Рита снова била наугад, но попала в точку, потому что Светлана Федоровна замолчала на некоторое время, а потом, уже совершенно другим голосом, куда более сдержанным, хотя и полным ненависти, спросила:
– Чего ты от меня хочешь? Денег?
– Нет, что вы! Я прекрасно знаю, что у вас их нет и никогда не было. Да меня деньги и не интересуют. Я хочу найти сестру и племянницу. Поэтому от вас мне нужно узнать все, что вам известно.
– Мне ничего не известно! – прошипела Светлана Федоровна, как гадюка, которой наступили на хвост.
– Шутки кончились! – раздельно произнесла Рита. – Вы и не представляете, с какими людьми связались и на какую жизнь обрекли собственную внучку, понукаемая ненавистью к Марине.
– Но я… я ничего не знала, – прорыдала гадюка.
Теперь она решила бить на жалость.
– Плохо, – огорчилась Рита, – тогда мы будем пытать Евгения, пока он нам все не расскажет…
– Он ничего не знает! – вскрикнула Светлана Федоровна в ужасе.
– Плохо, – повторила Рита, – значит, мы будем пытать его очень долго.
– Нет, нет! Я скажу вам все, все, что знаю…
– Я слушаю. – Рита была спокойна как удав.
– Но я знаю совсем мало… – и наконец решившись, Светлана Федоровна упавшим голосом проговорила: – Нотариус Семиухов Викентий Романович, телефон… Я имела дело только с ним… честное слово, больше я ничего не знаю!
В трубке послышались всхлипывания, потом Светлана Федоровна еле слышно сказала:
– Отдайте мне Женечку! Пожалуйста!
Послышался вопль Евгения – это Сережка, невзирая на запрет Фюрера, все же залепил ему в глаз.
– Ав-в, – завыла Светлана Федоровна, забыв от ужаса человеческие слова.
– Да оставь ты его! – в сердцах крикнула Рита и бросила трубку.
В приемной нотариуса Семиухова примерно за час до закрытия появилась весьма сексапильная блондинка, завитая, как пудель, и накрашенная, как индейский вождь перед боем. Блондинка была в трикотажном красном платье. Вызывающе покачивая бедрами, она подошла к бритоголовому парню бандитского вида, который задумчиво смотрел в экран компьютера, изображая секретаря нотариуса, а по совместительству и вышибалу. Низко наклонившись к плечистому секретарю, так что рискованный вырез платья оказался прямо у него перед глазами, красотка прощебетала:
– Могу я поговорить с Викентием Романовичем?
Парень, видавший всякие виды, тем не менее благосклонно задержался взглядом на вырезе и наименее хамским голосом, на который был способен, спросил:
– А вы записывались?
– Нет, – честно призналась блондинка, – но мне очень, очень нужно с ним поговорить! Помогите мне, прошу вас! Я буду так вам благодарна, так благодарна!
При этих словах она выразительно закатила глаза и призывно повела бюстом. Секретарь нервно сглотнул, покосился на ожидающих приема старух и, включив переговорное устройство, произнес охрипшим голосом:
– Викентий Романович, вы не сможете принять одного… очень ценного клиента?
Затем он поднял взгляд на блондинку и сказал:
– Сейчас выйдет человек, сразу заходите.
Сидевшая поблизости старуха с пламенным взором человека, отягощенного пожизненно активной позицией, подскочила и закудахтала:
– Это почему она вне очереди? Сейчас будет очередь дамы в шляпке, потом очередь гражданина с палкой, потом очередь дамы с авоськой, а потом – моя.
– Девушка по предварительной записи, – сурово отрезал вышибала.
– Мы все по предварительной, – не унималась старая активистка, – если она пройдет, мы можем не успеть! Я третий раз записываюсь!
– У девушки абонемент! – рыкнул парень. – А будете шуметь – очищу помещение!
– Не имеете права! – пискнула активистка, но решила от греха замолчать: вдруг действительно очистят.
Как раз в это время от нотариуса вышла разбитная бабенка так называемого бальзаковского возраста, и блондинка, под ненавидящими взглядами очереди, проскользнула в кабинет.
Развязной походкой она подошла к столу нотариуса и села напротив него, вызывающе закинув ногу на ногу и поддернув юбку до предела.
Нотариус, плешивый мужичок маленького росточка с маслеными глазками, уставился на посетившее его кабинет явление природы и с интересом произнес:
– Слушаю вас!
– Викентий Романович, дорогой! Вся моя надежда только на вас!
– А в чем дело? – В голосе нотариуса проскользнула подозрительность, довольно распространенная при его профессии.
– Понимаете, моя тетушка при смерти… – Красотка открыла сумочку, вынула оттуда кружевной платочек, поднесла его к совершенно сухим глазам и громко всхлипнула.
Нотариус тоскливо покосился на графин с тепловатой кипяченой водой и спросил:
– Но при чем тут я? Я же не врач, я нотариус!
– Совершенно верно! – Блондинка придвинулась бюстом к нотариусу и продолжила: – У тетушки есть квартира. Я – ее единственная… почти… родственница. Так вот… вы понимаете?
– Не совсем, – потеплевшим голосом ответил нотариус.
Тема начала его интересовать.
– Не могли бы вы вместе со мной навестить мою тетушку в больнице и заверить ее подпись на завещании? Ведь, кажется, есть такая услуга? – При этих словах блондинка снова раскрыла сумочку и пошуршала там.
Шорох, который донесся из ее сумочки, ни с чем невозможно было перепутать: так аппетитно шуршат только доллары.
Блондинка еще немножко пошуршала и промурлыкала совершенно интимным голосом:
– А я, Викентий Романович, была бы вам так благодарна, так благодарна!
Нотариус окинул клиентку плотоядным взглядом и протянул:
– Ну я прямо не знаю… Может быть, завтра… Сегодня я так занят…
– Викентий Романович! – Красотка всплеснула руками и в ужасе округлила глаза. – Ведь тетя при смерти! Она не доживет до завтра! Викентий Романович, я очень, очень вас прошу! Моя благодарность… – с этими словами она поколыхала бюстом и еще для верности пошуршала в сумочке.
Нотариус тяжело вздохнул, облизнулся и проговорил с некоторым пафосом:
– Ну что с вами поделаешь. Помогать тяжелобольным – это наш долг!
– Да-да! – восторженно поддержала его блондинка. – Именно долг.
– Хорошо, подождите меня в приемной. Я сейчас закончу здесь, и мы поедем к вашей тете.
Блондинка, довольно потупив глазки, выскользнула в приемную и скромно села в уголке, купаясь в атмосфере ненависти остальных посетителей.
Нотариус принял еще одного человека, а затем секретарь объявил, что прием на сегодня закончен. Непринятые клиенты, шипя и косясь на подлую блондинку, потянулись к выходу. Нотариус вышел из кабинета, запер его на ключ и бросил секретарю: