— Не понимаете? — издевательски уточнил он.
Молча кивнула.
Черные глаза герцога странно прищурились, а после:
— Если я прав, — он вновь простер ладонь над тетрадью, — в этом фолианте, несомненно, есть еще несколько сюрпризов. И я их найду.
Последняя фраза прозвучала угрожающе. В следующее мгновение от руки лорда в книгу ударила молния! Маленькая, тоненькая, синяя, но грохот был сродни реальной буре. Я вскочила, в ужасе глядя на творящуюся волшбу, а маленькая молния растеклась золотой лужицей, затем тонким серебряным, словно ртуть, пятном… И все это под тихий едва слышный полный боли стон герцога.
— Лорд оттон Грэйд! — выдохнула я.
— Не мешайте, Ари, — хрипло произнес он.
Обойдя стол, я остановилась за его плечом и взглянула на ртутное пятно, расползавшееся по странице леди Дианы Элридж, и рядом с ее именем я прочла невероятное «Его императорское высочество Теодор».
Герцог резко выдохнул, тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, и тоже прочел надпись. Усмехнулся, затем стремительно, не боясь повредить озерцу, начал листать, словно искал что-то определенное. Нашел.
— Леди Ариэлла Уоторби, — зачитал вслух оттон Грэйд.
Поворот и взгляд на меня.
— Какая интрига, не находите? — поинтересовался герцог.
— В чем интрига? — переспросила я, польщенная тем фактом, что мое имя в тетради все же имелось.
— Неужели вам не любопытно было бы узнать, кому матушка Иоланта предназначила вас, леди Уоторби?
Я находилась недопустимо близко к лорду, и стоило бы отступить, но порой любопытство держит крепче иных уз, а потому я осталась стоять у его правого плеча, однако выразила собственные мысли по поводу предположения:
— Вы ошибаетесь. Вероятно, матушка Иоланта дописывала имена супругов, радуясь за воспитанниц, которых любит всем сердцем и…
Маленькое ртутное пятнышко проступило сквозь страницы, разлилось сверкающим озерцом, и я прочла: «Его высочество принц Генрих, несомненно, наследующий трон после гибели нелояльно настроенного брата. Ариэлле недостает роста, дабы соответствовать статусу императрицы, но сила воли, решимость, верность идеалам и преданность ордену являются решающими факторами».
В следующее мгновение мне показалось, что корабль покачнулся, и лишь рука герцога, мгновенно обнявшего меня, спасла от падения. От падения, но не от осознания произошедшего… и не от реакции самого последнего представителя военной династии Грэйд. Династии, что славилась неудержимым нравом, нежеланием следовать велениям короны и перманентным вооруженным нейтралитетом с империей. И в тот миг, когда я стояла, вцепившись в плечо герцога, и изо всех сил старалась сохранить самообладание, я еще не понимала, что опасаться мне следовало именно его.
— «Ариэлле недостает роста, дабы соответствовать статусу императрицы, но сила воли, решимость, верность идеалам и преданность ордену являются решающими факторами», — крепко удерживая за талию, процитировал оттон Грэйд. Янир!
Окрик его светлости заставил вздрогнуть и в высшей степени способствовал возвращению самообладания, но едва я, уже вполне уверенно стоящая на ногах, попыталась отойти, столкнулась с вполне определенным нежеланием лорда поспособствовать этому.
— Пустите, — взмолилась, менее всего желая находиться в объятиях этого человека.
Герцог совершенно проигнорировал мою просьбу, а затем приказал появившемуся духу ветра:
— Вызови мне капитана Эртана.
Дух, призрачно-светящийся в полумраке, поклонился и исчез, я же предприняла еще одну попытку вырваться и замерла, услышав сказанное оттон Грэйдом:
— Его императорское высочество Теодор и я дружны с детства. У нас много общего, леди Уоторби. Как и я — Теодор воин, как и я — черный маг. И если вы не осознаете смысла вскрывшейся информации, то позвольте вам объяснить — строки «Его высочество принц Генрих, несомненно, наследующий трон после гибели нелояльно настроенного брата» фактически являются изменой короне.
Прекратив попытки высвободиться, я потрясенно взирала на лорда, пытаясь осознать его слова. Каждое из слов.
— Удивлены? — взгляд на меня, взгляд снизу вверх и мрачное: — Полагаю, вы не были в курсе происходящего… Впрочем, — ухмылка, — знай вы о роли, на которую готовила вас матушка Иоланта, свитка брачного договора я не увидел бы в жизни. Следовательно, вас оставили в неведении.
