Машины впереди нас сверкают в лучах солнца. Мы все дальше удаляемся от центра города, от Инчхона и от столицы Южной Кореи Сеула, что расположен всего в часе езды на метро. Рестораны быстрого питания и цифровые рекламные щиты быстро сменяются длинным мостом, который переносит нас на другую сторону узкого пролива, отделяющего остров от материка.

Машина въезжает на остров, и я вижу, как вокруг нас вырастают здания. Не небоскребы, как в деловой части города, но вполне приличные дома. Он напоминает мне тот небольшой прибрежный городок, куда я ездила с семьей, когда училась в средней школе; один из тех, где в крохотных ресторанчиках, что стоят на каждом углу, готовят рыбу, пойманную местными рыбаками, где в летний сезон население удваивается, а магазины закрываются в шесть вечера. Но вместо разнообразия рас – белых, черных, латиносов, индусов – я вижу только азиатов. Темноволосых. Темноглазых.

Я принимаюсь накручивать на палец светлый локон – за долгое путешествие от укладки почти ничего не осталось, но мои длинные, ниже плеч, волосы все равно смотрятся неплохо. Мама называет их «венцом великолепия», они достались мне от ее предков. Я всегда гордилась своими волосами и считала, что они идеально сочетаются с тем, что моя сестра Джейн называет «твой хипстерский лук», но сейчас я понимаю, что здесь из-за них я выделяюсь, как гот – на концерте музыки кантри.

И поверьте мне, это так. Я знаю, о чем говорю. Я посетила множество концертов. Когда твой отец – один из крупнейших продюсеров звукозаписи, а брат пять лет подряд держится в верхних строчках музыкальных чартов страны, ты потихоньку начинаешь разбираться в том, как обстоят дела в этой Мекке любителей музыки.

Мне ужасно хочется сунуть руку в сумку и достать айпод. Я могу назвать как минимум пять песен, которые идеально подойдут под настоящий момент и смогут стать саундтреком моей новой жизни. Но я противостою искушению – не хочу распылять внимание, чтобы быть готовой, если нам с водителем придется снова вести диалог на ломаном английском.

За несколько минут мы проезжаем городок, и такси начинает взбираться вверх, в горы, что поднимаются над береговой линией. Все выше и выше, пока над шоссе не начинает змеиться легкий туман и мы не оказываемся на вершине. Справа виден город, через который мы только что проехали, и пролив. Дальше должен быть Инчхон, хотя я его и не вижу.

Слева высится гигантская арка, за которой простерлась огромная площадь. На арке в лучах заходящего солнца сверкают золотые корейские буквы.

Мой новый дом.

Мы останавливаемся, и я выхожу из машины. Но едва я вдыхаю воздух кампуса, мой желудок скручивает спазм. Водитель достает из багажника мои вещи, а я роюсь в кошельке и внимательно изучаю каждую купюру, прежде чем расплатиться с ним.

Такси уезжает, и я отворачиваюсь от величественного вида на побережье и разглядываю белое каменное здание на противоположном краю площади. Широкая лестница ведет, как я догадываюсь, к классным комнатам и кабинетам.

Я поневоле задаюсь вопросом, как изменилась бы моя жизнь, если бы я поступила так, как хотели родители: осталась бы в выпускном классе в элитной школе и готовилась бы к поступлению. У меня были бы те же друзья, я ходила бы на те же вечеринки, меня донимали бы те же ищущие славы музыканты в надежде с моей помощью добраться до отца, я бы смотрела, как мой бывший парень, этот полнейший кретин, встречается с другими девчонками из моей школы.

Но вместо Нэшвилла и консервативной элитной школы я здесь. Абсолютно одна в незнакомой стране, ищу этаж администрации и представителя школы, который уверял, что поможет мне освоиться.

Магний. Алюминий. Кремний.

Перебраться сюда – это была моя идея.

Фосфор. Сера.

У меня все получится.

Хлор.

У меня все получится.

Аргон.

У меня.

Получится.

Глава вторая

– Это твоя комната. – Представитель школы, мистер Ванг, останавливается перед дверью в коридоре третьего этажа общежития для девочек. Он стучит в дверь, а потом отпирает замок.

Мы входим в узкую комнатку с белыми стенами. Почти все пространство в ней занимает двухъярусная кровать. У противоположной стены стоят два письменных стола, а между ними – ровно столько места, чтобы можно было свободно подойти к кровати. Еще одна дверь открывается в ванную, в которой я замечаю обычный унитаз. Слава богу! Я слышала жуткие истории об азиатских «дырках в полу».

За одним из столов сидит девочка, но, увидев нас, она тут же вскакивает, ее черные, до плеч, волосы взлетают, а лицо озаряет широченная улыбка. Я поневоле замечаю вызывающе-яркую неоновую надпись «Ready to Where» на ее футболке и задаюсь вопросом, есть ли у этой девочки хоть какое-то представление об английском языке [3] . Этот год будет бесконечно трудным, если мы с ней не сможем общаться.

Ну, теперь все в порядке? – спрашивает мистер Ванг на английском с ужасным акцентом, кивает на мою новую соседку и кладет ключ от комнаты мне в ладонь.

– Да, спасибо. – Я склоняю голову – я читала, что в Корее такой обычай, – и смотрю ему вслед. Частота моего пульса взлетает до небес, когда за ним закрывается дверь.

Моя соседка издает тихий вопль и бросается мне на шею. Я пячусь, мой чемодан опрокидывается на пол. Девочка тискает меня, пока я с натужным смехом не отталкиваю ее.

– Я так рада, что ты приехала! – Она радостно хлопает в ладоши. – Ты американка?

Ее глаза наполовину скрыты широкой белой оправой очков, которые больше подошли бы какой-нибудь старушке, однако я все равно успеваю увидеть, как загораются ее глаза при упоминании этого волшебного слова, того самого, которое, как я успела обнаружить, здесь превращает человека в знаменитость. Однако эта девочка отличается от тех людей, которых я встречала в административном здании: у нее безупречное произношение. Бледное узкое лицо, раскосые глаза со слегка приподнятыми к вискам внешними уголками, губы накрашены розовой помадой, о которой в восьмидесятые мечтала любая девчонка. Несмотря на нелепую футболку, она очень миленькая, я бы даже сказала, красивая, а озорство придает ее красоте особую пикантность.

– Меня зовут Софи. – Она протягивает руку и не опускает, пока я не пожимаю ее. – Ну, вообще-то Сэ И, но по-английски Софи.

– А я Грейс.

– Я очень рада познакомиться. – Она так и лучится. – Мне не говорили, что ты американка. А тебе обо мне что-нибудь рассказывали?

Я наклоняюсь, чтобы поднять чемодан, но она опережает меня, хватает один и взгромождает его на нижнюю кровать с голым матрасом. Я ставлю рядом второй.

– Гм… нет, – говорю я, оглядывая комнату в поисках комода или чего-нибудь типа того, и замечаю два миниатюрных платяных шкафа, поставленных друг на друга. Вот что значит – рациональное использование пространства.