— Там шкаф поперек коридора. Первая граната в него попала. Сейчас пойдем!
Он подмигнул и натянул маску. Серов в ответ кивнул. У него мелькнула мысль, как там Лев Маркович, в прелестной атмосфере пороховых газов и «черемухи»? Не привык к подобной вони господин шоумен, ему, наверное, лучше среди ароматов дорогих дамских духов? Хотя за кулисами хватает иных запахов — пыли, потных тел танцоров, грима, магнезии и канифоли. Да что там запахи, жив ли вообще Зайденберг? В такой кутерьме он запросто мог угодить под шальную пулю или преступники пристрелили заложника, чтобы потом не болтал лишнего. Как у Левы со здоровьем, тоже неизвестно: мог и кондратий хватить от страха. Ладно, ждать недолго, сейчас все выяснится.
Один автомат смолк, но второй упорно продолжал огрызаться. Сергей посмотрел на часы: прошло тридцать семь секунд с того момента, как майор запустил в квартиру еще три гранаты со слезоточивым газом.
Второй автомат неожиданно смолк, наступила гнетущая тишина. Спецотрядовцы на лестничной площадке застыли, как в детской игре «замри» — через несколько секунд им предстояло войти в коридор, где их могли встретить свинцом: игры, в которые играли эти мужчины, велись по своим жестоким правилам, поскольку такие игры отнюдь не детские, а подлые и кровавые. Правда, с одной стороны, их осеняли лозунги государственных интересов в обеспечении правопорядка и защите граждан, но ведь и на войне солдаты воюющих армий исповедуют разные принципы?! И не важно, что здесь стреляли друг в друга граждане соотечественники, иногда даже живущие в соседних домах…
Майор первым нырнул в дверной проем. Серов поспешил за ним, но его опередили два бойца, державшие автоматы на изготовку. Они ловко перепрыгнули через поваленный поперек коридора шкаф и кинулись в комнаты. Через секунду квартира гудела от топота тяжелых ботинок.
Главных действующих лиц нашли на кухне. И сразу стало ясно, почему бандиты смогли так долго продержаться — разбитое окно, высоченные потолки, да и сама кухня поражала гигантскими размерами.
Зайденберга, прикованного наручником к батарее парового отопления, Серов увидел сразу же, как только переступил порог кухни: Лева буквально висел на браслете. Лицо шоумена покрывали красные пятна, из глаз ручьем текли слезы, а на полу застыла лужица рвотных масс. Судя по всему, заложник был жив, но потерял сознание. И то слава Богу, медики откачают.
Тут же находились и преступники — двое жилистых темноволосых мужчин среднего возраста: один лежал у порога без признаков жизни, придавив телом автомат Калашникова, а второй сидел у стены, зажав голову ладонями и раскачиваясь из стороны в сторону. По всему полу под ногами раскатывались стреляные гильзы и валялись пустые рожки от автоматов.
Первым делом бойцы забрали оружие, а потом стали надевать бандитам наручники. Сергей кинулся к Зайденбергу и вставил ключ в замок браслетов. Сегодня ему несказанно повезло — заложник остался жив. Грозившая надолго затянуться операция успешно завершилась в считанные минуты, и зря Трофимыч строил кислые мины, предлагая спихнуть тухлое дельце в Управление по борьбе с организованной преступностью. Надо бы, наверное, майору бутылку поставить?
Двое сидевших в темно-зеленых «жигулях» мужчин молча курили и слушали доносившиеся из динамика транзистора треск автоматных очередей и хлопки взрывов. Внезапно приемник замолчал.
— Отказал микрофон? — свистящим шепотом предположил тот, кто держал палец на кнопке прибора с антенной.
В ответ водитель отрицательно покачал головой, призывая к молчанию. В следующую секунду из динамика донеслись непонятные звуки, но их перекрыл пронзительный зуммер.
— Сигнал! — чуть не подпрыгнул водитель.
Его напарник вдавил кнопку прибора, сложил антенну, бросил замолчавший транзистор в перчаточное отделение и устало потер ладонями щеки.
— Не выспался с этим дерьмом… Ну, поехали?
— Хочешь полюбоваться на плоды? — включая мотор, усмехнулся водитель.
— Зачем? — равнодушно пожал плечами пассажир. — Там и так все ясно. Давай на базу…
Зайденберг не стоял на ногах, и Сергей усадил его на колченогий стул: пусть отдохнет, пока не уберут с дороги шкаф, а потом заложника вытащат из насквозь провонявшей «черемухой» квартиры и отдадут в руки медиков. Честно говоря, возиться с перепачканным блевотиной, трясущимся от страха Левой не слишком хотелось.
Внезапно в комнате грохнул сильный взрыв. Серова отбросило к стене, на него кинуло Зайденберга, а стоявший у порога майор отлетел к окну. Уши заложило, как при полете на самолете, когда начинается перепад давления на высоте, все вокруг заволокло известковой и кирпичной пылью, и из ее облака вдруг вырвались неестественно длинные, ярко-алые языки пламени.
«Как в ночном кошмаре», — успел подумать Сергей. Ему не хватало воздуха, он хотел сорвать маску противогаза — плевать на клубящуюся пыль и едкий запах слезоточивого газа, только бы вдохнуть полной грудью, разодрать рот в крике, позвав на помощь! Разве тебя кто-нибудь услышит в противогазе? Нет, ты будешь задыхаться в пыли и гари, пока не задохнешься совсем.
Руку придавил упавший сверху тучный Лева, и Серов с трудом сбросил его с себя, мельком подумав — а жив ли еще этот боров? Но сейчас не до него, хотелось самому вырваться из ада и дышать, дышать, дышать!..
Скорее на улицу, под открытое небо, на волю из каменного мешка!
Сергей встал на четвереньки. Голова кружилась, в глазах туман. Или это просто запорошило стекла маски? Надо выпрямиться и найти выход, но как трудно удержаться на ногах! Так и кажется, что все вокруг качается и плывет, а пол норовит ускользнуть из-под ног и треснуть по затылку.
Неимоверным усилием воли Серов заставил себя сделать шаг к двери, и тут показалось, будто само небо обрушилось ему на голову. Звездные миры и незнакомые галактики со страшной скоростью разлетались в разные стороны, и он, невесомый, воспарил в бескрайнем черном пространстве, стремясь к яркому свету, лившемуся ему навстречу и зовущему стать частью его, обещая ласку, покой и умиротворение. Но кто-то невидимый вдруг с противным скрежетом захлопнул не то люк, не то окно, и лучезарный свет исчез, словно его не было. Сергей погрузился в мрачную тьму и закричал от ужаса, но крик его поглотила немая пустота.
Стоя у окна кабинета, Никишин курил и смотрел во двор, где, собравшись в кружок у машин «скорой помощи», балагурили водители. Пока они травили байки и угощали друг друга сигаретами, у него обстановка немного легче. Конечно, в его отделении лежит много тяжелых больных, но по крайней мере не добавится новых, если «скорые» на приколе.
Кто бы знал, что ему придется заниматься чуть ли не военно-полевой хирургией и еще многим таким, о чем в благословенные времена в госпиталях системы органов внутренних дел даже не вспоминали? Ну, потоком шли язвенники — работа нервная, не всегда успевали люди вовремя питаться, — тут понятно. Вторая категория: гипертоники и сердечники. И то, попробуй прослужить двадцать пять лет, как в стародавнюю пору забривали в солдатики, и выйти в запас без единой болячки?! Да если ты даже на складе считал портянки, и то наживешь какую-нибудь болезнь, а уж про тех, кто ловил преступников, и говорить нечего.