— Я, — еще одна попытка вырваться, — я вообще не понимаю, о чем речь. Вы… и обвинения в измене, лишены всякого смысла, лорд Грэйд. Матушка Иоланта…
— Матушка Иоланта, моя драгоценная Ариэлла, — прошипел герцог, — как и все в империи, прекрасно осознает — на Теодора повлиять невозможно, чего не скажешь о его младшем брате Генрихе, неизменно преклоняющем колени в храмах столицы. Вы понимаете, о чем я?
Отрицательно покачала головой и услышала насмешливое:
— Надо же, леди Уоторби, где же ваша не по годам развитая проницательность?
Внезапно герцог вскочил, но, все так же продолжая крепко удерживать меня, коснулся подбородка, вынуждая запрокинуть голову, и задал неожиданный вопрос:
— Леди Уоторби, а вы знакомы с его императорским высочеством?
— Я?! — просто не верю, что все это происходит. — Лорд оттон Грэйд, мы не были представлены друг другу и ваш вопрос…
В следующее мгновение лорд склонился надо мной и произнес:
— Да или нет, леди Уоторби?
Меня пугает этот страшный, лишенный чести и воспитания человек. И тот факт, что он сжимает меня в объятиях столь крепко, что мне практически больно, пугает еще больше и…
— Ариэлла, — тон герцога вдруг стал обманчиво мягким, он будто обволакивал, вынуждая прислушиваться, — просто ответьте, вы встречались с Генрихом или нет?
Я отвела взгляд. Потому что наше знакомство с его высочеством совсем не было соответствующим нормам приличия и… он благородно согласился забыть о том инциденте, я была ему искренне за это благодарна.
— Ари?! — прорычал лорд оттон Грэйд.
— Мы не были представлены друг другу! — решительно повторила уже сказанное ранее.
И взяв эмоции под контроль, взглянула в черные глаза нависшего надо мной темноволосого мужчины. Мелькнула странная мысль: «У его высочества Генриха глаза голубые, как летнее небо, волосы светлые, словно поля созревшей пшеницы, а черты лица красивые и благородные». Впрочем, в отношении его высочества я могла с уверенностью утверждать — красота являлась наименьшим из его достоинств. Прекрасное воспитание, изысканные манеры, образование, отточенное лучшими университетами империи, и начитанность, позволявшая ему часами цитировать изречения древних философов. Наша встреча была не только случайна, но и… до сих пор при воспоминании о том, сколь значительно я опозорилась в глазах второго принца, я испытываю невероятное чувство стыда. Все дело в том, что в монастырском саду росли ранние абрикосы, а я обожаю эти фрукты. Но матушка Иоланта прошлой весной категорически запретила их рвать, аргументировав тем, что плоды еще зеленые. В то время как абрикосы уже переспевали. Нет, я не оправдываю себя ни в коей мере, но когда мне позволили сдать экзамен по литературе первой, а после отпустили, я не удержалась. Время было утреннее, в эти часы в саду традиционно никого не имелось, и, оставив учебники в комнате, я отправилась за абрикосами. Подвели меня туфельки, которые не стала снимать, опасаясь того, что, засевшую в густой листве, меня никто не заметит, а вот оставленная на дорожке обувь внимание привлечь способна. И вот в момент, когда я спускалась, нога скользнула, я схватилась за ветку, последняя хрустнула… Начав падать, я зацепилась юбкой за колючие ветки, и все могло кончиться крайне печально, не подхвати меня… его высочество. «Не пугайтесь, считайте, что вас коснулись руки ангела-хранителя», — услышала, готовая закричать, я. Неудивительно, что принц поспешил заверить в своих добрых намерениях — подол моего зацепившегося платья находился значительно выше моей головы. И то, за что придерживал меня Генрих, по меньшей мере вслух в приличном обществе не обсуждают. К моему счастью, его высочество невозмутимо помог вернуть мое одеяние в приличествующий вид и даже словом не обмолвился о произошедшем конфузе. Он повел себя так, словно для лицеисток вполне нормальным является красть абрикосы и падать с деревьев, я была ему весьма благодарна за тактичность и… абрикосами поделилась. Теми, которые его высочество соизволил достать для меня, что при его росте не составляло трудностей. А после мы более трех часов провели в саду, так как Генрих ожидал встречи с матушкой Иолантой, а я… учитывая, что других учениц видно не было, сделала вполне справедливый вывод — у них продолжался экзамен. Конечно, оставаться наедине с мужчиной было верхом безрассудства, но… его высочество вел себя столь безупречно, что я позволила себе быть безрассудной и проговорить с незнакомым человеком несколько часов кряду.