Вскоре от резидента ЦРУ в Рангуне полетела в ЦРУ шифротелеграмма начальнику отдела по Советскому Союзу Дэвиду Мерфи о том, что прибывший полковник Поляков проявляет необычно дружественное расположение к американским сотрудникам, занимающимся разведывательной работой. Взглянув на присланную фотографию советского офицера, Мерфи подпрыгнул в кресле и от обилия эмоций чуть было не вскрикнул: «Эврика!» Он понял, что наконец-то нашелся агент после почти годичного молчания.
Следует заметить, что Мерфи являлся одним из тех сотрудников отдела, кому были известны установочные данные на Полякова, когда тот работал еще на ФБР в Нью-Йорке. Для организации предметной работы с агентом в Рангун вылетели два опытных сотрудника ЦРУ — Джим Флинт и Пол Диллон.
Первый из них, понимая, что работа с «Бурбоном» может принести ему служебные дивиденды, добивается назначения на должность второго секретаря посольства США в Бирме.
По договоренности с американцами Поляков отправляет в ГРУ шифровку. В ней он сообщает о Флинте как о «вероятном кандидате на вербовку» и испрашивает разрешения на его «изучение». Таким образом открывалась возможность почти легальных контактов «Бурбона» со своим хозяином.
ГРУ не замедлило с ответом — дало добро для проведения операции по изучению кандидата на вербовку. В шифровке давался «зеленый свет» для общения, хотя и с небольшими оговорками о бдительности.
Поляков после этого стал частенько бывать у «друга Джима», приурочивая время «деловых контактов» к началу вечерних киносеансов, которые демонстрировались в американском представительстве. В таком режиме американский разведчик провел тридцать (!!!) встреч со своим высокопоставленным агентом, по одной-две встречи в месяц.
* * *
В 1968 году Флинта руководство ЦРУ неожиданно отзывает в США — не рассеялось недоверие, и янки, с одной стороны, боялись перевербовки, а с другой — все тяжелее и сложнее было готовить дезинформацию для «Бурбона», которой он систематически кормил руководство ГРУ.
Вскоре предателя принял на связь прибывший из Штатов новый сотрудник ЦРУ Алвин Капуста, проведший с ним шесть конспиративных встреч. Как правило, выезжая на машине, он подбирал агента в центре Рангуна…
После отъезда Полякова из Бирмы Капуста тоже вскоре покинул страну. А «Бурбон», прибыв в Москву, решил «отдохнуть» — много потрудился на ниве предательства. Нервы стали сдавать. Надо отметить, что в дальнейшем, вплоть до ареста, активности в работе с американцами на территории Советского Союза он не проявлял, так как боялся быть «засвеченным» военной контрразведкой. Перед его глазами все время стояла история с Пеньковским. Его неожиданный провал, а затем и позорище для офицера — суд, фрагменты которого показывали по телевизору, а статьи тиражировались газетами и журналами.
И все же дрыхнуть долго американцы оборотню не дали. В июне 1972 года Полякова пригласил в кабинет начальник одного из управлений стратегической разведки ГРУ и вручил ему приглашение на прием в американское посольство в связи с приездом в Москву высокопоставленного военного чиновника — полковника Меррита.
Поляков из соображений личной безопасности попытался отказаться от визита, однако начальство настояло на своем. Полякову пришлось пойти на эту встречу. Довод стандартный, «всепогодный» — интересы службы превыше всего! К тому же Поляков уже знал, что он может скоро уехать военным атташе в Индию.
Эту информацию он сообщил Мерриту и во время приема заранее пригласил его на охоту в окрестности Дели.
— Непременно приеду. Слышал, слышал о вас как об опытном рыболове и охотнике. С таким профессионалом не страшно и на тигра идти, — слукавил американец.
— Вы останетесь довольны, уверяю вас. А приехать в такую живописную страну, как Индия, сам бог велел.
— Бог, может, и отпустит, да работа не всегда сговорчива — может и попридержать.
— Это верно, у нас то же самое. Военные привязаны к рабочему месту крепчайшим канатом под названием «служба»…
Прием закончился. Гости стали расходиться. Вдруг неожиданно, как черт из табакерки, к Полякову подскочил сотрудник посольства — представитель ЦРУ — и через словесный пароль — «607 Мэдисон-авеню», — который оборотень знал заранее, вложил при рукопожатии небольшой предмет. Советский полковник быстро его спрятал в карман…
Дома «Бурбон» тщательно рассмотрел «забугорную» передачу. Это был аппарат величиною с пятикопеечную монету, предназначенный для постановки и читки микроточек. К нему прилагалась инструкция с подробным описанием правил пользования, способов маскировки микроточек и перечень конспиративных адресов за границей.
Микроточки представляли собой кусочки пленки величиной с маковое зернышко, на которой, например, могли уместиться сфотографированные листы чертежей и других документов секретного характера. Их прятали под марки, в бумажные карманы, в расслоение открыток и т. д. Считывался текст с них при помощи спецтехники.
* * *
В начале 1973 года Поляков с семьей вылетел в Индию. В марте того же года на одном из представительских приемов в разговоре с военным атташе посольства США полковником Кингом Поляков без стеснения спросил:
— Господин Кинг, скажите, когда сотрудники ЦРУ восстановят со мной оперативную связь? У меня есть интересные материалы военно-стратегического характера. Я же ведь недавно из Москвы.
— Думаю, специалисты, о которых вы мне говорите, вас не забудут. Срочную информацию можете передать мне.
— Лучше подожду представителей ЦРУ — моих коллег, — довольный, редко улыбающийся Поляков широко растянул узкие губы.
Ждать долго не пришлось. В июле 1973 года в Дели прибыл первый секретарь посольства США — сотрудник ЦРУ Пауль Лео Диллон. Произошло так называемое знакомство на людях. О новом «знакомом» Поляков рассказал сотрудникам, жене, сообщил в Центр и, как в предыдущей командировке, попросил санкции на изучение американца на предмет вероятности его приобщения к агентурной работе.
И на этот раз добро из Москвы было получено с припиской одного из руководителей ГРУ:
«Изучение Диллона санкционирую с целью выхода через него на других сотрудников посольства США».
В отчетах Диллон проходил под псевдонимом «Плед».
Первый рабочий контакт агента с разведчиком прошел на рыбалке, где «Бурбон» передал собранные еще в Москве сведения по центральным аппаратам ГРУ и Министерства обороны СССР. Затем серия встреч состоялась в делийских гостиницах «Оберой» и «Ашока».
И все же наиболее интенсивно использовались для конспиративных встреч выезды на природу, где член редколлегии советского журнала «Охота и охотничье хозяйство» Дмитрий Федорович Поляков не только демонстрировал теоретические знания, рассказывал увлекательные байки за шашлыками, но и показывал реальные навыки меткой стрельбы. Стрелял он действительно отлично, как снайпер, но, к сожалению, не только по тем, охотничьим, целям, но и по мишеням секретного характера.