«Забудь об этом, – сказал Дарин. – Слушай». Из окна доносился прерывистый голос Коменданта, и я подалась вперед.
– …прибудет со всей своей свитой, мой Князь Тьмы. Вместе со всеми – советниками, Кровавым Сорокопутом, Черной Гвардией и большей частью династии Тайа, – приглушенный голос Коменданта казался откровением.
– Убедись в этом, Керис. Таиус должен прибыть после Третьего Испытания или наш план пойдет прахом.
Я охнула и чуть не сорвалась, услышав голос ее собеседника, такой глубокий и тихий. Даже не столько голос, сколько чувство, которое он внушал. Это – буря, и ветер, и листья, гонимые в ночи. Это корни, проникающие в самые недра. Это бледные слепые существа, что живут под землей. Что-то не то было с этим голосом, что-то дурное, нехорошее.
Хотя я никогда не слышала его прежде, я заметила, что дрожу. Мне захотелось в одну секунду спрыгнуть на землю и убраться отсюда прочь.
«Лайя, – я услышала Дарина. – Будь смелой».
Я рискнула заглянуть через штору и увидела окутанную тьмой фигуру, что стояла в углу комнаты. С виду ничего примечательного – мужчина среднего роста, в плаще. Но я нутром чувствовала, что это не обычный человек. У его ног собрались тени. Они корчились, как будто пытались привлечь его внимание. Гули. Когда он повернулся к Коменданту, я вздрогнула, потому что темнота, которая таилась под капюшоном, была не из мира людей. Его глаза, узкие щели, сияли многовековой злобой.
Фигура двинулась, и я отпрянула от окна.
«Это Князь Тьмы! – вскричал мой разум. – Она называла его Князем Тьмы».
– У нас другая проблема, милорд, – сказала Комендант. – Пророки подозревают мое вмешательство, оно не так незаметно, как хотелось бы надеяться.
– Пусть подозревают, – ответило существо. – Пока ты закрываешь свои мысли и пока мы учим этому Фарраров, Пророки будут оставаться в неведении. Хотя я начинаю задумываться, на тех ли Претендентов ты поставила, Керис. Они провалили уже вторую засаду, хотя я рассказал им все, что нужно, чтобы покончить с Аквиллой и Витуриусом.
– Фаррары – единственный выбор. Витуриус – слишком упрям, а Аквилла – слишком преданна ему.
– Тогда Маркус должен победить, чтобы я смог его контролировать, – сказал человек-тень.
– Даже если это будет кто-то из двух других, – в голосе Коменданта прозвучало сомнение, что совсем на нее не похоже. – Витуриус, например, ты можешь покончить с ним и принять его форму…
– Менять форму – дело не из легких. И я не ассасин, Комендант, чтобы убивать тех, кто тебе мешает.
– Он не мешает…
– Если ты хочешь, чтобы твой сын умер, сделай это сама. Но не позволяй личным мотивам мешать заданию, которое я тебе дал. Если ты не выполнишь его, наше сотрудничество закончится.
– Еще два Испытания осталось, мой Князь Тьмы, – голос Коменданта стал тише от сдерживаемого гнева. – Поскольку оба будут принимать в нем участие, я уверена, что смогу…
– У тебя мало времени.
– Тринадцати дней вполне…
– А если твои попытки саботировать Испытание Силы снова провалятся? Последнее Испытание будет уже на следующий день. Через две недели, Керис, у тебя будет новый Император. Смотри, чтобы им оказался тот, кто надо.
– Я не подведу вас, милорд.
– Конечно нет, Керис. Ты и раньше меня не подводила. В знак моей веры в тебя я принес тебе еще один подарок. – Шелест и затем резкий вздох. – Могу кое-что добавить к той татуировке, – сказал гость Коменданта.
– Нет, – выдохнула Комендант. – Нет, не стоит ее трогать, она – моя…
– Как пожелаешь. Пойдем. Проводи меня до ворот.
В следующую секунду окно со стуком закрылось, и я чуть не сорвалась с выступа. Свет в комнате погас. Я слышала, как в глубине комнаты хлопнула дверь, и затем наступила тишина.
Меня трясло. Наконец, наконец я раздобыла кое-что полезное для Ополчения! Это не все, что им хотелось знать, но этого должно быть достаточно, чтобы задобрить Мэйзена и выиграть время. Отчасти я ликовала, но в то же время все еще думала о существе, которого Комендант называла Князем Тьмы. Кто это был?
Книжники принципиально не верят ни во что сверхъестественное. Скептицизм – одно из немногого, что осталось от нашего книжного прошлого, и большинство из нас стойко этого придерживается. Джинны, ифриты, гули, рэйфы – это все мифы и легенды кочевников. Ожившие тени – лишь обман зрения. Для темного человека с голосом из преисподней тоже должно быть объяснение.
Только я его не находила. Он реален. Так же, как реальны гули.
Из пустыни налетел внезапный порыв ветра, шпалера закачалась, и я чуть не сорвалась с выступа. Чем бы это существо ни оказалось, решила я, лучше мне о нем не думать. Важно лишь то, что я раздобыла нужные сведения.
Я дотянулась ногой до решетки, но сразу отдернула ее – налетел еще один порыв ветра. Решетка скрипела, раскачивалась и в конце концов, к моему великому ужасу, упала с оглушительным грохотом на булыжники. Проклятье! Я затаила дыхание, ожидая, что Кухарка или Иззи выйдут и обнаружат меня.
Спустя несколько секунд по камням на заднем дворе заскрипели сандалии. Из коридора лакейской появилась Иззи в накинутой на плечи шали. Она посмотрела вниз – на шпалеру, затем вверх – на окно. Заметив меня, открыла рот от удивления. Но затем просто подняла и приставила решетку к стене, наблюдая, как я слезла вниз.
Я повернулась к ней, судорожно придумывая какое-нибудь объяснение, однако любое казалось бессмысленным. Она заговорила первой.
– Хочу, чтоб ты знала: я считаю, то, что ты делаешь – это смело. Очень смело, – ее слова лились беспрерывным потоком, словно она копила их для этого момента. – Я знаю о налете, и о твоей семье, и об Ополчении. Я не шпионила за тобой, клянусь. Просто тем утром, после того как я отнесла песок наверх, вспомнила, что оставила утюги нагреваться в духовке. А когда вернулась за ними, вы разговаривали с Кухаркой, и я не хотела прерывать. В любом случае, я подумала, что смогу помочь тебе. Я много всего знаю. Я ведь провела в Блэклифе почти всю жизнь.
На миг я онемела. Могу ли я просить ее никому больше об этом не рассказывать? Или мне рассердиться за то, что она подслушивала? Ни единой толковой мысли не приходило в голову, но одно я знала точно: нельзя принять ее помощь, это слишком рискованно. Я и сказать ничего не успела, а она спрятала руки под шаль и покачала головой.
– Забудь… – Иззи выглядела такой одинокой – какой она и была долгие годы, целую жизнь. – Это глупая идея. Прости.
– Не глупая, – сказала я. – Просто опасная. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Если Комендант об этом узнает, она убьет нас обеих.
– Может, это и лучше, чем жить вот так. По крайней мере, я умру, сделав что-то полезное.
– Я не могу этого допустить, Иззи. – Мой отказ ранил ее, и я чувствовала себя из-за этого просто ужасно. Но я не настолько отчаялась, чтобы подвергнуть ее жизнь риску. – Прости.