Но все же в пейзажах, открывающихся с высоты этой башни, таилось нечто завораживающее. Полковник представил себе, во всяком случае считал, что способен представить, какие чувства овладевали его прадедом Одаром-Гяуром I, когда тот впервые поднялся сюда.
«Благословенный край, освященный взорами твоих предков», – сказал себе Гяур. Это была единственная более или менее сформировавшаяся мысль, сумевшая пробиться из сознания князя через лавину мятежных чувств и впечатлений, которые одолевали его сейчас.
Выйдя из башни, Гяур еще раз прошелся по комнатам. Покрытые пылью гобелены, разъедаемые ржавчиной доспехи, старая, расшатанная мебель. Ужасающее запустение! Правда, зал приемов неожиданно напомнил ему зал, в котором еще недавно его принимала Анна Австрийская. Та же сдержанная суровость сводов, та же неброская мощь колонн. Королевский зал в миниатюре, с потрескавшимся, полуобгоревшим креслом-троном, двумя обезоруженными, обезглавленными статуями рыцарей и огромным, двуручным турнирным мечом, лежащим посреди зала острием к двери.
«Возможно, зал этот строили по образцу малого королевского зала приемов в Париже, – подумалось полковнику. – Вот только долго еще ты не решишься принимать в нем кого-либо. Другое дело, что даже то немногое, что еще оставалось в залах дворца, впечатляет. Можно лишь удивляться, что Корчаку каким-то образом удалось сохранить его во смутные времена войн, татарских набегов и грабительских нападений».
Два довольно больших здания были пристроены ко дворцу, словно два крыла. Одно из них, возведенное в немецком стиле, с массивными стенами и окнами-бойницами, стояло между дворцом и воротами. Другое, чуть поменьше, напоминающее небольшой костел, пряталось за ним, подступая к каменному утесу.
Здесь, в закутке между дворцом и «костелом», Гяур и его спутники неожиданно наткнулись на человека в измятой грязной рубахе, с распущенными седыми волосами и мертвенно-бледным, поросшим седой щетиной лицом. Он стоял, опершись обеими руками на рукоять небольшого, с очень узким лезвием, меча, который вряд ли мог послужить ему оружием, но, очевидно, давно и исправно служил посохом.
– Это и есть Януш Корчак, – вполголоса представил его Джафар. – Странно, что каким-то образом он сумел подняться с постели. Хотя, судя по всему, уже не должен был. А человек, который стоит за ним – швед Ярлгсон, верный слуга графини д’Оранж.
Гяур лишь мельком взглянул на громадного косматого слугу, с кирпичным, словно бы обожженным, отталкивающим своей грубостью лицом, ибо не он интересовал сейчас князя, – и снова перевел взгляд на Корчака.
– А ничего странного. Возможно, только ради этого дня, ради встречи с вами, господин Корчак и откладывал прощание с бренным миром, – тоже вполголоса заметил Кржижевский.
Старик так и ступал навстречу Гяуру, медленно переставляя впереди себя меч. Странный посох этот был слишком тяжел для обессиленного старца, но когда чехи бросились к нему и подхватили под руки, решительно воспротивился.
– Так это вы и есть князь Гяур? – мечтательно как-то потянулся взглядом к полковнику смотритель замка, когда юноша остановился в двух шагах от него. – Как же долго я мечтал об этой встрече! Сколько раз представлял себе, как она будет происходить… Оказалось, вот как…
– Волею Перуна, господин Корчак, волею Перуна…
– Господи, неужели это действительно вы… князь Гяур? Сколько лет мне пришлось ждать вашего появления здесь! Я ведь уже последний из рода Корчаков. Да-да, последний. Один мой сын погиб, другой… Впрочем, об этом лучше не вспоминать. Жену Господь тоже давно призвал на суд небесный. Братьев нет. Знали бы вы, как я боялся, что умру раньше, чем вы достигнете этих благословенных стен, а значит, не исполню завет отца, не передам его кому-либо из рода Одаров. И тогда замок остался бы без хозяина.
– Мы, Одары, всегда будем помнить вас и ваших предков как благородных хранителей этого замка, – с волнением произнес Гяур, не зная, как на самом деле следует словесно благодарить этого человека.
– Вот именно, благородных. Очень важно, что вы произнесли это слово, князь. Для меня и моих предков, сохранение замка было делом чести всего нашего рода. Потому что мы хранили это прекрасное творение рук человеческих не только для князей Одаров, но и для нашей благословенной Польши.
– Что тоже справедливо, – признал полковник.
– А еще следует поблагодарить графиню д’Оранж, которая прислала сиих добрых людей, – он показал на Джафара и его помощников. – Они не только взялись охранять замок Грабов, но и понемногу латают стены, приводят в порядок оба дома, чинят ворота. Позволю себе заметить, что род Корчаков был хотя и древним, аристократическим, но сильно обедневшим. У нас не было денег на восстановление замка, а помощь от князей Одаров поступала настолько скромной, что ее едва хватало на охрану замка и пропитание ее обитателей. Уж извините за прямоту мою, сиятельный князь Одар-Гяур.
– Я тоже обратил внимание, что стены замка держатся исключительно благодаря доброте и благородству его обитателей.
– Хотя возводили их во вражде и недоверии, – согласился Корчак.
– Однако замечание ваше справедливо: наш род тоже переживал не лучшие времена. Будем надеяться, что теперь все пойдет по-другому. Еще раз спасибо вам, господин хранитель. Я осмотрел дворец. Вы сделали все, что могли, чтобы сохранить гнездо Гяуров.
– «Гнездо Гяуров», – кивал головой Корчак. – Говорят, именно так и называл замок тот, первый князь Гяур.
– А как именуете эту твердыню вы?
– Почти так же – «замок Гяур». Но пусть отныне он будет называться так, как назвал его ваш предок – Гнездо Гяуров.
– Решили: называться ему отныне именно так, – подытожил Хозар.
– Давайте зайдем в вашу комнату, – предложил князь.
– Она слишком скромна для вас, – едва слышно проговорил Корчак. Чувствовалось, что он очень устал.
– Зато вы сможете лечь, а я рискну задать вам несколько вопросов. Я ведь почти ничего не знаю ни об истории этого замка, ни о последних днях моего предка. А уж тем более – о днях сегодняшних замка и деревни, о ваших днях.
– Нет, расспросы потом, – Корчак все еще старался держаться с достоинством, как человек, честно исполнивший свой долг и не замаравший своей репутации. – Пока что попрошу пойти со мной. Коль я все еще способен стоять на ногах, должен показать вам самое главное. Думаю, на полчаса моих сил хватит. Но оставьте при себе, князь, только тех людей, которым очень доверяете.
Гяур молча осмотрел окружавших его воинов.
– У меня нет оснований не доверять кому бы то ни было из этих храбрецов.
Тем не менее оба чеха, Кржижевский, а также д’Артаньян, которому поручик объяснил ситуацию, вежливо отошли в сторону и вскоре перешли в первый, осадный, как назвал его Джафар, двор. Рядом с Гяуром остались лишь Ярлгсон и Хозар. Полковник сам задержал их. Что бы там ни собирался показывать ему Корчак, какую бы тайну ни поведал – они должны были знать все.