– Далеко еще? – спросил Усман, когда они дошли до конца улицы.
Но Вахид не ответил ему. Он вглядывался в руины, пытался рассмотреть человека, укрывшегося там. Тело Зелимхана, лежавшее на плече, не позволяло увидеть, что происходит справа. Поэтому, когда сбоку раздался шорох, Вахиду пришлось развернуться всем телом.
В темноте щелкнул предохранитель, потом лязгнула затворная рама.
– Это я! – раздался голос Шамиля. – Опусти автомат.
Даже в темноте Вахид почувствовал, как Усман смотрит на него.
– Свой! – успокоил он. – Я звонил ему из палаты.
– Он быстро пришел, – заметил Усман.
– Здесь рядом.
– Кто это у тебя на плече? – Шамиль наконец-то приблизился настолько, что Вахид смог его разглядеть.
– Зелимхан. Надо его отнести на кладбище.
– Ты же сказал, что он пропал?
– Потом объясню, – пообещал Вахид и утер рукавом пот с лица. – Идем!
– Я, конечно, уважаю твои чувства, – проговорил Усман. – Только скоро рассвет, и нас хватятся.
– Кто? – спросил Вахид. – Не смеши меня. Раненые приходят и уходят, когда захотят. Никто не ведет никакого учета. У меня даже имени не спросили.
– Все равно, – не унимался Усман. – Мы убили охранника.
– А кто это видел? – Вахид уже пожалел, что взял этого нытика в помощники.
Никакой пользы от него не было.
– Хорошо. – Усман вздохнул. – Тогда показывайте, где здесь кладбище.
– Не знаю. Вынесем из города и предадим земле.
– Ты в своем уме? – возмутился Усман. – Там точно все перекрыто.
– Прорвемся! – заверил его Вахид.
– Как ты представляешь себе все это? – продолжал сомневаться Усман. – Что мы скажем, когда встретим на дороге боевиков? Они сразу поймут, что мы дезертиры.
– Пусть они думают, что нам сказать. Идите за мной.
Дорога изобиловала подбитыми танками и бронетранспортерами, из нутра которых несло жженой резиной и соляркой. Вахид несколько раз споткнулся об обломки кирпичей, угодил в небольшую воронку и едва не сломал себе шею.
– Давай я понесу, – предложил Шамиль.
– Когда надо будет, сам попрошу, – заверил его Вахид.
Когда они вышли на окраину города, стало заметно светлее, а со стороны пустыни потянуло прохладным ветерком.
– Стой! – раздался окрик на арабском.
– Вахид остановился.
– Свои!
– Кто такие?
Вахид разглядел пикап с пулеметом в кузове и человека, стоящего рядом с ним.
– Я плохо понимаю арабский язык! – ответил он заученной фразой. – Но знаю чеченский и английский.
– Ты чеченец? – спросил его тот же человек на родном языке.
Вахид облегченно вздохнул и воскликнул:
– Хвала Всевышнему! Тебе о чем-нибудь говорит имя Абдул аль-Валид?
– Валид? – удивленно протянул человек с автоматом. – Ты, я слышал, ранен.
– А ты кто? – спросил Вахид, вглядываясь в лицо, размытое предрассветными сумерками. – Назови свое имя.
– Руслан Масахадов.
– Если бы не пустыня, давно подумал бы, что я на родине, – проговорил Вахид. – Только что умер мой родственник. Нужно похоронить.
– Прими мои соболезнования! – Руслан прижал руку к груди.
– Ты здесь один?
– Нас трое. – Руслан махнул в сторону автомобиля. – Анвар и Доку спят.
– Они в машине? – спросил Вахид и наконец-то разглядел и людей, сидевших в пикапе. – Может, вы дадите нам ее на время?
– Доку! – позвал боевик.
Послышался звук открываемой дверцы. Вахид разглядел, как на дорогу вышел человек.
– Что? – спросил Доку.
– У наших братьев несчастье, – сказал боевик. – У одного из них от ран умер родственник. Скажи Анвару, пусть останется со мной, а сам довези их до кладбища.
Вскоре Доку остановил машину у свежевырытых могил.
– Это сколько же наших братьев полегло от рук неверных? – ни к кому не обращаясь, сказал он.
– Ты расстроен? – спросил из кузова Вахид.
Быстро светало. Небо на востоке налилось багрянцем.
– А ты нет? – осведомился Доку и выбрался из-за руля.
– Они в раю, за них радоваться надо, – сказал Шамиль, взял лопату, лежащую в кузове, и подошел к яме. – Интересно, для кого ее вырыли?
– Может, и для тебя, – как само собой разумеющееся ответил Доку.
– Ты сказал, у тебя вода есть, – напомнил Вахид.
– Извини, совсем забыл. – Доку устремился обратно к машине и через минуту протянул Вахиду пластиковую бутыль.
– Погоди. – Вахид отстранился и огляделся. – Не будем же мы его в кузове мыть?
– Ты собираешься сейчас соблюдать обряд? – удивился Шамиль.
– Ложе для омовения там, – со знанием дела сказал Доку и показал рукой в сторону развалин.
Вахид увидел каменную плиту.
– Помогите мне! – Он подхватил тело Зелимхана и подтащил к краю кузова.
Втроем они спустили покойника на землю и перенесли к плите. Вахид лично уложил его таким образом, чтобы лицом он был обращен к священной Мекке. Шамиль помог размотать простыню.
– Что это? – спросил Доку, глядя на порезы.
– Я думаю, тебе лучше не знать правду, – на полном серьезе сказал Вахид. – Она страшная, а ты молод и можешь наделать глупостей.
– Кажется, я догадался! – Рука чеченца легла на автомат.
– О чем ты догадался? – спросил Вахид.
– Из него вытащили органы, а потом убили!
– Хватит говорить! – разозлился Вахид. – Лучше помогите мне.
Было уже совсем светло, когда Вахид закончил поправлять могильный холмик:
– Все!
– Надо было Доку попросить, чтобы приехал за нами, – сокрушался Усман, глядя на блокпост и машину, видневшиеся вдали. – У него в кузове стояли две канистры с бензином. Нам бы хватило доехать до границы с Турцией.
Вахид переглянулся с Шамилем и уставился на Усмана.
– Ты решил сейчас уходить в Турцию? – спросил он.
– А как иначе?
– Это из-за жары, – сделал вывод Шамиль и улыбнулся.
– Что ты хочешь этим сказать? – возмутился Усман. – Думаешь, я перестал соображать?
– Девятьсот километров по территории, занятой террористами, – задумчиво проговорил Вахид и осекся.
Но было поздно.
По тому, как изменился в лице Усман, стало ясно, что его зацепило такое определение.