— Какие, если не секрет? Позволишь?

— Да конечно, присаживайтесь… Эм… комнату, комнату вот думаю где снять, чтобы поближе к рынку.

— А как же та мансарда, в которой ты жил?

— Там ремонт в гостинице затеяли, попросили съехать… говорят, не надолго.

— Ну, если не надолго, то можешь в конторе пока пожить.

— Правда?

— Конечно, — улыбнулся Бакат, — но мне кажется, не только проблемы с жильем тебя заботят.

— Да, есть кое–что, но я не могу сказать… может потом.

— Ну, хорошо… Официант! Темного, пожалуйста.

Попрощавшись с Бакатом, и получив от него ключ от мастерской, Кинт взял повозку и поехал к гостинице, собрать вещи и перевезти их в мастерскую.

— Да, вот сюда проезжайте, — Кинт указал вознице на арку, — я быстро.

Угрюмый возница кивнул, повозка въехала в арку и остановилась во дворе. Кинт быстро вбежал по лестнице, отомкнул дверь и начал собираться. Особо барахлом обрасти Кинт не успел, положив у двери ранец и походный баул, он достал с балки в темном углу мансарды, где устроил тайник, тряпичный мешочек с монетами и сунул за пазуху, покидал в большую плетеную корзину остатки продуктов и навьючившись спустился вниз.

— Подождите еще немного пожалуйста, я ключ хозяйке отнесу.

— Угу, — кивнул возница, слез с повозки пошел проверять упряжь.

— Тетушка Мила, я войду? — Кинт постучал в дверь.

— Да, конечно.

Мила сидела у окошка в небольшом тамбуре и что–то шила.

— Вот, — Кинт протянул ключ.

— Что это, зачем?

— Как же, господин Жорэ сказал, что вы ремонтировать гостиницу собрались и что мне нужно съехать.

— Какой ремонт? — удивленно подняла бровь Мила и отвлеклась от шитья.

Кинт передал ей разговор с Жорэ, положил ключ на подоконник и сказал:

— Я все же съеду, а вы сами разбирайтесь… и знаете что, этот ваш Жорэ… — Кинт запнулся.

— Ну, договаривай, — Мила отложила шитье в сторону и нахмурившись сказала, — господин Жоре мой муж! Он честный и уважаемый человек! И возможно он самостоятельно решил, что надо делать ремонт, я ему во всем доверяю!

— А Чагал? Вы у брата спросили? Это ведь его дом.

— Я знаю, что это его дом! — вдруг вспылила Мила, — и что? Он может и не вернется сюда никогда!

— Я дал ему телеграмму, уж простите что вмешался, так как есть обстоятельства, из–за которых я это сделал…

— Да что ты себе позволяешь!

Кинт не стал дослушивать тираду Милы и вышел, столкнувшись в дверях с Латом и сильно отпихнув его в сторону, от чего тот чуть не свалился.

— Какое счастье! Наш постоялец–приживалец похоже решил съехать, — ухмыляясь прокричал Лат, — давай, давай, ищи дураков в другом месте!

— Как–то странно тебя провожают, — заметил возница, когда Кинт уселся в повозку.

— Да уж, — согласился Кинт, — на рынок.

— Угу, — возница хлестнул вожжами и повозка выехала со двора.

Глава четвертая

В конторе мастерской Кинт разобрал вещи, обустроив себе угол для жилья так, чтобы не мешать Бакату. Оборудовал новый тайник под половой доской, куда сложил свои скромные капиталы и письмо Итара. В голове снова закрутились мысли про этого «ученого» или «инженера» с саквояжем, и тут Кинт вспомнил про беседу с капитаном Моресом, и про пропуск в канцелярию тайной жандармерии.

— Где же он, — начал копаться в ранце Кинт, — ага, вот!

Кинт сел на полу и развернул гербовую бумагу с печатью и размашистой подписью…

— Нет, все же надо сначала поговорить с этим «саквояжем», — думал Кинт, — а уж если будет опять делать вид, что я обознался, тогда уж и в канцелярию пойду, а то может и вправду какой заговор против терратоса готовится…

Время обеда давно прошло, и живот настойчивым урчанием напомнил об этом. На территории рынка было несколько заведений, в которых можно было пообедать, в одно из них Кинт и направился.

— Кинт! Кинт! — от мясной лавки бежала Лана, — Да подожди же!

— Привет, — остановился Кинт, — Лана, давай позже я так есть хочу…

— Ты, ты говорил, чтобы я поглядывала за мастерской.

— И? — напрягся Кинт и огляделся.

— Двое мальчишек совсем недавно крутились, такие, ну из тех, что в пригороде живут, похоже, все в окна заглядывали, что–то высматривали, отец их погнал.

— Хм… а давно?

— Совсем недавно, может, они еще рядом где крутятся.

— Спасибо, — ответил Кинт и побежал в сторону выхода с рынка.

Меж торговыми рядами и лавками было многолюдно, придерживая шляпу и огибая встречных людей, Кинт выскочил на широкую мостовую из рыночных ворот. Осмотрелся, пытаясь увидеть портовых мальчишек, которых наверняка послал Викен. У ворот сидели двое мальчишек, в одном из них Кинт узнал Тоя, бледный, следы слез на чумазых щеках. Увидев Кинта, Той подбежал к нему.

— Кинт! Викена… его… — начал реветь Той.

— Что? Что с Викеном? — Кинт присел на колено и начал трясти Тоя за плечи, — хватит ныть! Говори!

— Я вместе с Викеном в повозке был, — подошел второй мальчишка, — Проследили мы за тем… ну…

— Жорэ?

— Да, проследили за ним до западной окраины, их повозка все крутилась там меж домами, а потом остановилась у фермы винокуренной, там еще труба высокая, кирпичная от парового агрегата, Викен сказал мне сидеть в повозке, а сам туда… ну на ферму полез… а там шум поднялся, а тут в друг в повозку вот такая, — мальчишка широко развел руки, — вот такая морда! И схватить меня хотел, вернее схватил за рукав камзола… хорошо что пуговиц то уже давно нет ни одной, я из камзола выскользнул и бежать… а этот со страшной мордой в меня стрелять… не попал правда, я бежал, бежал, а потом цепляясь к фургонам сюда доехал.

— Дорогу найдешь к той ферме?

— Да.

— Ждите здесь, — ответил Кинт и побежал к мастерской, но уже не уступая дороги и не оббегая встречных, а несся напрямую не обращая внимания на проклятия и ругательства в свой адрес.

Вбежав на второй этаж, в контору, Кинт кинулся к вещам, открыл клапан ранца и вытряхнул все его содержимое на пол… ссыпав из небольшой жестяной коробки в карман патроны от нового револьвера, сразу же дернул сам револьвер из кобуры и прокрутив барабан убедился в наличии патронов в каморах, обратно его в кобуру под камзолом… теперь пояс с пехотным револьвером поверх камзола, на пояс ножны штыка… вроде все… а! Деньги. Отогнув доску в полу, Кинт схватил монеты и бегом обратно.

Повозка, нанятая Кинтом с грохотом неслась по улицам, получив авансом несколько серебряных монет, возница нахлестывал двух резвых жеребцов что есть духу. Вцепившись в поручни, подростки держались, чтобы не вывалиться на поворотах, встречные и медлительные паровые экипажи «сердито» гудели, кое–как успевая отвернуть от лихой повозки.