Майк посмотрел на него. На фотографии был изображен человек, по имени Эйхман, который был заключенным в каком-то месте, который назывался Израиль. Майк ничего об этом не знал.
– По-моему я имел в виду то зло, которое исходит от поступков людей, – ответил он.
Отец Каванаг сложил газету.
– А-а, древний вопрос о воплощении Зла. Ну что ж, тебе известно, чему учит нас Церковь.
Майк покраснел, но все-таки отрицательно покачал головой.
– Та, та, та, – теперь священник его явно поддразнивал. – Тебе не мешало бы повторить уроки катехизиса, Майкл.
Майк кивнул.
– Ага, но все-таки что говорит Церковь насчет зла?
Отец Каванаг достал пачку Мальборо, щелчком выбросил оттуда сигарету, зажег ее. Затем кончиками пальцев осторожно снял с языка щепотку табаку. Его голос стал серьезным.
– Ну, тебе известно, что Церковь признает существование Зла как независимой силы… – Он встретил недоумевающий взгляд Майка. – Например, Сатана. Дьявол, другими словами.
– О, да, – Майк вспомнил исходящий из туннеля запах. Сатана. Неожиданно вся суета показалась ему немножко глупой.
– Многие теологи, как например Фома Аквинский и другие, штудировал проблему зла на протяжении многих веков, пытаясь понять, как оно может быть самостоятельной силой, в то время как власть Святой Троицы является всевышней и неоспоримой, как говорит об этом Святое Писание. Вполне удовлетворительных ответов получено не было, но безусловно догматы Церкви призывают нас верить, что зло имеет свою собственную власть, своих собственных посланцев… Ты следишь за ходом моей мысли, Майкл?
– Да, вроде, – неуверенно ответил Майк. – Значит это может быть… Посланцы зла это что-то наподобие ангелов?
Отец Каванаг вздохнул.
– Ну, если принять средневековые формулировки… То да. Но да, по существу так, именно этому учит нас Церковь.
– Какова природа посланцев зла, отец?
Священник задумчиво барабанил пальцами по щеке.
– Какова природа? Ну, прежде всего, мы имеем демонов, конечно. Инкубов. И суккубов. Данте дал в своей комедии описание целых семей и образцов демонов. Например, замечательных созданий с именем типа Драгигннаццо, что можно перевести как «подобный большому дракону», и Граффиакане, что означает «тот, кто стрижет собак», и…
– А кто этот Данте? – с воодушевлением прервал его Майк, взволнованный перспективой возможной встречи с этим замечательным человеком, который был экспертом в таких важных вещах.
Отец Каванаг еще раз вздохнул и затушил сигарету.
– Я забыл, что мы полагаемся на систему обучения, которой следовало бы находится в седьмом круге Ада. Данте, мой мальчик, это поэт, живший и умерший приблизительно семь веков назад. Боюсь, что я несколько отошел от предмета нашей дискуссии.
– Майк допил кофе, отнес чашку в раковину и принялся осторожно мыть ее.
– А эти вещи… Ну, эти демоны… Они обижают людей?
Отец Каванаг нахмурился.
– Но мы ведь говорим о созданиях, бывших порождением разума людей. А эти люди жили в невежественные времена, Майкл. Стоило им заболеть и они начинали винить в этом демонов. Единственным лекарством в то время были пиявки…
– Кровососы? – Майк был явно шокирован.
– Да. Демонам приписывали вину за человеческие болезни, душевные расстройства… – Он помолчал, видимо вспомнив, что сестра его алтарного служки страдает именно таким расстройством. – За апоплексию, плохую погоду… Словом за все то, что они не могли объяснить. А могли объяснить в те времена лишь очень немногое.
Майк вернулся к столу.
– Но вы сами как считаете, такие вещи на самом деле существовали… Существуют? Они все еще могут преследовать людей?
Отец Каванаг скрестил руки на груди.
– Я полагаю, что Церковь дала нам замечательную теологию, Майкл. Но постарайся представить Церковь в виде гигантской драги, добывающей золото со дна реки. Она приносит людям много золота, но приносит много и грязи и пустой породы.
Майк нахмурился. Он терпеть не мог, когда отец Каванаг пускался в подобные сравнения. Он называл их метафорами, но сам Майк называл их «увертками».
– Они существуют взаправду?
Отец Кавнаг убедительно вытянул руки вперед, держа их ладонями вверх.
– Возможно не в буквальном смысле, Майкл. Но в фигуральном, безусловно.
– Если они действительно существовали, – продолжал настаивать на своем Майк, – могли ли всякие церковные штуки остановить их, как это бывает в кино с разными вампирами?
Священник мельком улыбнулся.
– Церковные штуки?
– Вы знаете о чем я… Кресты, гостия.
Святая вода… Все такое.
Отец Каванаг поднял брови, будто его дразнили. Майк, напряженно ожидая ответ, не заметил этого.
– Конечно, – кивнул священник, – если все это… Церковные штуки, как ты выражаешься,… Действует на вампиров, то оно должно подействовать и на демонов. Разве не так?
Майк кивнул. Он решил, что на сегодня с него достаточно, отец Кавнаг будет думать, что он рехнулся, если он после этих разговоров о вампирах и демонах расскажет ему о солдате. Священник пригласил мальчика на «холостяцкий ужин» в ректорской в пятницу, но Майк был вынужден отказаться. Еще раньше Дейл предложил ему поехать на ферму к дяде Генри, чтобы поисследовать окрестности на предмет пещеры бутлегеров. Вообще-то, с тех пор как они познакомились, это было их обычное времяпрепровождение, хоть Майк сильно подозревал, что этой пещеры и в природе-то не существует, но ему всегда очень нравилось играть на ферме дяди Генри. Плюс обед там всегда означал что-нибудь очень вкусное и хоть в пятницу Майк, конечно, не станет есть мясо, но и без этого там будет уйма вкусных вещей. Например, свежайшие овощи прямо с грядки.
Майк попрощался, взял велосипед и как сумасшедший заторопился домой, мечтая о том, чтобы лужайка перед домом была подстрижена, а все домашние дела переделаны и чтобы он мог поиграть. Проезжая мимо Старого Централа, он вспомнил, что Джим Харлен уже несколько дней как вернулся из больницы и с запоздалым уколом вины вспомнил о том, что они до сих пор не навестили друга. Кстати вспомнил и о том, что сегодня в Пеории похороны дяди Дьюана.
Мысль о смерти напомнила Майку о Мемо, которая, вполне возможно, находится сейчас дома где никого нет. Кроме Кетлин, разумеется.
Майк поехал мимо школы, все быстрее нажимая на педали, прямо к дому.
В среду вечером Дьюану позвонил Дейл, но беседа была краткой и нелегкой. Голос Дьюана звучал ужасно устало и соболезнования Дейла смутили их обоих. Дейл рассказал о приглашении на ферму к дяде в пятницу и наседал на него до тех пор, пока Дьюан не сдался и не сказал, что наверное придет. Несмотря на это Дейл отправился спать совершенно подавленный.