Внутри было на удивление чисто и спокойно, играла неизменная попса, но приглушенно, фоном. Народ рассредоточился по небольшому залу. На новых посетителей не обратил внимания никто, кроме кассира, сидящего за стойкой.
Юрка взял себе лаваш с курицей и кофе, двинул к столику у окна. Макс постоял, глядя на витрину и борясь с тошнотой, купил минералку в пластике и сел напротив Дубровина. Тот с аппетитом ел горячую дрянь, запивал дурно пахнущим кофе и осматривался, поглядывал на вход, точно ждал кого-то.
Макс скрутил с бутылки пробку, попробовал отхлебнуть немного и не смог. Горло будто сжала удавка.
Дубровин глянул на приятеля, отхватил от лаваша хороший кусок, прожевал и сказал с набитым ртом:
– Мы с тобой в расчете.
– Что? – не понял Макс и посмотрел на приятеля.
Тот повторил:
– В расчете, говорю, за тот случай. Ну, ты помнишь.
Конечно, он помнил, теперь уж вовек не забудет. И все, что после было, тоже просто так из памяти не выкинуть. Жизнь прахом пошла, на волоске висит, причем не только его.
А Юрка понимающе покачал головой, отхлебнул как ни в чем не бывало дешевый кофе и сказал, глядя на Макса в упор:
– И я помню, как видишь. Я всегда отдаю свои долги, Макс. Но – честно тебе скажу – думал, что мы больше не встретимся. Я же после того случая много чего пережил: и пить пытался, и в церковь ходил, даже исповедовался. Попы мне наплели что-то о воскресении мертвых, о вечной жизни и все такое. Но когда все случится, они не сказали. Этого никто, дескать, не знает, только один Господь. Тогда решил – чего тянуть, сам вопрос решу, снова Марину увижу и Пашку. – Он будто говорил не о себе, а о ком-то чужом, постороннем, или плохой фильм пересказывал.
Голос не дрогнул, лицо не исказилось. Юрка по-прежнему пристально смотрел на Макса, не отводил взгляд. Тот не знал, куда деваться, решил, что будет глядеть в темное окно, за которым мелькал свет фар машин, мчавшихся по дороге.
А Юрка продолжал:
– Я думал-думал и решил повеситься. Говорят, это быстро и небольно. Боли боялся, веришь? – Он усмехнулся, оторвал зубами от лаваша еще кусок, принялся жевать.
«Верю», – подумал Макс, но слова, как и вода, застряли в горле.
– Значит, решил я повеситься, все приготовил, напился даже для храбрости, а веревка возьми да и оборвись. Соседка снизу прибежала, давай ко мне долбиться, орать, потом ментам позвонила. Те дверь сломали и «Скорую» вызвали. Добрые доктора меня откачали и в психушку отвезли. Тут недалеко, ты знаешь.
Макс знал, конечно. Да, в паре остановок на электричке имеется такое заведение. Место, говорят, красивое, парк старинный, там растут столетние дубы и липы, не обхватишь. Но ему как-то не доводилось лицезреть эту красоту.
Поэтому бывалым людям Макс верил на слово, как и Юрке сейчас. Тот не врал, не придумывал на ходу, а просто рассказывал, как прожил те месяцы, в течение которых они не виделись.
– Сдали, значит, меня, обследовали, нашли что-то по своей части, пригрозили стационаром и принудительным лечением. Я, грешным делом, решил повторить, только без петли, а вены порезать. У меня инструмент был припрятан. На фига, думаю, продолжать, они ж из меня овощ сделают, буду лежать, слюни пускать и под себя ходить. Я и так от тех уколов соображал хреново, как представил, что дальше будет!.. Потом бац – и все от меня отстали, кормят-поят, а лечения нет, мозги на место встали. А дальше…
В кафе зашли два мужика в полицейской форме, злые, недовольные. Они немедленно поругались с кассиром-таджиком, взяли кофе и какие-то бутерброды, сели недалеко. У Макса внутри аж все сжалось. Юрка спокойно оглядел их и вернулся к своему лавашу. Он ел с таким аппетитом, будто ничего вкуснее в жизни не пробовал.
– А потом вызвали меня в кабинет моего врача, только там не доктор был, а человек один, тоже из персонала. Он-то и предложил мне сделку…
– Ты работаешь на Жарова, а он вытаскивает тебя из дурки? – Эти слова вырвались сами собой, Макс не узнал свой голос, придушенный и хриплый.
Юрка ухмыльнулся в ответ и сказал:
– Почти угадал. Из больницы меня на другой день отпустили. Жаров мне действительно предложил поработать и еще кое-что дал, авансом, так сказать.
Юрка смотрел на приятеля с тем же выражением, как недавно клиент – на убитого человека. Радостно так, точно сбылась мечта из разряда тех, о которых не говорят. Ими живут, грезят наяву и во сне. Они как Луна на небе. Достать ее оттуда нет никакой возможности. Догадка осенила Макса так резко, будто кипятком ошпарила.
Макс до хруста сжал пальцы и кое-как проговорил:
– Милютин?..
– Ага, – отозвался Юрка и развалился на стуле, допивая кофе. – Точно. Я ж его грохнул через месяц после того, как ты у меня ствол отобрал. Кстати, я забыл тебе сказать, что из него один нехороший человек убил много разных людей. Все они находились в розыске. Ты уж извини, что так вышло.
Точно!.. Красная «Мазда» давненько не мелькала в городе. Макс, правда, за ней не следил, не до того было. Он как-то вспомнил и решил, что продали ее, а тут вот как все обернулось.
На парня почему-то накатила уверенность в том, что это бред, галлюцинации или что-то вроде того. Все, что сказал Юрка, правдой быть не могло, не считая «макарова». Но это уже ерунда по сравнению с остальным. Юрка все-таки добрался до Милютина, дотянулся, получил свое, но какой ценой!..
– Я встретил его в подъезде, том самом, и шею ему сломал, – сказал Юрка. – Все обставили как смерть от передоза. Я потом ждал-ждал ментов, а они так и не пришли за мной. Тогда-то я Жарову и поверил окончательно, думал, наврет он мне, но нет, не обманул.
– Я тебе зачем? – проговорил Макс и вздрогнул.
Мужики из полиции загоготали, как кони. Один пролил на себя кофе, матюгнулся и потащился в уборную, второй жадно лопал гамбургер.
– Напарник мне понадобился, – сказал Юрка. – Один я остался. Саня ушел, бросил нас, повел себя как скотина.
– Бросил? – поразился Макс.
Вот это номер! От Жарова, оказывается, можно вот так просто взять и уйти, типа уволиться по собственному желанию. Если так, то не все потеряно.
– Застрелился. – Юрка смотрел в пластиковый стаканчик, прикидывая, допить ли все одним глотком или растянуть на два. – В гараже, когда из рейда приехал. Пришлось все убирать, полночи возились. Его Жаров, кстати, тоже, как и тебя, из камеры выдернул. Подробностей я не знаю, не спрашивал, а Саня не из болтливых был. В общем, один я остался, Макс, и про тебя сразу вспомнил. Случайные люди Жарову не нужны, а в тебе я уверен. Ты мне помог, я – тебе, так что мы в расчете. – Он смял стаканчик, сжал его в кулаке.
Пластик отвратительно трещал, рассыпался на куски. Макс смотрел в стол. Голова его начисто отказывалась соображать, популярная тупая песенка, зазвучавшая из динамиков, бесила до чертиков. Он боролся с желанием заткнуть уши.