– Понял, товарищ майор, разрешите отбыть в батальон?
– Давай, Трофимов. Потери у тебя есть?
– Еще не уточнили.
– Уточнить и доложить. И этого авианаводчика возьми с собой. У него прямая связь с ВВС. Он тебе, если что, авиаподдержку напрямую вызовет.
– А вы?
– В дивизии свои авианаводчики есть. Тебе нужнее.
– Как скажете, – не стал я спорить с начальством и сказал авианаводчику: – Тогда пошли… Вова…
Тот густо покраснел и следом за мной потопал к своей радиомашине.
В общем, потери нашего полка от прошедших авиаударов были следующими. Во-первых – три танка. В первом батальоне один «Т-64А» разбило прямым попаданием авиабомбы, экипаж погиб. Еще одному «Т-64А» близкими разрывами пары бомб разбило правую гусеницу, вырвало ведущее колесо, перерубило пополам ствол пушки «2А46-1» и заклинило двигатель. Экипаж был контужен, но остался жив. По идее, это можно было бы починить, но только на ремзаводе, а туда танк еще требовалось доставить. Во втором батальоне один «Т-64Б» загорелся от попадания ПТУРа в моторное отделение, то ли с вертолета, то ли это была работа штурмовиков «А-10». Экипаж успел покинуть машину, а пожар удалось потушить, но движок «5ТДФ» и трансмиссию на этом танке теперь требовалось полностью менять. И тоже в заводских условиях. Мелкие повреждения, вроде мелких пробоин, вмятин или перебитых гусениц, я не считаю – их устранили самостоятельно, по ходу дела. У меня в батальоне потерянных машин или серьезных повреждений не было. На двух «Т-72А» перебило гусеницы и изуродовало бортовые экраны, на двух разбило или оторвало инфракрасные фары «Луна», еще на нескольких повредило внешние топливные баки на надгусеничных полках и прочее навесное оборудование. Один «Т-72» получил небольшую сквозную пробоину в задней части башни (возможно, работа 30-мм снаряда с «А-10»), не сказавшуюся на боеспособности танка. А еще у меня в батальоне был один убитый – младший сержант Валерий Мокеев, наводчик машины № 449, как я понял, поймавший случайный осколок авиабомбы. Кроме него, двое были легко ранены, а трое – слегка контужены, но все они родной батальон покидать категорически отказались. А еще, кроме трех «Т-64», полк безвозвратно потерял девять «БМП-1П», два «БТР-50ПУ», одну «БРДМ-2», одну «Стрелу-1М» на шасси той же «БРДМ-2», «МТ-ЛБ» и три десятка автомашин. Убито было пятьдесят девять человек (в основном мотопехота и штабные), а ранено – восемьдесят четыре. Для первого раза это были не такие уж маленькие потери, но, принимая во внимание масштаб начавшихся боевых действий, их можно было признать и незначительными. В конце концов, серьезной потери управления и боеспособности в полку пока не произошло.
И ничего интересного для нас в этот, первый день войны более не произошло. Столь мощных авианалетов уже не случилось. Раза три наши боевые порядки пытались атаковать пары уже знакомых нам «Старфайтеров» и каких-то небольших самолетов (по-моему, это были легкие бундеслюфтваффовские штурмовики «Альфа Джет»), но бомбили они как-то не прицельно, больше для острастки, поскольку наши зенитчики каждый раз открывали огонь и после полудня даже подбили один «Альфа Джет».
К вечеру мы продвинулись еще километров на пятьдесят, а потом – началось. Сначала разведка имела перестрелку с несколькими бундесверовскими бэтээрами «М-113» и разведмашинами «Лухс», которых прикрывали «Леопарды-1А4». Развернувшаяся в поддержку разведроте одна из рот «Т-64» первого батальона отогнала на дистанцию, превышающую прямую видимость, без особого труда. Однако позже, уже в сумерках, впереди обнаружилось сразу несколько десятков танков, открывших огонь по разведчикам с дальней дистанции. Те, от греха подальше, оттянули свои «БРМ-1К» и «БРДМы» назад. А нам поступил приказ – занять оборону и ждать либо приказа на дальнейшее продвижение, либо пока противник сам пойдет в атаку. Но он атаковать что-то не торопился. Ночь прошла в нервных перестрелках, несколько раз в небе ревела авиация, наша и вражеская, но авианалетов по-прежнему не было. А вот рано утром, на второй день этой самой войны, действительно началось…
Те, кто на другой стороне-5. Командир эскадрильи «А-10» 81-го тактического авиакрыла ВВС США подполковник Саймон Келли. 11 июня 1982 г. Вечер первого дня войны.
Подполковник Келли был вне себя. Собственно, о том, что происходит «что-то не то», он подозревал уже довольно давно, с тех пор как парней из его эскадрильи неделю назад срочно перебросили из уютного английского Воодбриджа в этот заштатный немецкий Лейпхайм. На это были еще цветочки. Эскадрилья еще не успела толком разместиться на этом аэродроме, когда прошлой ночью русские нанесли удар по Лейпхайму. В результате из десяти имевшихся в наличии у подполковника Келли «А-10» один сгорел, т. е. был полностью уничтожен, а еще один потребовал замены правого крыла, хвостового оперения и обоих двигателей, то есть полноценного заводского ремонта.
Никто не понял, как и когда эта война началась, но Саймон Келли не понял другого – почему она началась ИМЕННО ТАК, а не как-то еще. На объятых пожарами стоянках Лейпхайма стояли полные шумиха и неразбериха. По счастью, Келли со своими людьми получил приказ подвесить оружие на восемь уцелевших «бородавочников», а потом срочно перелететь на какой-то доселе совершенно неизвестный ему заштатный (кажется, даже гражданский) аэродромчик возле Липпштадта. Перелетев и с грехом пополам приземлившись, Келли с его людьми больше четырех часов чего-то ждали, сидя в кабинах наспех укрытых маскировочными сетями «А-10», в очередной раз тщетно пытаясь взять в толк – если это все-таки Третья мировая, то почему ничего из ожидаемого по подобному сценарию не происходит и американские боеголовки до сих пор не падают на Москву? Потом, когда окончательно рассвело, наконец последовал приказ на вылет, который только добавил непоняток в жизнь пилотов «А-10».
Предстояла атака большой танковой колонны русских, которая – оп-па?! – забралась почти на сто километров вглубь ФРГ и при этом, что характерно, шла походным порядком. К тому же не последовало никаких уточнений. Келли лишь показали на карте возможное расположение колонны и сообщили ее примерную численность. Штабные шишки не посчитали нужным объяснить, что вообще танки Советов делают столь далеко на территории ФРГ, и не дали никаких сведений о ПВО противника или воздушной обстановке в районе вылета. Даже метеопрогноз оказался неточным. Правда, Келли слегка успокоили, сказали, что перед ними по колонне отработают немецкие истребители-бомбардировщики, которые должны подавить тамошние зенитные средства, а вместе с «А-10» будут работать еще и вертолетчики.
Келли взлетел двумя звеньями. Прикрывала их четверка новейших «F-15А» из 53-й тактической истребительной эскадрильи. Но сюрпризы начались сразу после взлета. Они были немедленно атакованы группой советских «МиГ-23», которые тут же накинулись на второе звено майора Хидинга. «Иглы» не смогли связать русских боем, поскольку тех было никак не меньше двенадцати. Пришлось разделиться. Келли кое-как увел свое звено, оторвавшись от преследователей на предельно малой высоте. По дороге «А-10» встретили пару возвращающихся после бомбежки немецких «F-104G», а вертолетчиков подполковник в воздухе вообще не наблюдал.