336-я гв. Белостокская бригада морской пехоты ДКБФ. Восточное побережье о. Зеландия. Дания. Ближе к вечеру 11 июня 1982 г. Первый день войны.
В обширном грузовом трюме «Джейрана» (а если по нашей классификации – довольно безлико звучащего «десантного корабля на воздушной подушке, проект 1232.1») было полутемно. Энергию, как обычно, экономили, а через редкие иллюминаторы мало что было видно, поскольку все вокруг было окутано облаками мелких брызг. Трехсоттонная сорокапятиметровая махина довольно легко неслась над водой на скорости под пятьдесят узлов, над кормой свистели и гудели сдвоенные воздушные винты, иногда, когда корабль встречал особо высокую волну, о его нижнюю «юбку» с шелестом расшибались морские волны.
Но и без вида на окружающий пейзаж всем находящимся на борту было понятно, что ДКВП, в числе десятка других подобных аппаратов, сейчас идет на максимальной к вражескому, то есть датскому, побережью.
Рядом с танками «ПТ-76» и «БТР-60ПУ» в трюме, среди снаряжения и ящиков с боеприпасами, коротала последние минуты между вчерашним миром и сегодняшней, уже вполне реальной войной без малого сотня морпехов в свежих маскхалатах и черных беретах (из чисто пижонских соображений стальные каски в камуфляжных чехлах личным составом пока что игнорировались и были сложены на палубу вместе с рюкзаками и прочей снятой до поры до времени снарягой).
И чем, спрашивается, заняться советскому морпеху в момент, когда напряженное и вынужденное бездействие, помноженное на неизвестность, буквально давит на психику? Особенно если ему на политзанятиях все время напоминают о том, что бога нет, – постулат, прочно вдолбленный еще советской школой.
Правильно, только по мере сил травить байки, усиленно убеждая себя и окружающих в том, что все будет хорошо.
В чем и убеждался в очередной раз младший сержант Дмитрий Вилемеев, который ласкал на коленях «РПК» и слушал, что болтают сослуживцы.
Похоже, помалкивали только солидные мужики-сверхсрочники из находившегося в этом же трюме особого разведвзвода. Ну да этим не было нужды расслаблять себя перед боем всякой ерундой. К ним на кривой козе не подъедешь – про эту братву в балтийской бригаде морской пехоты болтали разное, но было точно известно, что означенные орлы за свою жизнь побывали не на одной и не на двух боевых службах. Грудь некоторых из них украшали планки боевых орденов и медалей, а в их разговорах порой проскакивали отдававшие дальними странствиями незнакомые по школьному курсу географии экзотические названия вроде «Луанда», «Бейра», «Массауа», «Дахлак», «Камрань» и прочие.
Зато уж срочники сегодня разорялись вовсю.
– И не говори, – беззастенчиво травил сгрудившимся вокруг него первогодкам старший сержант Гасилин, сам уже почти дембель. – В жизни, я вам так скажу, пацаны, чего только не бывает. Причем практически за забором родной части. Вот мы как-то, с год назад, летом, были в патруле. И, значит, идем в старом городе, у самого порта. Ну, там где эти, оставшиеся еще от немцев дома, которые считаются под снос. Уже темнеет, тихо, вокруг ни души. И вдруг, ни с того ни с сего молча выскакивает из проулка абсолютно голая баба и несется прочь от нас как угорелая…
– Брешешь, – скривился сидевший тут же недоверчивый ефрейтор Цикунов. – Как всегда, врешь ты, Витюша, как сивый мерин…
По натуре он был грубый материалист и на слово мало чему верил – ему надо было обязательно все самому потрогать или попробовать на зуб.
– Да вот ей-богу, не вру, вон хоть Бурчака спроси или Славку Назарова, они тогда со мной в патруле были…
– Слав, – поинтересовался Цикунов, не оборачиваясь и вроде бы ни к кому специально не обращаясь, – он точно не врет?
– Не, не врет, – лениво ответили сквозь свист турбин откуда-то из-за спины ефрейтора. – Все так и было…
– Ладно, допустим. И что дальше?
– Мы, естественно, слегка перебздели. Нам же, по идее, самовольщиков ловить положено, а на прочее – ноль внимания. Нас-то гражданские совсем не интересуют, ими пусть менты занимаются, они же за это самое деньги получают. Но наш старший патруля, сержант Богдаша Иванюк, ну, тот, что этой весной уволился, был прям кремень мужик. Пошли, говорит, проверим. А вдруг там преступление? Наверняка эту бабу кто-то изнасиловал, ну, или как минимум пытался. Лично я подозреваю, что он где-нибудь там надеялся еще пару голых баб найти…
– И чо?
– Чо-чо. Ну, сунулись мы в проулок, откуда эта дура выскочила. А там тупик. То есть проулок в старый двухэтажный дом с двумя подъездами упирается. Дом ветхий, половины стекол в окнах нет, двери на честном слове висят. И слышим, из подвала ближнего подъезда – вроде смеется кто-то. Ну, мы удивились. Спускаемся. Богдаша даже фонарик зажег, поскольку уже темно.
– И что?
– И видим, пацаны, такую картину. Справа, чуть в стороне, лежат кучей вперемешку мужские и женские шмотки, а рядом с ними сидит на полу голый мужик, весь в говне, и ржет как конь…
– Что значит «голый»?
– Голый – значит без трусов.
– А почему в говне-то?
– Ты дослушай сначала. Короче, этот мужик хоть и слегка заикался, но все же кое-что рассказал. В общем, они с подружкой потащились в тот подвал за этим самым, ну, ты, короче, понял зачем. Подвал там, кстати, был вполне чистый, по углам не насрано, полы цементные. Значит, разделись они и давай то-се. В подвале, понятное дело, темно. И они, естественно, не заметили, что где-то там, на полу, электрический провод был, то ли с потолка свалился, то ли еще как. Проводка, понятное дело, ветхая, гнилая, но ток в ней, что характерно, был. В общем, обычное дело – мужик снизу, баба сверху. Мужик маленько сдвинулся и спиной – прямо на этот провод. Его, естественно, тут же шибздануло, да так чувствительно, что буквально искры из глаз, не зря же он, когда мы пришли, слегка заикался. А ток через него в бабу – хренак! А она возьми да и обосрись, да еще и лежа или сидя прямо на нем, практически в самый ответственный момент…
– Ну, это ты точно врешь, Витюша.
– Ни фига не вру. Тебе, Саня, любой самую малость понимающий медик скажет, что одна из естественных реакций при ударе электрическим током – как раз наложить в штаны. Можешь хоть у нашего санинструктора спросить.
– Нашел, блин, медика. Одно слово – «шпрыц». Полтаблетки от головы, полтаблетки от жопы… И что потом?
– А ничего. Мы, конечно, хотели «скорую» вызвать, да мужик сказал, что не надо. Оно и понятно – город маленький, если кто-то, вроде ментов или травмпункта, узнает, потом позору не оберешься. Ну, заткнули мы ноздри – и деру оттуда. Зато потом, конечно, поржали от души над этими любовничками, когда представили, как он оттуда выбирался, отмывался и потом эту дуру искал. Элекстрическая любовь, блин-нах. И ведь, когда рассказываю, народ не верит, как и ты, Саня, сегодня. Хотя это чистая правда…
Сидящие вокруг старшего сержанта морпехи покачали головами, что можно было понять как выражение восхищения.