Бандиты требовали БТР, чтобы уйти в горы. Значит, не исключено, придется в горной местности атаковать бронетранспортер. Но ведь до гор надо дойти. А пойдут они по улицам Сухуми. Стало быть, в город их выпускать нельзя. Тогда где брать, в изоляторе? Однако это уже не изолятор, а вооруженная крепость. Они там, укрывшись за стенами, полк положат и заложников перебьют.
Карпухин вновь и вновь просчитывал действия бандитов, чтобы выстроить свою тактику. Прокурор говорит, что требования террористов все время меняются. То они едут, то не едут. Называют разное количество людей. Сначала требовали автобус, потом бронетранспортер, дальше — больше — вертолет. Что они потребуют в следующий раз — космический корабль? И тебе, Карпухин, придется искать этот корабль, если не выработаешь свой план действий, свой алгоритм борьбы. И никакой опыт не поможет.
Думай, командир, думай.
После посадки в аэропорту Сухуми бойцы подразделений спецназа прибыли в город.
Сразу после проведенной рекогносцировки «Альфа» стала прорабатывать варианты штурма изолятора и освобождения заложников. Думали, ломали головы, чертили схемы. Когда нашли интересные варианты, предложили план операции на утверждение руководству.
Но прокурора нигде не удавалось найти. Как сквозь землю провалился. А милицейский генерал Стариков план попросту «зарубил».
— Нет, вы что? У нас народу в двух группах — полсотни человек. Там тюрьма, камера. Это ж явно жертвы будут. А как поведет себя улица, толпа?
В бесплодных переговорах прошло еще двое суток. Бандиты бесчинствовали, стреляли из окон изолятора, выбрасывали на улицу оружие. Круглые сутки у ворот изолятора стояла огромная толпа людей.
Больше тянуть было нельзя, оглядываясь на трусливых прокуроров и милицейских генералов. Виктор Федорович берет всю ответственность на себя. Из кабинета руководителя абхазского Комитета госбезопасности он выходит на председателя КГБ СССР Владимира Крючкова и докладывает, что обстановка накалена, в любой момент может выйти из-под контроля.
В заключение разговора добавляет:
— Считаю штурм единственным выходом из сложившейся ситуации.
Как стало известно позже, Крючков созвонился с Горбачевым. Тот ответил: «На ваше усмотрение». Такое сообщение из Москвы вскоре получил и Карпухин. А большего и не требовалось.
Однако генерал Стариков опять взбунтовался. Он запретил учебному батальону спецназа внутренних войск МВД участвовать, по его выражению, «в этой авантюре». Комбат Лысюк ответил «есть», но действовал по-своему, вместе с бойцами «Альфы».
А план был следующий. В центре Сухуми, на площади Ленина, приземляется вертолет. Таково требование террористов. Правда, поначалу они хотели, чтобы борт сел прямо на крышу следственного изолятора. Однако их удалось отговорить, мол, крыша не выдержит такого веса.
Взрывотехники в свою очередь готовят два «рафика», которые при движении «взрываются». Разумеется, взрыв будет таков, что не нанесет ущерба здоровью сидящих внутри. Ведь можно было со стопроцентной уверенностью предположить — преступники «прикроются» заложниками.
После подрыва «рафика» бойцы одной из штурмовых групп должны были обезоружить террористов. Это следовало сделать сотрудникам во главе с Михаилом Картофельниковым.
Второй группе под командованием Михаила Максимова, взорвав люк на четвертом этаже изолятора, предстояло ворваться в здание и блокировать нижние этажи.
Третья группа находилась рядом со стальной дверью изолятора, откуда заключенных выводили на прогулку.
До начала штурма решили провести акцию — уничтожить главарей бандитов снайперским огнем. Для этого Прунчака вызвали на переговоры. Однако рецидивист оказался хитер. Он выдвинул к окну «шестерок», и те «ретранслировали» его ответы.
Снайперы оказались бессильны.
«Считаю, что самое удачное изобретение «Альфа» сделала в Сухуми, — рассказывает Михаил Максимов, сотрудник группы «А». — Буквально за один день наши ребята разработали новый тактический прием. На одном из этапов переговоров бандиты отказались от БТРа. Значит, передвигаться они будут в автобусе или «рафике».
На этот случай есть хорошо отработанный прием, во всем мире его называют «прием лопатки». Разбиваются окна автобуса, ставится трап и по нему бойцы спецподразделения врываются в салон. Но тут была иная обстановка: пока мы схватим террористов, они убьют заложников. Значит, надежный, проверенный вариант не годится.
У «омздоновцев» есть прием, когда в машине прячут специальную взрывчатку и, к примеру, в момент остановки у нее направленным взрывом отрывает колеса. Для нас этот прием не подходил, но натолкнул на мысль: начинить пиротехникой автомобиль, который будет предложен бандитам. Снаряжали его всю ночь.
Дополнительное отвлекающее взрывное устройство было заложено во дворе изолятора».
М. Картофельникову этот момент запомнился так: «Подогнали «рафик». Бандиты долго выясняли отношения, орали, ругались. Вспыхнула драка. Видимо, решали — кому ехать. Потом внутри помещения началась стрельба. Как выяснилось позже, они опробовали оружие, приводили его в боевое состояние.
Выпустили «шестерку». Тот внимательно осмотрел «РАФ». Не понравилось, что нет шторок. Ладно, повесили шторки.
И вот, наконец, десять отъявленных преступников, большинство убийцы, — Прунчак, Дзидзария, Петухов, Ахвледиани, Малов, Бигвава и другие, натянув на головы чулки с прорезями для глаз, прихватив с собой заложников Козмаву и Нижерадзе (тоже в масках), с рюкзаками и с оружием вышли из дверей изолятора.
Снайперы оказались парализованными: в кого стрелять, где бандиты, а где заложники? Однако на них особенно и не рассчитывали — достаточно того, что они вели наблюдение за террористами и были готовы в любую минуту открыть огонь».
Тут вышла небольшая накладка. Взрыв в «рафике» был должен произойти, как только бандиты его заведут, но вот он катится уже метров десять на выезд из ворот, а взрыва нет.
«По расчету мы начинали одновременно, — вспоминает М. Максимов. — Нас было три группы — первая действовала на «рафике», вторая проникала через люк с четвертого на третий этаж, еще одна — взрывала боковую дверь изолятора.
Для нашей группы сложность состояла в том, что люк, через который предстояло спуститься на «оккупированный» этаж, мы не видели Он находился под паркетом. Определили примерное его месторасположение, но вскрывать паркет не могли: боялись выдать себя шумом.
Что касается двери, то там возникли свои проблемы. Рядом с дверью, метрах в двух-трех, — цементный забор. Дверь взорвать не проблема, опасна ударная волна. Надо было так рассчитать силу взрыва, чтобы и дверь убрать с дороги, и самим остаться в живых».
«Рафик» подогнали почти вплотную к дверям. Бойцам, которые брали его, надо было бежать примерно одинаковое расстояние. Но он выкатился вперед. Стали стрелять по колесам. По салону вести огонь нельзя — террористы сидели с заложниками вперемешку.