Book.

Однако в первой строке списка -машина с 33862,7 терафлопс (33,8627 петафлопс). Это несравненно мощнее компьютеров конца XX века!

Первые экзафлопс-компьютеры могут появиться всего через несколько лет. Можешь представить себе эту мощность?!

– Он, кажется, не в духе, – наморщив нос, пожаловалась Анни.

Космос ничего не сказал (что было совсем на него не похоже), зато чихнул.

– Он что, простудился? – спросил Джордж.

– Он всё время в дурном настроении, – сказала Анни. – Ноет, что заболел. Это как-то не в его стиле.

– Да, пожалуй, это странно! А чем ты хотела с ним заняться? – Джордж придвинул стул и сел рядом с Анни.

– Своим проектом, – ответила она.

– Давай вместе! – быстро сказал Джордж.

– Давай! – Она вывела на экран две фотографии и расположила их рядом. – Ты небось думаешь, что на обеих фотографиях Эрик? А вот и нет. На одной и правда папа, то есть Эрик.

А на второй – робопапа, то есть Эрбот.

– Ты хочешь сказать, – подхватил её мысль Джордж, – что один из них живой, а второй – неживой?

– Верно, – подтвердила Анни. – Но почему так? В чём главное различие?

– Н-ну… – замялся Джордж. – Один сам решает, что ему делать, а другой нет?

– А вот и нет, – сказала Анни. – У Эрбота есть панель управления, но он запоминает все предыдущие команды и принимает решения исходя из своего опыта!

– Одному необходимы еда, вода и сон, другому нет?

– Эрботу нужна энергия, – сказала Анни. – А мой папа… Короче, это ещё вопрос, необходим ли ему сон.

Джордж рассмеялся. Эрик был знаменит тем, что ему хватало трёх часов сна в сутки. Этот факт был прекрасно известен его соседям, поскольку в предрассветные часы он предпочитал работать под громкую оперную музыку.

– А где, кстати, Эрбот? – спросил Джордж.

– Заряжается, – сказала Анни.

– Один из них дышит, – продолжал гадать Джордж, – а второй нет? У одного внутри желудок, сердце и прочие органы, а у другого провода и всё такое…

– Вот! – сказала Анни. – Я как раз думаю о том, из чего они оба состоят. И составляю список элементов жизни.

– И что там у тебя на первом месте?

Она прокрутила экран вниз, до надписи крупными буквами: УГЛЕРОД.

– «Всем известно, – вслух прочёл Джордж, – что родина углерода – звёзды». Хм!

– Что? – встрепенулась Анни. – Ошибка? Я же включила проверку орфографии.

– Нет, ошибок нет, – успокоил её Джордж. – Просто я не уверен, что это всем известно.

– А, хорошо. – Она стёрла начало предложения и начала заново: «Как известно большенству…»

– После «ш» не «е», а «и», – сказал Джордж.

– Ой, я думала, у меня режим автокоррекции! – Анни включила функцию автоматического исправления ошибок.

– Но дело не в этом, – продолжал Джордж. – Просто люди обычно мало что знают про углерод. В смысле, это ты знаешь, что углерод пришёл к нам со звёзд, потому что твой папа учёный, и у него есть Космос, и он показывал нам рождение и смерть звезды – как в конце жизни звезды происходит взрыв сверхновой. А другие люди, как правило, знать не знают, что химические элементы происходят из звёзд…

– Возможно, вы не знаете, – писала Анни, а компьютер исправлял её ошибки, – что углерод происходит из звёзд. Это один из важнейших элементов, который создаётся в звезде при её жизни. А когда звезда умирает, её углерод разлетается по всей Вселенной и может превращаться в разные объекты – например, в людей. Мы с вами – «углеродные» формы жизни. Углерод…

– А ты напишешь, какой он, этот углерод? – спросил Джордж. – А то люди могут подумать, что мы состоим из угля!

– Напишу, конечно, просто я до этого ещё не дошла. И я, между прочим, прекрасно знаю, какой он!

– Ну и какой же? – Джорджу правда было интересно.

– Ну, – сказала Анни, – с чего бы начать? – Она перестала печатать. – Атомное число углерода – шесть. Это значит, что в ядре его атома шесть протонов и шесть электронов. Связи между атомами углерода очень прочны: соединения, имеющие такие связи, очень стабильны, и ещё углерод лучше всех образует длинные цепочки и кольца. Поэтому молекул углерода известно гораздо больше, чем молекул всех остальных элементов вместе взятых – не считая водорода. И углерод – четвёртый по распространённости элемент во Вселенной.

– Ничего себе, – сказал Джордж. – Ты и правда много знаешь.

– Не могу же я быть химиком и ничего не знать про углерод, – ответила Анни. – Это всё равно что играть на скрипке, не зная нот. Или печь пирог без яиц и муки. Просто ничего не получится.

До этого момента звуки скрипки, доносившиеся сверху, были мелодичными и нежными. Потом послышался сигнал – на телефон пришло сообщение, – и музыка прервалась. А потом смычок внезапно издал громкий скрежет, и через несколько секунд на пороге появилась Сьюзен.

На её лице был написан ужас.

– Анни! Что ты знаешь о бесплатных самолётах?

– Каких ещё бесплатных самолётах?

– Авиарейсы стали бесплатными! – Сьюзен протянула детям телефон, и они прочли сообщение:

«Привет, семейка! Вся банда уже в пути. Рейс бесплатный. До скорой встречи, дорогие! Ура!»

– Что это значит? – спросила Анни, входя в интернет со своего телефона. – С ума сойти, это правда! Все рейсы бесплатные! А мы можем куда-нибудь полететь? Например, в Диснейленд?

– Нет, не можем! Потому что моя семья – вся! – летит к нам из Австралии. – От волнения Сьюзен побледнела и даже слегка позеленела.

– Когда они прилетают? – спросил Джордж.

– Не знаю! – в панике выкрикнула она. – Моя сестра пишет «до скорой встречи»! А это значит – в любой момент они могут оказаться здесь. Всей толпой! О ужас! Во втором сообщении сказано, что они вылетают срочно, пока ошибку не исправили и не отменили бесплатные рейсы.

Сьюзен включила маленький телевизор, стоявший в углу Эрикова кабинета. Он был настроен на канал новостей.

– В международных аэропортах всего мира царит хаос, – встревоженно говорила ведущая.

На большом экране за её спиной мелькали кадры: толпы людей с багажом штурмуют терминалы. – Билеты всех авиакомпаний внезапно стали бесплатными. Мировые лидеры авиаперевозок с изумлением обнаружили, что на их сайтах за одну ночь раскупили все билеты на все международные рейсы, поскольку в графе «цена» везде стояли ноли. Пассажиры спешат отправиться в самые дешёвые авиарейсы за всю историю авиации…