преимущественно мужской коллектив. Но все проявили доброту, понимание и сочувствие. Одним из первых мне написал коллега, являвшийся моим активным оппонентом. Доктор Питер Аллен, в те времена главный геолог Британской геологической службы, прислал мне длинное, тщательно продуманное, доброе письмо, которое предвосхищало и объясняло мои худшие страхи. Он четко и ясно дал понять, что меня ценят как человека и ученого, и я не должна беспокоиться о внешнем виде: что бы ни случилось, отношение коллег и уважение ко мне не изменятся. Это было прекрасное письмо, которое я храню вместе с остальными памятными вещами. Мы с Питером до сих пор вступаем в профессиональные схватки, но его самого и его жену Джойс я считаю своими лучшими друзьями.
После того как жена или мать заболевает раком груди, некоторые браки и семейные связи распадаются. Многие женщины заболевают раком молочной железы после попытки смириться со стрессовой ситуацией – разводом или расставанием. Я расскажу о некоторых стратегиях, выработанных с помощью замечательного психотерапевта из больницы Чаринг-Кросс. Мне было сложно обратиться к ней из страха, рожденного моими детскими воспоминаниями об отвратительном обращении психиатров с отцом, а также из-за трудностей жизни с моим первым мужем, тоже психиатром. Когда я объяснила доктору свои сомнения, она быстро меня успокоила. Она училась на хирурга в Кембриджском университете, став после этого психиатром и только потом – психотерапевтом. Ее специализацией была работа с людьми, потерявшими конечность. Она заверила меня, что ни при каких обстоятельствах не посоветует электросудорожную терапию и лекарства.
С помощью психотерапевта я смирилась с мастэктомией, она помогла мне решить другие личностные и жизненные проблемы, а также понять реакции на них. Я узнала, что подавляемые страх, гнев и вина – самые разрушительные и негативные чувства. Благодаря ей я разобралась с теми воспоминаниями и событиями своего прошлого, что вызывали у меня отрицательные эмоции. В некоторых случаях я писала письма или звонила людям, с которыми не разговаривала годами, чтобы окончательно разрешить неприятные ситуации и избавиться от эмоционального груза. Но иногда это было невозможно, и единственным способом примирения с прошлым стала выработка новой точки зрения.
Приведу пример того, как я научилась превращать отрицательную ситуацию в нечто положительное. Подобно многим первым бракам, мой кончился разводом – очень неприятным затянувшимся процессом, который принес мне невероятную скорбь и тревогу. Мой отец был болен, а мать выбивалась из сил, чтобы содержать себя и супруга. Не имея поддержки своей семьи, я была вынуждена позволить родителям мужа заботиться о нашем сыне при условии, что он и я останемся друзьями, а когда наше будущее прояснится, мы вместе решим, что для нашего сына лучше.
К моменту судебных слушаний выяснилось, что сын часто бывал с моим бывшим мужем, и суд решил, что он и дальше должен находиться в ситуации, которая ему знакома, а мне просто разрешили с ним видеться. Странное, ужасное положение, но самым печальным оказалось для меня почти полное отсутствие контактов с сыном. Благодаря психотерапевту я наконец поняла, как все это вышло. Разбираясь в случившемся, я более чем когда-либо сознавала, что обязана выжить. Независимо от того, хочет ли сын ко мне вернуться, я должна была жить ради него, оставаясь сильным и полезным человеком, который очень его любит. Так я превратила хронический стресс, боль и гнев в смысл выживания. С профессиональной помощью мы можем сделать это в самых тяжелых ситуациях. За те несколько месяцев, что я работала с врачом, психотерапия мне очень помогла. Согласно MIND, благотворительной организации, занимающейся психическим здоровьем, психотерапия может длиться несколько лет и очень хорошо помогает понять события прошлого.