Водитель выжал педаль газа. Вездеход рванулся наперерез туннелю под барабанную дробь ударов, обрушившихся на крышу кабины.
Пассажиры ухватились за скобы. Вездеход все глубже и глубже зарывался в джунгли. Расступавшиеся перед ним деревья обрызгивали машину соком и забрасывали ягодами. Мощный резак на бампере позволял вездеходу беспрепятственно продвигаться вперед. Но когда он выехал из леса на зеленый склон горы, крыша кабины была усыпана листвой и на ней успел поселиться желтый клевер.
— Так, значит, по этому склону, потом по лугу, и мы попадем в пустынную область в самой середине острова, — проговорил Квентин. — Но на самом деле взглянуть бы нам хотелось на озеро, находящееся чуть дальше от пустыни!
Вездеход весело покатился по зеленому лугу. Все радовались тому, что едут по открытой местности.
Слева виднелось русло речки, образованной, по всей видимости, водой, проливающейся сверху по узкой трещине в скальной стене. Овальный пруд в конце узкой речки был обрамлен белым кольцом кристаллов. По форме речка вместе с прудом напоминали сперматозоид, оплодотворяющий стену острова.
Зеро указал влево и повернул в ту сторону камеру.
— А это что такое?
— Похоже на соленую воду, — сказал водитель.
Пруд окружала мертвая зона, образованная белыми соляными кристаллами, начисто лишенная какой-либо жизни. Катясь вниз по склону, пассажиры вездехода успели заметить в скале просвет и кусочек океана. Видимо, через эту трещину и поступала вода, питающая водой пруд.
— Соленая вода, видимо, проникает сюда при высоких приливах или во время штормов, — предположил Зеро.
— Такое впечатление, что трещина свежая, — заметил Энди.
— Если судить по отложениям соли вокруг пруда, ей не меньше двадцати лет, — уточнил Квентин.
— Я имел в виду — свежая по геологическим меркам, — буркнул Энди.
— По геологическим меркам все свежее, — парировал Квентин.
Вездеход добрался до дальнего края луга, и окрестности сразу изменились. Место поросли клевера заняла голая каменная корка. Кое-где торчали причудливые фигуры, образованные выветриванием.
Водитель стал искать удобный для проезда путь, позволивший бы побыстрее пересечь остров.
12.33
Рокот моторов вездехода сотрясал камни и песок. Ульи пробудились.
Низкочастотная вибрация стимулировала феромонные сигналы внутри лиловых, изъеденных сотами башенок, стоявших по обе стороны ущелья.
Под действием феромонов возбудились сотни трутней.
Откинулись похожие на набухшие почки крышечки сотов над головками трутней. Каждое насекомое распустило три прозрачных крылышка и стало похожим на голубой цветок.
Зубастые пасти, расположенные на брюшках трутней, открылись. Они были готовы наброситься на добычу, чтобы схватить ее, высосать кровь и накормить свои колонии.
Высокие башни-ульи служили яслями для червей-сверлильщиков. Эти получерви были юной формой. Когда они созревали, у трутней-вампиров вырастала вторая половина тела, снабженная шипом-вертелом, тремя лапками, вторым мозгом и второй пастью. Тогда они покидали ульи и отправлялись на охоту в джунгли, где сверлили своими вертелами жесткие шкуры «деревьев».
Зрелый червь-сверлильщик, перекушенный пополам, мог за счет регенерации восстановить свою вторую половину. Обе половинки могли спариваться и откладывать похожие на полипы яйца. Потомство затем строило новые ульи, в которых вызревали трутни-вампиры.
Вездеход мчался вперед по плоскому дну каньона, ровно прорезавшему пустынную сердцевину острова.
Пассажиры видели за окнами кактусы, похожие на моллюсков, деревья вроде юкк и пузатые лиловые башенки вдоль обеих стен каньона. Эти башенки напоминали Зеро термитники или колоннообразные кораллы.
Водитель снова включил наружные микрофоны, и в кабину хлынуло негромкое жужжание, доносившееся со стороны лиловых ульев, оживавших по мере того, как мимо них проезжала машина. От ульев отделялись стаи голубоватых насекомых, которые тщетно атаковали окна вездехода и сразу возвращались в свои жилища.
Путешественники безмолвно смотрели на ярко-зеленый склон противоположной стены острова. Вдалеке, у края наружного кольца джунглей, лежало спокойное, темное озеро.
— Вон оно, — проговорил Квентин и указал вперед через плечо водителя. Машина поехала по зеленой равнине со скоростью шестьдесят миль в час прямо к озеру.
12.35
Вездеход резко затормозил и остановился у кромки воды.
В ста метрах слева начинались джунгли, обрамляющие дальний берег озера.
Всего в тридцати футах справа на берегу одиноко стояли три высоких дерева. У двух из этих деревьев стволы разветвлялись. Каждая из трех ветвей была увенчана кроной, сотканной из длинных складчатых листьев. В листве светлели шары клевера. Самое высокое дерево имело пять мощных ветвей, поросших зеленым и красным клевером, и напоминало огромный сломанный зонтик. В листве всех трех деревьев краснели цепочки ягод. Гроздья раскачивались и уклонялись от налетающих на них насекомых. А некоторых насекомых они хватали и поедали.
— Нам не стоит здесь задерживаться, — выразил свое мнение Зеро.
— Мы в безопасности, бояться нечего, — заверил его водитель.
В динамиках послышался треск, и все услышали голос Бриггса.
— Мы эвакуируем «Статлаб». Повторяю: мы эвакуируем «Статлаб». Возвращайтесь… на базу.
Затем послышался голос Нелл, то и дело прерываемый помехами.
— Мы теряем… сигнал… Антенна… забархл… прием?
— Блеск, — процедил сквозь зубы Квентин.
— Видимо, клевер принялся за спутниковую тарелку «Статлаба», — побледнев, проговорил Энди.
— Нам грозит опасность, если мы не сумеем вернуться в лабораторию? — поинтересовался Паунд.
Водитель покачал головой.
— Мы просто радируем на «Энтерпрайз», и за нами вышлют вертолет. Подцепят и вывезут.
— Как же можно тащить эту машину на корабль? — спросил Зеро. — Кто знает, чего только на нее не налипло?
— Нас доставят на «Филиппин Си», — ответил водитель.
— А там — стерилизация и карантин, — добавил Квентин.
— Да не дрейфьте вы, — сказал водитель. — Вездеход обольют хлоркой, формальдегидом — черт возьми, да флотские, небось, свой долбаный корабль потом затопят, когда все это кончится, лишь бы чего не вышло. Вы не переживайте, они там еще те параноики.
Паунд схватил радиомикрофон.
— «Статлаб», продолжайте эвакуацию. Мы отправимся на базу самостоятельно.
Донесся голос Бриггса:
— Не могу… Прием?
Паунд прокричал в микрофон: