И вот спустя десять лет стою я посреди торгового зала оружейного магазина в ином мире и реальности и самым пошлым образом пялюсь на знакомые хищные обводы ножей, занятием с которыми начинал когда-то каждое утро тот самый удивительный пьяница-гуркх. Уж поверьте, ЭТИ кхукри, украшенные посвящением Кали, я опознаю из тысяч.
– Сколько?
Наверное, что-то случилось с моим голосом, потому что перебиравший за стойкой мои покупки приказчик нервно дернулся. Покрутив головой, он наконец определил, на что именно я указываю, и еле слышно снисходительно произнес:
– Это вам надо спрашивать у владельца. Но я думаю, он их вам не продаст. Он их уже лет пять на витрине держит и никому не продает… Зачем только выставил?
Да плевать мне, что думает торгаш! Я же этому чертову джемадару за них чего только не предлагал! А он все усмехался: придет время – получишь. Как знал, старый… Кхм… А ведь я начисто забыл и о гуркхе, и об его ножах… Пока вот не столкнулся.
Не знаю, что послужило причиной, но появившийся на зов приказчика владелец соседней лавки, обычный русак, кстати говоря, только окинув меня взглядом и услышав вопрос, кивнул.
– Пять тысяч. За каждый, – обронил продавец, и, клянусь, я услышал, как загрохотала по полу челюсть приказчика, все еще возившегося с оформлением моих зауэров.
Да уж, цена не детская, но… может, прав был гуркх? Зачем-то ведь они попались мне на пути именно сейчас? А послезавтра, кстати говоря, у меня вторая дуэль… с холодным оружием, между прочим. Ха! Судьба, однако…
Я честно старался выглядеть невозмутимым, переводя со своего счета десять тысяч полновесных рублей, но… впрочем, давешний приказчик пребывал в таком заторможенном состоянии, что вряд ли мог оценить мои актерские потуги по достоинству. А вот продавец кхукри, только что облегчивший мой счет на круглую сумму, явно был доволен.
– Пусть они служат вам, как служили хозяйке. – Русак-то он русак, но до чего же знакомые повадочки, а…
Приняв у продавца завернутые в ткань и уложенные в пакет кхукри, я вернулся к стойке, где меня уже дожидался кофр с зауэрами. Избавившись еще почти от двух тысяч рублей, я подхватил покупки и, кое-как упихав их в рюкзак, осторожно двинулся дальше. Осторожно, потому как совсем не горел желанием лишиться еще большей суммы. А здесь, как оказалось, это проще простого. Впрочем, насладиться променадом мне не дал звонок близняшек. Учеба продолжается… несмотря ни на что.
Ольга проводила взглядом устало забирающихся на заднее сиденье вездехода близняшек и, махнув им на прощанье рукой, побрела обратно в дом. Сегодня Кирилл превзошел самого себя… в учительском рвении. Так за все недолгое время занятий у него девушки еще никогда не выматывались. Бестужева прикусила губу и вздохнула. Можно было бы предположить, что этому авралу поспособствовали новости о грядущем визите одного из старших Громовых, назначенном на двадцать пятое число… но высказанное вслух предположение об этом Кирилл встретил абсолютно равнодушно. Точнее, как подсказывала установившаяся между ними связь, причины нервного состояния, в котором находился нареченный и которое он всеми силами скрывал от окружающих, были в чем-то другом… Ольга задумчиво провела рукой по длинной царапине, неизвестно когда успевшей украсить обеденный стол, и нахмурилась. Этого не было в ее прошлый визит.
Взгляд девушки заскользил по комнате, наткнулся на треснувший камень в каминной кладке, потом на треснувший подоконник… если можно так назвать дубовую доску двух дюймов толщиной… и ряд широких, еще свежих царапин на деревянной обшивке потолка, словно оставленные когтями гигантской кошачьей лапы, а потом взгляд уперся в новенький чайный сервиз, из которого их компания сегодня пила чай. Последней каплей стал замеченный боярышней помятый бок любимого самовара хозяина дома. Что здесь произошло?!
Тряхнув головой, Ольга решительно… но медленно двинулась к выходу на веранду. Быстро после сегодняшнего занятия у нее все равно не получилось бы. Зато с решительностью все было в порядке.
Распахнув настежь дверь, в которую тут же с радостным свистом устремился холодный ноябрьский ветер, Ольга шагнула на порог и… застыла на месте.
Кирилл, закрыв глаза, медленно, стелющимся шагом перемещался по песчаной площадке своего импровизированного полигона, а вокруг него… сначала Ольга приняла этот блеск за один из «активных» щитов Воды, но тут же усомнилась. Во-первых, для формирования «капель» боец должен иметь статус не ниже воя, во-вторых, эти самые «капли» должны вращаться вокруг тела стихийника, а не следовать за его ладонями, а в-третьих… ну не гудит этот щит, как растревоженный пчелиный рой.
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Кирилл остановился, и мерцающие всполохи вокруг рук исчезли, оказавшись двумя странно изогнутыми ножами, рукояти которых сами собой легли ему в ладони… Впрочем, почему «словно»? Именно почувствовал. Юноша обернулся к наблюдающей за ним Ольге и улыбнулся. Только сейчас она поняла, что не чувствует в нем той взвинченности, переходящей в раздражение, которой он «фонил» весь урок. А сейчас ее и вовсе накрыло волной нежности, накатившей от Кирилла, на которую Ольга не могла не ответить.
Очнулась она, только оказавшись в его объятиях, услышав чуть хриплый голос.
– Ой-ей, милая… Полигон в ноябре – не самое лучшее место для таких занятий. – И, словно подтверждая слова Кирилла, по площадке ударил снежный заряд, ничуть не ослабленный окружающим владение частоколом голых деревьев.
– Ну, уж на купол-то нас точно хватит, – промурлыкала Ольга, сильнее прижимаясь к нареченному.
– Нет уж, нет уж. Я не намерен отвлекаться даже на такую малость, – проговорил он, как-то неуклюже разводя руки в стороны. – Идем в дом.
Ольга с сожалением отстранилась и, сделав шаг назад, тихо хмыкнула. Теперь понятно, почему жест Кирилла показался ей таким неуклюжим. Ножи из его ладоней никуда не делись, и он просто не хотел, чтобы девушка порезалась об их странные вогнутые лезвия. Да и сама хороша! Додумалась же когда в объятия кидаться…
Кирилл, поймав недовольство Ольги, успокаивающе кивнул:
– Все в порядке. Просто нам нужно немного привыкнуть… обоим.
И тут ее нареченный сделал нечто, что заставило Ольгу недовольно поморщиться. Как-то привычно и обыденно перехватив ножи, Кирилл сделал ими пару небольших надрезов на пальце, после чего, аккуратно протерев лезвия, так же стремительно и уверенно отправил странные клинки в ножны на поясе.
– Что? – Уловив недоумение нареченной, Кирилл приподнял бровь.
– Мальчишка, – вздохнула Ольга, покачав головой. – Я все время забываю, что ты все еще пятнадцатилетний мальчишка…
– Хм. Может быть. – Кирилл улыбнулся и, закрыв надрезы, вновь ее приобнял, на этот раз за плечи, и проговорил, подталкивая в сторону веранды: – Идем домой. Холодно, и есть хочется.
Ольга покосилась на нареченного и, кивнув, двинулась вперед. Медленно-медленно. И куда только делась та стремительность, с которой она оказалась в кольце его рук минуту назад?