— Ты бы хоть умылась и причесалась. — Кореец зевнул в кулак. — Все же не у себя дома.
Я почувствовала, что краснею.
— А где…
— Дверь в ванную комнату под лестницей, — сказал Ли Су Хен. — Сумка с одеждой в комнате, где ты спала.
— Спасибо. — Я бросилась обратно в спальню.
Почему у меня такое чувство, что эту сцену подстроила молоденькая азиатка? Девица хотела, чтобы Ли Су Хен увидел меня такой неопрятной, заспанной, растерянной…
Когда я проснулась, сумки в комнате не было, в противном случае я бы ее сразу заметила. Ну и где прикажете искать сменную одежду? Не могла же девица спрятать сумку у себя в шкафу?.. Рыться в чужих вещах не хотелось категорически.
Дверь в комнату была приоткрыта, я слышала, как Ли Су Хен что-то тихо говорил девушке, но ни слова понять не смогла, а вот ответ азиатки прекрасно расслышала:
— Оппа, почему я должна нянчиться с этой аджумой?..
Сказана фраза была нарочито громко и, без сомнения, предназначалась для моих ушей. А еще девица второй раз за утро обозвала меня «аджумой». Знать бы еще, что это словечко значило. Почему-то казалось, что ничего хорошего.
Сумка с вещами нашлась под кроватью, несложно догадаться, кто ее туда засунул. Одного не могла понять, почему девушка, с которой я даже не знакома, меня так невзлюбила?..
Когда через несколько минут я зашла в общую комнату, стол уже был накрыт. Помимо Ли Су Хена и юной девицы, за столом сидел молодой парень — тот самый, которого я видела на фотографии в спальне. Ли Су Хен и подростки о чем-то оживленно беседовали. Я понятия не имела, на каком языке они говорили, но это определенно был не русский и не английский.
Кореец скользнул по моей персоне равнодушным взглядом и похлопал ладонью по пустующему стулу рядом с собой — будто собаку подзывал… Подавив всколыхнувшееся раздражение, я принялась обходить стол, но занять указанное место не успела, молоденькая девица тут же пересела. Во взгляде, который бросила на меня азиатка, читалось злорадство и торжество. Пожав плечами, я устроилась за столом напротив этой чудной компании.
— Су Хен, ты не хочешь нас друг другу представить? — раздался голос за моей спиной.
Из кухни вышла невысокая симпатичная женщина средних лет. Одета она была просто, в джинсы и клетчатую рубашку с засученными рукавами. Черные волосы небрежно скручены в узел на затылке, на носу очки в тонкой оправе.
— Конечно, нуна! — Ли Су Хен поднялся из-за стола и легко поклонился женщине.
Услышав знакомое обращение, я вздрогнула.
— Мою спутницу зовут Алиса. Позаботьтесь о ней, пожалуйста. — Кореец вновь склонил голову.
Я не понимала, как надо себя вести, но тоже поднялась из-за стола, неуверенно поклонилась хозяйке дома.
— Очень приятно, ну… — Я осеклась, потому что в памяти вспыхнула недавно прочитанная статья. Вроде бы слово «нуна» использовалось лишь мужчинами при обращении к женщинам, которые старше их по возрасту.
— Присаживайся. — Собеседница тепло улыбнулась и сделала знак рукой, чтобы я опустилась на свое место. — Тебе все эти обращения и прочие тонкости ни к чему. Зови меня просто — Мария. Да-да, легко запомнить, просто Мария. — Женщина мелодично рассмеялась. — Если точнее, то я Мария Пак. Родилась в России, добрую половину жизни провела в Корее, а после смерти мужа вернулась на родину вместе с детьми. Как ты, наверное, уже догадалась, я хозяйка этого дома и мать двух весьма невоспитанных близнецов.
— Соболезную вашей утрате, — только и смогла выдавить из себя я. Всегда терялась, что говорить в подобных случаях. Вроде и сказать банальность глупо, и промолчать нельзя.
Мария кивнула.
— Ребята, вы не хотите представиться?
— Меня зовут Алексей Пак. Можно просто Алекс, — подняв руку, серьезно сказал неулыбчивый подросток. В мою сторону парень даже не посмотрел.
Что-то еле слышно прошипев, девица промолвила:
— Юджин…
— Раз все познакомились, можно приступать к завтраку, — улыбнулась Мария. — И да, Женя, если еще раз выругаешься за столом, то месяц всю работу по дому одна делать будешь.
— Да я и так… — тут же вскинулась девица.
— Женя!.. — чуть повысила голос мать.
— Молчу, молчу.
Я задумалась, пытаясь разобраться в хитросплетении имен. Похоже, у девушки их было целых два…
Хозяйка дома пододвинула ко мне плетеную корзинку, в которой лежали ложки, вилки и ножи.
— Су Хен предупредил, что ты палочками есть не умеешь.
Мать семейства говорила на русском языке без малейшего акцента, а вот у детей акцент чувствовался. Русский язык они знали хорошо, но определенно он был им неродной.
Юджин насмешливо фыркнула, но, по счастью, от комментариев удержалась.
Немного подумав, я взяла из корзинки и ложку, и вилку, и нож — в семье корейцев оказались весьма нетипичные для российской средней полосы представления о завтраке. По центру стола стояло блюдо с жареной рыбой, вокруг него были расставлены десятка полтора небольших мисочек со всевозможными закусками — судя по виду, преимущественно овощными. Рядом с каждым едоком стояла пиала с вареным рисом.
Несмотря на то что я была очень голодна, пару минут наблюдала, как едят другие. Не хотелось совершить за столом глупую ошибку, да и я банально не знала, какой из салатов-закусок выбрать. Как ни странно, на столе семьи Пак не было знакомой мне с детства корейской морковки…
Ли Су Хен перекинулся несколькими фразами с Алексом и положил в пиалу с рисом подростку какие-то овощные закуски. Затем мой спаситель с энтузиазмом набросился на еду. Юджин ела без особого аппетита, а Мария… Мария смотрела на меня.
— Алиса, тебе раньше никогда не приходилось есть корейскую традиционную пищу?
Я покачала головой, а потом, опомнившись, добавила:
— Нет.
— Так я и думала, — кивнула женщина. — Су Хен не предупредил, что будет не один. В противном случае я бы приготовила что-то менее экзотическое. — Хозяйка усмехнулась.
— Извините.
Я чувствовала себя неловко из-за того, что буквально как снег на голову свалилась на эту семью.
— Это не тебе извиняться надо. Су Хен…
— Нуна, все очень вкусно! — с полным ртом проговорил азиат.
Выглядел кореец и правда весьма довольным, уплетал яства за обе щеки. Будто до этого его неделю голодом морили.
— Сначала прожуй, а потом говори, — улыбнулась Мария.
— Как я соскучился по домашней кухне! А такой кимчи, наверное, полгода не ел.
— Так сам бы научился готовить! Если желание есть, дело это нехитрое. Впрочем, с твоим образом жизни… — Женщина бросила взгляд на меня и замолчала.