Хлопнула пробка шампанского в честь заключённого соглашения. Глаза чернокожего Аса сверкали, впервые за весь разговор он улыбался. Хан нагнулся к Борису для того, чтобы чокнуться бокалами, и тихо шепнул ему на ухо по-русски:
– Не верь ему, будь начеку…
На следующее утро рыбаки уложили Нефёдова в баркас, и вышли в море. В условленном месте их встретил катер береговой охраны северокорейских ВМС. Передав спасённого советского лётчика морякам Ким Ир Сена, рыбаки получили за свой подвиг щедрую награду в виде нескольких дюжин картонных коробок со всевозможными ценными припасами.
Итак, неожиданно для себя Борис снова оказался на свободе, правда он опасался резонных подозрений со стороны особиста авиагруппы. Но всё обошлось. Его положили в госпиталь. Теперь все мысли Нефёдова были о предстоящем поединке. Его противник, судя по всему, был очень силён, а времени на подготовку оставалось в обрез. Что такое полтора месяца, если с тебя ещё даже не сняли гипс! Но таковы были условия, на которые он согласился. А значит, надо было попытаться за оставшийся срок обрести хоть какую-то боевую форму.
Поэтому Борис старался использовать каждую минуту, чтобы подготовить себя к поединку. Он поражал соседей по больничной палате и врачей своей неугомонностью. Постоянно придумывал новые виды тренинга, чтобы восстановить силу и мышечную скорость, подхлестнуть процесс заживления ран. От этого зависела его жизнь. Хотя, когда тебе под сорок собственная смерть не кажется крушением Вселенной. Но и погибнуть вот так, – не вызволив сперва жену из тюрьмы и не забрав маленького сына у чужих людей, он не имел права. Так что Борис готов был голым танцевать на глазах у всех, если это поможет делу. Хотя многих его чудачества раздражали.
– Куда вы так торопитесь, голубчик? Мы и без всякой самодеятельности с вашей стороны поставим вас на ноги. Вот смотрите: ваши товарищи лежат спокойно, а вы… – увещевал буйного пациента врач, косясь на принесённые Борису друзьями гантели и эспандер. – Летать вы всё равно сможёте не раньше чем через шесть-восемь месяцев. Вот немножко подлечим вас и отправим в Союз. Пройдёте санаторно-курортное восстановление. А уж потом, бог даст – на ВЛЭК [73] . Хотя возраст у вас для истребителя почтенный. Может не стоит и дальше искушать судьбу? И на пенсии ведь тоже люди живут…
«Будет мне курорт с пенсией и казённым памятником над могилкой, если я сейчас хотя бы на грамм не доработаю!», – мысленно отвечал всем уговорщикам Нефёдов. Впрочем, ему легко было оставаться неуязвимым для насмешек, пропускать мимо ушей подобные «умные советы». Характер у «Анархиста» с детства был независимый, заводной, спортивный. Достать его так, чтобы он сорвался, послал всех и прекратил идти против течения, было невозможно.
Поэтому каждый день, помимо прописанной ему строго дозированной лечебной физкультуры и физиотерапевтических процедур, Борис буквально истязал себя, наматывая километры на костылях по больничному коридору – туда-сюда, пока медсёстры и нянечки не начинали на него ругаться.
После интенсивной работы с гантелями и резиной Борис уставал так, что мгновенно проваливался в сон. Некоторые товарищи по палате тоже выговаривали Нефёдову, что он мешает им спать. Иногда среди ночи резиновый жгут эспандера срывался с рук, громко хлопая. Да и гантели, ударяясь, друг о дружку, достаточно громко звенели…
Но всё же большинство поправляющихся после ранений ребят «Анархиста» поддерживали и даже откровенно восхищались им. Авторитет его в советских ВВС был чрезвычайно высок. Правда, никто не понимал, чего это знаменитый Ас так истязает себя, если война фактически подходит к концу. Естественно, Борис не мог никому рассказать о предстоящем ему неофициальном поединке.
Набив мускулатуру, Борис приступил к следующему этапу подготовки: теперь по ночам, когда все засыпали, он до звериного рефлекса мысленно отрабатывал координацию движений по пилотированию самолёта в стремительном манёвренном поединке. Представляя все возможные элементы предстоящей схватки, Нефёдов старался закрепить их в мышечной памяти. Ведь в чрезвычайно краткосрочном реактивном воздушном бою многое делается «на автомате». Обдумывать свои решения просто некогда, ведь счёт идёт даже не на секунды, а на их сотые.
Мысленно Борис также рисовал себе картины нужного исхода будущего боя. Словно наяву очень ярко он видел подающий, вражеский самолёт. Он был объят пламенем. Ощущение восторга охватывало Нефёдова. Борис запоминал это чувство, и с каждым днём вызвать его становилось всё проще.
В результате такой работы тело Бориса наполнилось силой и бодрой энергией. В голове укрепилось твёрдоё чувство уверенности, что удастся побить противника. Даже кости уже немолодого мужчины, как показывали рентгеновские снимки, срастались с ошеломляющей врачей скоростью, как у ребёнка…
* * *
Американец тоже напряжённо готовился к бою. Филипп очень серьёзно отнёсся к информации Макса Хана об этом русском. Похоже, ему предстоял самый серьёзный бой за карьеру. Они оба являлись хищниками экстра-класса. Хотя в природе высшим плотоядным, стоящим на самой вершине пищевой цепочки, не свойственно сходиться в поединках на смерть. Но так уж сложились обстоятельства…
Компания наняла для своего тест-пилота команду высококлассных специалистов по спортивной подготовке, боевой тактике, психологов. В случае успеха Эсле была обещана премия в семьсот тысяч долларов. О том, что будет с ним в случае неудачи, даже, если он останется жив, разговора не было. Но итак было понятно, что в этом случае компания может понести астрономические многомиллиардные убытки и конечно не простит того, кто нанесёт ей подобный урон. В последнее время из-за участившихся отказов производимой компанией боевой техники и обострившейся конкуренции с другими авиастроительными гигантами, её позиции на рынке вооружений США существенно ослабли. Поэтому фирма просто не могла допустить, чтобы широко анонсированный бой закончился как-то иначе, кроме как однозначной победой её самолёта и её оружия. На карту была поставлена репутация компании, её имидж в стране и в мире. Необходимо было любой ценой вернуть пошатнувшиеся доверие военных, вашингтонских политиков, кардинально повлиять на общественное мнение.
Поэтому-то члены совета директоров так ухватилась за предложение мистера Эслы опробовать новую ракету в бою с одним из лучших советских Асов. По выражению одного из боссов компании, предстоящей бой должен был стать лучшей пиар-акцией оружия американского производства со времён атомной бомбардировки Хиросимы. Спешно нанятая команда нью-йоркских маркетологов и рекламщиков тут же принялась за дело. Была придумана привлекательная легенда для прессы: знаменитый Ас, почти супергерой из так любимых простыми американцами комиксов, – этакий «чёрный капитан «Свобода» прикрывает атакованный врагом санитарный самолёт, полный раненных американских, австралийских, греческих и южнокорейских солдат. Ему противостоит одни из лучших стервятников мрачного гения коммунистического антимира Сталина. Коварного и безжалостного славянина не останавливают даже огромные красные кресты на фюзеляже атакованного самолёта. Его может остановить только бесстрашный и благородный рыцарь на лучшем в мире истребителе «Сейбр». Заранее было решено, что в финале показательного боя Эсла поразит русского негодяя новейшей секретной ракетой – «серебряной пулей» или «оружием для уничтожения русских асов»…