Они уже подходили к палатке столовой, как послышался гул, и на дороге, среди деревьев, замелькал грузовик.
– Никак Крикун машину пригнал, – проговорил Абдула.
– Потолок надо будет испачкать и закоптить, – стал давать указания Берса. – Сразу видно, что здесь что-то не так.
– Почему? – вскинулся Крикун. – Разве нельзя крышу починить?
– Хочешь сказать, что сейчас есть кому-то до этого дело? – вопросом на вопрос ответил ему Берса. – Откуда у водителя хорошие доски и краска?
– Неужели ополченцы додумаются, что в крыше люк? – упорствовал Крикун.
– Сразу они о назначении машины, конечно, не догадаются, – согласился с ним Берса. – Но могут подумать, что там просто устроен тайник.
– Хорошо, – буркнул Крикун. – Кстати, в машине установлен мощный обогреватель и смонтирован отдельный воздуховод для отопления будки.
– Молодец! – с сарказмом похвалил его Берса. – А где миномет?
Крикун загадочно улыбнулся.
– Догадайся.
– Ты что, Якубович? – разозлился Берса. – Я не на «Поле чудес» приехал играть, а воевать!
Крикун присел и показал рукой под кузов.
– Тайник в раме, между колес, – сказал он.
– Боеприпасы? – допытывался Берса.
– Передняя стенка будки двойная, – доложил Крикун и выпрямился. – Мины уложены в два ряда.
– Так они со взрывателями? – ужаснулся Берса.
– Полость сделана из поролона. Так что тряска не страшна.
– При чем тут тряска? – спросил Берса. – Любой осколок или пуля превратят нас в шахидов.
– Думаю, до этого не дойдет, – успокоил его Крикун. – Ты когда собираешься опробовать?
– Прямо сейчас. Только задачу поставлю.
Через полчаса машину подбросило. Судя по звукам, кто-то не удержался на ногах и упал. Разразился руганью Мосляк. Вскрикнул и запричитал Речник. Из-за грохота слов разобрать было невозможно, но всем стало понятно, что он сильно ушибся. В будке было темно. Глаза людей слезились от выхлопных газов, а в горле першило. Машину снова тряхнуло. Миномет, установленный на растяжках, с лязгом подпрыгнул.
– Не сорвало бы, – прокричал Гниляк.
– Как дрова везет! – раздался голос Портоса.
– Меня скоро стошнит! – простонала Лиса.
– Привыкайте, – крикнул Берса.
– Может, матрацы на пол накидаем? – неожиданно спросил Речник. – Или скамейки какие сделаем?
– А как водитель на блокпостах сепарам объяснит, зачем это? – разозлился Берса. – Вот за передним краем посмотрим. К тому же мы в район пешком выдвигаемся.
Машина встала, и все полетели вперед.
– Так, – протянул Берса. – Кажется, приехали.
Раздались удары по кузову и голос водителя:
– Мы на месте!
– Действуем так, как будто выехали на позицию, – приказал Берса.
Послышалась возня, что-то скрипнуло, лязгнули запоры. Крышка люка с грохотом свалилась вниз, через прямоугольный проем хлынул свет. Берса на секунду закрыл глаза и вдруг понял, что за это время его команда понесла первые потери. У миномета, раскинув руки, лежал на спине Скрипко.
– Что он под крышкой делал?! – спросил Мосляк.
Люгер присел перед Скрипко, потрогал голову, размозженную крышкой, ударил по щеке ладошкой и посмотрел на Гниляка.
– Кажется, хана ему, – сказал он.
Лиса стояла на четвереньках, пунцовая от напряжения. Она открывала и закрывала рот, из которого то и дело вырывалась желтая струя рвотных масс.
Берса нехотя встал и скомандовал:
– Оттащите тело в сторону! Действуем как в боевой обстановке! Скрипко убит!
Люгер подхватил мертвеца под руки и выжидающе уставился на Речника.
– Чего? – захлопал глазами тот.
– Давай к стене перенесем!
Они кое-как перетащили тело к двери.
– Люгер, мину! – крикнул Гниляк.
Люгер бросился к передней стенке, однако споткнулся о трос, тянущийся от миномета, и со всего размаху рухнул на пол.
– Еще один, – констатировал Гниляк и поморщился.
Мосляк между тем открыл вторую половину люка.
Морщась и постанывая, Люгер встал и потянул вверх ручку заслонки. Из образовавшегося окошка выкатилась мина. Он подхватил ее на руки и развернулся к миномету.
Гниляк торопливо листал блокнот с расчетами, нашел нужную страницу, просиял лицом и посмотрел на Мосляка.
– Чего стоишь?!
Мосляк устремился к миномету.
Между тем Гниляк продолжал командовать:
– Прицел сто двадцать три. Шкала тысячных, уровень тридцать два двенадцать! Основное направление – левее ноль сорок пять. – Он выдержал паузу, дожидаясь, когда Мосляк подкрутит круг угломера для горизонтальной наводки и барабанчик для измерения углов точности.
Вот солдат, следя за пузырьком уровня, осторожно повернул на треть подъемный механизм, выпрямился и доложил:
– Готово!
Гниляк посмотрел на Люгера, стоящего с миной в руках, и скомандовал:
– Огонь!
Люгер шагнул к миномету и отправил в ствол мину, похожую на дыню.
Все произошло настолько быстро, что Берса не успел открыть рот и заткнуть уши. В следующий момент его голову будто сплющило между двумя вагонами, налетевшими друг на друга. Какое-то время он просто не существовал, а потом странным образом выплыл из звенящего тумана, сидя на полу. Из глаз текли слезы.
Задняя дверь была открыта. На снегу рядом с машиной корчился Речник. Его глаза походили на два бильярдных шара, а рот был открыт так, словно он сидел в кресле стоматолога.
«Не слабо оглушило», – подумал Берса, пытаясь встать.
Он предполагал, что выстрел из миномета в замкнутом пространстве будет громким, но и подумать не мог, что до такой степени.
Вахид двинулся по дорожке вслед за Усманом. Идти с телом Зелимхана на плече было нелегко. Кровь из раны и незаживших швов родственника вмиг пропитала куртку и штаны. Вахид то и дело смахивал с лица пот свободной рукой.
Они вышли к остаткам проходной. Ворот здесь давно не было. Въезд перекрывала труба, лежавшая на двух бетонных блоках. Охрана отсутствовала. Да она и не была нужна. Кто осмелится сунуться в город, кишащий фанатиками? Иракская армия особого сопротивления давно не оказывала.
После взятия Мосула огромное число солдат и офицеров было казнено вместе с мирными жителями, подвернувшимися под горячую руку. Хотя были и такие, кому не только оставляли жизнь, но и брали на службу. Вахид сам был свидетелем того, как в центральной мечети солдаты сдавали свои документы и получали карту боевика ИГИЛ.