– Ладно, спасибо.

– Бывай, – пробурчал парень, открыл дверцу и вышел из автомобиля.

«Еще одним подозреваемым стало меньше, – подумал я, заводя мотор автомобиля, – в списке подозреваемых остался Андрей Шереметьев». Сегодня разыскивать Андрея было уже поздно, да и устал я с поездками, тренировками, драками, требовалось отдохнуть. Я отправился к себе домой, приготовил холостяцкий ужин, состоявший из чашки кофе, двух сосисок и отварной картошки.

После ужина еще раз позвонил по номеру телефона Алины. Ответила опять мама девушки. На мой вопрос, как состояние здоровья Алины, женщина, захлебываясь от радости, сказала, что динамика восстановления организма положительная, самое главное, врачи сказали, что Алина будет жить.

– Слава богу, – сказал я вслух и нажал клавишу разъединения связи. Наверняка многое может поведать Алина. Дай бог ей здоровья.

Я немного повалялся на диване, посмотрел новости, а часов в одиннадцать вечера отправился спать.

Глава 17. Андрей

На следующий день утром, в субботу, я отправился на розыски Андрея. Он мог быть в загородном доме, а мог быть в московской квартире, а может быть, еще где-то. Мне хотелось застать парня врасплох, поэтому предупреждать его о своем прибытии я не желал, опасался, что Шереметьев-младший не захочет со мною встречаться, потому что подозревает меня в убийстве Татьяны Арсеньевой. Как, впрочем, в том же самом подозреваю его и я. Но, может быть, Андрей просто играет на публику, а на самом деле он и есть убийца. Вот чтобы выяснить это, я и разыскивал парня. Поехал сначала в Туманное на загородную виллу. И тут мне повезло. Когда я, припарковавшись у загородного дома Шереметьевых, взошел на крыльцо и надавил на кнопку домофона, мне ответил голос Андрея:

– Я вас слушаю.

– Андрей, здравствуйте! – сказал я, наклоняясь ближе к переговорному устройству. – Игорь Гладышев вас беспокоит. Мне бы хотелось поговорить с вами.

– Мне не о чем с вами разговаривать! – отрезал Андрей.

В динамике раздался щелчок, означавший, что связь прервалась. Набравшись терпения, я снова надавил на кнопку домофона. Мне никто не ответил. Тогда я стал давить на кнопку до тех пор, пока к домофону не подошел Андрей и довольно резко мне не ответил:

– Мне что, полицию вызвать?

– Андрей, будьте благоразумны, – принялся я увещевать парня. – Если полицейские меня отпустили, значит, я ни в чем не виноват.

– Меня не интересует, виноваты вы или не виноваты. Просто я не хочу вас видеть. И этого достаточно, чтобы с вами не встречаться.

Раздался шелест, по-видимому, Шереметьев-младший положил палец на кнопку разъединения связи, и я поспешно сказал:

– А вы в курсе, что на вашу натурщицу Алину совершено покушение? Девушка сейчас находится при смерти и неизвестно, будет она жить или нет, – сгустил я краски.

– Что?

Если Андрей причастен к покушению на Алину, то он довольно-таки хороший артист. В произнесенном им слове «что» был и испуг, и боль за состояние здоровья девушки, и недоумение из-за случившегося.

Я подлил масла в огонь:

– Вы понимаете, что кто-то пытается убрать свидетелей, и нет гарантии, что этот кто-то в следующий раз не попытается убить именно вас.

Андрей несколько мгновений молчал, затем вновь раздался шелест, но на сей раз он наложил палец на кнопку открывания замка и нажал на нее. Раздался щелчок, входная дверь открылась. Я скользнул внутрь и прикрыл за собою двери. Сделав несколько шагов, я оказался в гостиной. Туда же с верхнего этажа спустился Андрей. Худой невысокий парень был одет в джинсы и черную футболку. Удлиненные кудрявые волосы были забраны сзади и завязаны резинкой. Лицо исхудалое, небритое, он казался изможденным. Возможно, горе из-за убитой девушки наложило на него такой отпечаток, хотя кто знает, может быть, он убийца, и это переживание из-за совершенного преступления отражалось на его лице.

– Садитесь, – Андрей указал рукой на диван, стоявший в гостиной и по совместительству студии, в которой он рисовал свои картины. Картина, кстати, тоже стояла здесь же, накрытая пледом. – Я вас слушаю.

– Дело вот в чем, – начал я медленно, подбирая слова, чтобы правильно выстроить линию беседы. – Не вдаваясь в подробности, скажу вам, что мне удалось выяснить, что ваша подруга Татьяна Арсеньева была убита во вторник пятнадцатого мая в промежуток времени от девятнадцати двадцати до девятнадцати тридцати. Нет сомнения в том, что и Алину ударил ножом тот же человек, что и Татьяну, потому что и в первом, и во втором случае преступник действовал одним и тем же холодным оружием. Но постольку поскольку время покушения на жизнь Алины мне неизвестно, то приходится вычислять преступника по времени убийства Татьяны Арсеньевой.

– И кто входит в круг подозреваемых? – Глаза Андрея поблескивали как глазки мышки, выглядывающей из темной норки.

– В нем пока члены вашей семьи.

Парень усмехнулся:

– Почему это моя семья у вас в такой немилости?

– Я пока определил круг подозреваемых и вычеркиваю из него членов вашей семьи, предоставивших мне алиби.

– Вы хотите, чтобы я стал доносчиком на свою семью? – проговорил парень в сильном волнении.

– Никто вас не собирается заставлять доносить на вашу семью. Ваш отец, ваша мачеха и сестра предоставили мне алиби на интересующее меня время и, следовательно, находятся вне подозрений в убийстве Татьяны Арсеньевой. Остались вы. Подтвердите, что в момент убийства вы были совершенно в другом месте, и тогда я и вас вычеркну из списка подозреваемых в убийстве Татьяны и покушении на жизнь Алины.

Парень облизал кончиком языка пересохшие губы.

– Я был дома здесь, на вилле.

Я внимательно посмотрел на Андрея.

– Вы были один?

Он заерзал.

– Да, один.

– Может быть, кто-то видел вас или вы ходили к кому-то в гости?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Нет, я был один.

– Значит, никто не может подтвердить, что вы с девятнадцати двадцати до девятнадцати тридцати находились в доме? – уточнил я.

Глаза парня снова блеснули.

– Нет, почему же, может.

– Кто?

– В доме установлены камеры видеонаблюдения. Мы можем посмотреть запись в интересующее вас время.

– Вот как? Что же, давайте посмотрим.

Мы с Андреем спустились вниз на первый подземный уровень, там располагался гараж на две машины. Парень завел меня в закуток, там на небольшом четырехугольном столике стоял видеорегистратор и монитор. Взяв мышку, парень начал щелкать ею, отыскивая нужный кусок видеозаписи. Наконец он отыскал то, что было нужно, и включил видеозапись. На мониторе в довольно-таки неплохом изображении появилась гостиная, Андрей находился в ней. Время было девятнадцать ноль-ноль. Шереметьев-младший включил запись на ускоренную перемотку, и фигурка Андрея задвигалась. Он встал, прошел в кухню, переключил на запись с установленной там видеокамеры. Шереметьев приготовил себе кофе в кофемашине, затем вернулся в гостиную и стал смотреть какой-то фильм. Картинка была статичной, Андрей лишь время от времени менял позу. Так продолжалось до девятнадцати пятидесяти пяти. Затем парень стал названивать по телефону.