— Как ты?
Диана повернулась к смущенной в высшей степени мне и попросила:
— Ариэлла, прошу вас, останьтесь.
И лишь после этого обняв лицо императора ладонями, прошептала, глядя ему в глаза:
— Мне лучше, правда.
Он взял ее ладони, поднес к губам, поцеловал каждую, кивнул и приказал:
— Отдыхай. Ужин подадут в гостиную, я тебя отнесу.
Затем выпрямился, взглянул на меня, улыбнулся. И я поняла, что не мне, едва ладонь его светлости легла на талию. Вздрогнув от неожиданности, попыталась отстраниться и услышала замечание его величества:
— Три медали.
— О чем ты? — спросил Дэсмонд, обнимая меня и второй рукой.
— Да так, мелочи, — усмехнулся Теодор. — Леди оттон Грэйд, как вам понравился бал?
Не нашлась, что ответить на это.
— Полагаю, он был далек от ожиданий, сформированных в лицее, — произнесла ее величество. — Не так ли?
Я не стала отвечать на столь провокационный вопрос. И вовсе предпочла бы сменить тему, но тут раздался вопрос герцога:
— А какие были ожидания от первого бала?
Вопрос не был адресован кому-либо конкретно, и потому я промолчала. И я была бы благодарна, если бы и ее величество не стала отвечать, но Диана рассмеялась и пояснила:
— О, самые радужные — прекрасное платье, идеальная прическа, толпы поклонников, комплименты, легкий флирт, восхищение в глазах окружающих и наутро сотни букетов с признаниями о том, как вы прекрасны, насколько поразили воображение и как безумно жаждут увидеть вас вновь… У меня в мечтах было не менее трех сотен букетов, а у вас, Ариэлла?
Проигнорировать было бы невежливо, посему я честно призналась:
— Я мечтала хотя бы о дюжине.
— Скромность украшает, — улыбнулся его величество.
— Так мало?! — воскликнула Диана.
Дэсмонд обнял крепче, прижимая к собственному телу, наклонился ко мне и тихо спросил:
— Всего двенадцать?
— Видите ли, лорд оттон Грэйд, — я все же попыталась прекратить столь вопиющее нарушение правил приличия в присутствии посторонних людей, — я реально оцениваю свои шансы и сомневаюсь, что могла бы привлечь взгляды большего количества… Дэсмонд, прекратите!
Его светлость, начавший целовать край моего ушка, остановился, тяжело вздохнул и негромко произнес:
— К вашему сведению, к тому моменту, как я добрался до вашей книжки танцев, которую по этим проклятым правилам этикета полагается иметь леди, там уже не было места. На все сорок полагающихся танцев. К слову, вы даже не заметили исчезновения книженции.
Несколько пораженная его словами, я припомнила:
— Боюсь, вы не дали мне даже вспомнить о ней, протанцевав кряду несколько танцев, после чего объявили, что для меня бал закончен, и сопроводили в покои.
— А вы надеялись, что я оставлю вас там одну? — с глухой яростью поинтересовался герцог.
Осознав, что их величества прислушиваются к нашему разговору, холодно сообщила:
— Я надеюсь, что данный разговор мы завершим наедине.
Лорд оттон Грэйд промолчал.
— Я надеюсь, вы поужинаете с нами, — произнес его величество.
Секундное молчание, и ледяной ответ герцога:
— Сожалею. Доброй ночи, ваше величество, до завтра, Тео.
После чего его светлость без слов увлек меня к двери. Я едва успела пробормотать полагающиеся слова прощания, как Дэсмонд закрыл дверь в спальню Дианы.
А вскоре пришла и очередь дверей в наших комнатах, которые герцог захлопнул так, что несчастное дерево затрещало, а я невольно вздрогнула всем телом.
— Неужели так сложно понять, — его светлость развернулся ко мне, испепеляя яростным черным взглядом, — мне невыносима даже мысль, что к тебе кто-то будет прикасаться, пусть даже и в танце. Особенно в танце. Просто прикасаться!
Мне сложно понять черных магов.
— Прости, что испортил твой первый бал, — глухо продолжил Дэсмонд. — И не могу обещать, что иные будут чем-то отличаться. Могу, скорее, поклясться в обратном.
Мне никогда не понять черных магов!
Повернувшись спиной к его светлости, тихо попросила:
— Помогите снять платье, пожалуйста. Корсет слишком тугой, а у меня нет желания звать горничных.
Без слов герцог быстро расшнуровал мое платье. Затем позволил ткани соскользнуть вниз и подал руку, помогая переступить через шелк. Мое бальное платье, как и предыдущее, было из гардероба ее величества Дианы, подготовленного к новому сезону, и оба платья ушили и укоротили под мой размер. Еще два сейчас спешно перешивались так же, и мне уже было известно, что всю ночь придворные портнихи будут трудиться над ними.
— Его величество сильно изменился по отношению к супруге, — заметила я.
Герцог наклонился, поднял платье, бросил его на ближайшее кресло и, глядя отнюдь не в глаза своей леди, пояснил:
— Если бы ты вчера не вмешалась, к вечеру Тео стал бы вдовцом. Иоланта сильный маг, но ее внушение требовало постоянной подпитки, посему раз в семь дней Диана отправлялась в монастырь на исповедь. Она неизменно следовала этому правилу, которое в глазах Тео было признаком чрезмерной преданности ордену на деле же… В случае несоблюдения данного правила, запускался режим саморазрушения — Иоланта умеет хранить свои секреты.
Мне вспомнились расцарапанные руки ее величества, и я уточнила:
— Саморазрушения в смысле самоубийства?
— Да, — холодно подтвердил Дэсмонд.
Обхватив плечи руками, невольно поежилась.
— Замерзла? — спросил лорд оттон Грэйд, расстегивая мундир.
Отрицательно покачав головой, тихо призналась:
— Не ожидала… подобного.
— Никто не ожидал. — Сняв мундир, Дэсмонд бросил его поверх моего платья. — Я распоряжусь об ужине. Предпочтения, пожелания?
Отрицательно покачав головой, я прошла к креслу возле камина, забралась в него с ногами, скинув туфельки. Все случившееся оказалось слишком ужасным для меня. Слишком.
Дэсмонд подошел, набросил мне на плечи плед, после чего покинул гостиную, чтобы вернуться буквально через несколько минут, а затем…
— Ваша светлость, что вы делаете? — воскликнула я, едва маг меня поднял.
— Я по поводу каждой мелочи должен отчитываться? — поинтересовался герцог, усаживаясь в кресло, недавно занятое мной, и самым неприличным образом усаживая меня к себе на колени. — Ари, не сметь негодовать.
Мой возмущенный крик остался неозвученным.
Дэсмонд же заботливо укутал пледом, после чего обнял, прижимая к собственной груди.