– То есть домработницу нанял? – уточнил я.
– Ну да. Я с ней так встретилась как-то, познакомилась. Она мне кое-какую информацию про свою хозяйку и выдала.
– А вы случайно не знаете адрес этой домработницы?
Женщина отрицательно покачала головой:
– Нет, Владимир Андреевич, к сожалению, не знаю.
– Жаль, – искренне проговорил я.
– Так полицейский, который ведет дело об убийстве этой девушки, знает наверняка. Вы у него и спросите. Я же вам говорила, он приходил сюда, дотошный такой мужчина, все выспрашивал да записывал.
– Да, да, конечно, я у него спрошу, – сказал я раздумчиво.
– Дык, все вроде. Все, что знала, я вам рассказала. А вы номер телефона мне свой оставьте.
– Это еще зачем? – удивился я.
– Так если что-то вспомню, я вам обязательно позвоню.
– Тоже верно. Записывайте.
Женщина встала из кресла. Взяла лежавшую на телевизионной тумбе записную книжку, ручку, села к столу и, прищурившись, начала писать. Я продиктовал первый взбредший мне на ум номер:
– 8-906-736-83-78. – Незачем старухе знать настоящий номер моего телефона. Придет кто-нибудь из настоящих полицейских, старуха и покажет мой номер телефона, потом проблем не оберешься.
– Может быть, чаю попьете, молодой человек? – обратилась ко мне Клавдия Павловна.
Я отрицательно покачал головой:
– Нет, спасибо большое, у меня дел невпроворот.
С этими словами я поднялся, пожилая женщина проводила меня до входной двери и выпустила наружу.
На улице стояла замечательная весенняя погода. Дул теплый ветерок, по небу плыли рваные кипенно-белые облака, а когда время от времени солнце проглядывало сквозь них, освещая город, все вокруг казалось нарядным и праздничным. Я отправился домой, рассчитывая пообедать, а потом в тишине на досуге подумать о сложившейся ситуации и решить, что дальше делать. Пообедать мне удалось, а вот подумать нет, потому что в дверь раздался звонок. Я подошел к двери, приложил глаз к глазку. На лестничной площадке стоял искаженный увеличительным стеклом мужчина лет под пятьдесят, мешковатый, с папкой под мышкой. Я открыл дверь. У мужчины было широкое лицо, пуговки-глазки, нос кнопкой, пухлые губы, румяные щеки. На нем был темный костюм, белая рубашка, темные туфли.
– Игорь Степанович Гладышев? – спросил он официальным тоном.
Я почему-то ответил по-военному:
– Так точно.
– Я следователь из следственного комитета, – объявил пришедший. – Константин Владимирович Клементьев.
Я не стал говорить, что мне очень приятно познакомиться со следователем, спросил лишь, чем могу быть полезен.
– У меня к вам несколько вопросов. – Следователь Клементьев вытер о половичок ноги, давая понять, что собирается войти.
Не держать же полицейского в подъезде. Я распахнул дверь.
– Входите.
– Один живете? – поинтересовался следователь, переступая порог моего дома и окидывая комнату таким взглядом, словно рассчитывал подселить кого-нибудь ко мне или сам подселиться.
– Ваш вопрос имеет какое-то отношение к цели вашего визита? – спросил я, сразу давая понять следователю, кто в доме хозяин, а кто гость.
Полицейский чуть смутился:
– Да нет, просто так спросил.
– Я холостяк, живу один, – признался я.
– А я вот ехал мимо на автомобиле, зашел, – объявил следователь.
– Как в таких случаях говорит один мой хороший знакомый: «Будете мимо проезжать, проезжайте»…
– Ха-ха, – принужденно рассмеялся следователь Клементьев. – Велик и могуч русский язык. А еще шутниками богата Россия, чего только не придумают люди.
Я закрыл двери и прошел следом за Клементьевым в гостиную.
– Вы ведь находитесь под следствием, Игорь Степанович. С вас взята подписка о невыезде.
Теперь следователь дал мне понять, что хоть хозяином квартиры являюсь я, то он является хозяином положения. Он сел в кресло, папочку устроил на коленях.
– Смотрю, дома находитесь, соблюдаете данное обязательство не выезжать за пределы города.
– Как видите, – развел я руками и сел на диван. – Открылись какие-либо обстоятельства в деле убийства Арсеньевой Татьяны?
– Пока нет, но надеемся найти преступника. Кстати, меня интересует вопрос, зачем вы сегодня ходили к Клавдии Павловне Никитиной?
Вопрос застал меня врасплох.
– Кто это? – спросил я, стараясь выгадать время, чтобы собраться с мыслями.
– Это женщина, которая живет в одном подъезде с погибшей девушкой. Отпираться бесполезно, Игорь Степанович. Клавдия Павловна звонила мне, сказала, что приходил какой-то подозрительный полицейский. Показывал удостоверение. По описанию на вас похож. Если хотите, можем очную ставку устроить.
– Не стоит, – покачал я головой.
– Ваши деяния аферизмом попахивают. Вы так не считаете?
Я закинул ногу на ногу и скрестил на груди руки.
– Ну, было дело, ходил к Клавдии Павловне, думал, может быть, у нее узнаю что-нибудь интересное об убийстве.
– И что, узнали что-нибудь? – с интересом спросил Константин Владимирович.
Всем своим видом я показал свое разочарование.
– Да нет, особо ничего и не узнал. Разве что у той погибшей девушки, Татьяны Арсеньевой, была домработница, которая убиралась в ее съемной квартире и готовила ей пищу. Вы, кстати, с ней не беседовали?
– Беседовали, – признался следователь, – но ничего особенного этот разговор не дал.
– А не могли бы вы подсказать мне адресок домработницы Арсеньевой?
– Это еще зачем? – искренне удивился следователь.
– Ну, возможно, я узнал бы что-нибудь у нее.
– Я уже с нею беседовал, – махнул пухлой рукой следователь.
– Кто знает, вдруг для вас кое-какие обстоятельства не имеют в деле никакого значения…
– Но зачем вам лезть в это дело? – спросил следователь, барабаня пальцами по папке, лежавшей у него на коленях.
Странный человек. Его бы на мое место, да обвинить в убийстве молодой женщины.
– Ну, во-первых, я занимаюсь частным сыском, а во-вторых, нахожусь под следствием и очень хочу помочь полиции изобличить настоящего преступника, а самому реабилитироваться.
Клементьев выпятил губы, выражая таким образом сожаление.
– Я не могу дать вам адрес этой женщины, потому что это относится к тайне следствия.
– Господь с вами, Константин Владимирович, какая тайна следствия! – поднял я на смех следователя. – Я же все равно узнаю адрес, просто вы усложняете мне задачу. Мне придется потратить какое-то время на выяснение нужного мне адреса. Давайте так, я вам сообщу в обмен на адрес домработницы Арсеньевой кое-какую информацию, касающуюся еще одного преступления, которое, как я думаю, относится непосредственно к смерти Татьяны Арсеньевой.