Первым позывом было не открывать, сделать вид, что его нет дома: в конце концов имеет он право на личную жизнь и отдых или нет? Но, с другой стороны, Виктор Николаевич вряд ли заявится, да еще в воскресный день просто с бухты-барахты. Мог бы и официально вызвать на службу.
И Бахарев открыл. Перешагнув порог, Чуенков быстро прижал палец к губам, захлопнул за собой дверь, и даже не сняв плаща, потащил изумленного Юрия в ванную. Пустив воду из всех кранов, он сел на корзину для белья, сдвинул на затылок шляпу, достал сигареты и лукаво подмигнул:
— Не ждал?
— Честно признаться, нет.
Бахарев опустился на край ванной. На душе у него возникло странное тоскливое предчувствие, и он подумал: может, зря не остался еще на одну ночь у Марго? Ведь она настойчиво предлагала, но его словно магнитом тянуло домой. Однако теперь, когда дело уже сделано, все задним умом крепки!
— В чем причина такой таинственности, Виктор Николаевич? Что мы тут пристроились, как в детективе про шпионов?
— Потому, что я не уверен: не насажали ли тут всякой электронной гадости за время твоего отсутствия. — Чуенков чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.
— Мне? — Юрий недоуменно покрутил головой. — Кто, наши? Да зачем на меня тратиться, если я только спустился с гор и ни о чем ни сном ни духом. Глупость какая-то, простите, конечно.
— Это ты так полагаешь, а я считаю, что ты в горах сумел кое-кому шерсти подпалить, да так, что и тут завоняло.
— Мало вероятно.
— Что? — буркнул полковник.
— Все, — развел руками Бахарев. — Пыли в квартире столько, что должны были непременно остаться следы, а насчет шерсти… Может, хватит загадок?
— Я тоже так думаю, — Чуенков стряхнул пепел в раковину, и его тут же унесло струей быстро бегущей воды. — Помнишь сбитый вертолет?
— Естественно.
— Здесь, в столице, один генерал в конфиденциальной беседе недавно сказал: «сбит наш вертолет». Понимаешь? Интересно знать, чей же это наш? Ведь на машине никаких опознавательных знаков, никаких документов у пилота и даже оружие краденое. Я не поленился, нырнул по своим каналам в Главразведуправление армии: они там ни при чем. А тебя не интересует, чья это вертушка, откуда у пилота краденый пистолет и такое же фото, как у боевиков, пытавшихся перейти границу?
— Очень интересно.
— Вот и хорошо. А всадить какую-нибудь гадость могли и снаружи, необязательно для этого внутрь лезть, тебе об этом не хуже меня известно. Так что, уж извини, придется тут пообщаться.
Заинтригованный Юрий только махнул рукой: мол, чего уж, теперь не до церемоний.
— Это вы звонили? — догадался он.
— Я, — не стал скрывать Чуенков. — Из таксофона. Хотел проверить: дома ли ты, а то вдруг застрял у своей пассии? А откликаться боялся, чтобы не записали.
То, что полковнику уже известно о Марго, сразу же насторожило Бахарева — откуда Виктор Николаевич знал о случайной встрече в аэропорту? Только если встреча оказалась не случайной?
Нет, так можно слишком далеко зайти в умопостроениях. Маргарита и спецслужбы — две совершенно несовместимые вещи, которые никоим образом не могли пересекаться в пространстве жизни, где властвовала судьба. Значит, оставался один вывод: за ним следили, а Чуенков либо вел контрнаблюдение, либо имел возможность практически немедленно знакомиться со сводками наружного наблюдения. Вот это больше похоже на истину.
— За тобой начали приглядывать прямо от трапа самолета, — словно подслушав мысли Бахарева, сообщил начальник. — Сейчас, пока ты дома, они угомонились, но как только выйдешь на службу, шагу не дадут ступить спокойно, а мне нужно, чтобы ты никаким образом не вызывал их интереса.
— Зачем? И чей интерес я вызываю? Самое главное, хотелось бы знать, по какому поводу? — Юрий потихоньку начал заводиться: еще бы, вернулся, называется, в дом родной! Ту же за тобой потянулись топтуны, начальник пробирался к тебе, словно вор, и говорит с тобой в ванной под шум струи воды, а квартира возможно, напичкана подслушивающими устройствами? Веселенькое дельце!
Что тут творится, в конце концов? Не посходили ли они с ума за время его отсутствия? Но вроде в городе все, как надо. Неужели новый заговор или опять плетут хитрые закулисные интриги в борьбе за власть?
— Интерес Моторина, — ошарашил его Чуенков. — А вот кто за ним стоит, я пока до конца так и не выяснил. Не исключено, что нашим драгоценным Валерием Ивановичем просто манипулируют, как марионеткой.
— Но какой у него интерес ко мне?
— Дело твое запрашивал. Личное.
Полковник аккуратно затушил окурок под струей воды, положил его на край раковины и закурил новую сигарету. Окутавшись облаком табачного дыма, он мрачно сообщил из него:
— Аветян, помощник начальника управления, да ты знаешь эту лису, втихаря собрал все сведения о твоей деятельности в Южных Предгорьях и перед командировкой туда. Все, до единой бумажки.
— Я не делал из этого никаких секретов, — недоуменно развел руками Бахарев. — Все шло по официальным каналам.
— Зато я без санкции руководства начал одну разработку, — прервал его Чуенков. — Ты бы ее тоже начал, если эти материалы попали к тебе в руки. Теперь дело разрослось словно снежный ком. Там оказался настолько запутанный клубок, что без свободы рук не справиться, а свободы-то как раз не дают: вчера генерал лично ознакомился с материалами и взял дело под контроль. Ну да ничего, у меня копии есть! И показал я ему далеко не все!
— Заговор, что ли? — иронично улыбнулся Юрий.
Он знал: Виктор Николаевич иногда чересчур увлекался и пытался найти не то, что есть на самом деле, а то, что ему привиделось. Однако он опытный оперативный работник, и чутье у него отменное — не раз случалось, что искомое им вылезало на свет Божий спустя некоторое время после того, как начальство со скандалом заставляло Чуенкова прекратить разработку.
— Черт его знает? — честно признался полковник. — Пока не могу до конца всего понять.
И он начал рассказывать Бахареву все с самого начала, с того момента, когда ему принесли запись разговора советника МИДа Ульмана с чиновником из Администрации Дороганом, сделанную в биллиардной модного ночного клуба «Робинзон». О встрече Дорогана с отставным генералом Шатуновским и совершенно неожиданном появлении среди фигурантов дела авторитетов криминальных группировок. А потом, по словам Виктора Николаевича, пошло еще хлеще: вылезли шифровки боевиков оппозиции о «караване». Произошли убийства в Стамбуле трех посредников, связанных с МОССАДом и представлявших интересы израильских торговцев оружием. После этого случая представитель лидеров оппозиции республики Южных Предгорий переехал из Турции в Италию. К тому же для полноты ощущений, один из погибших израильтян оказался связанным с мафией и крупными торговцами наркотиками на Ближнем Востоке.