— А что, такой вариант тоже не исключается, штабс-капитан. Судя по снимкам, полученным с воздуха, — достав из планшета два снимка, барон сначала сам внимательно присмотрелся к ним, а затем положил перед Кротовым, — там у них настоящий форт, очень удобный для того, чтобы держать оборону. На острове тоже какое-то строение, а еще пилоты утверждают, что на нем имеется гейзерное озерце с горячей водой.
— Неужели с горячей? И это в Заполярье?! Так, может, базу свою мы построили не там, где надо? — рассмеялся Кротов. — Может, пока еще не поздно, перенесем на Факторию?
— С переносом спешить не будем, — не склонен был к юмору фон Готтенберг, — а вот разведку провести не мешало бы.
Кротов чуть было не спросил: «Каким образом?», однако вовремя сдержался. Понимал, что подобные вопросы неуместны. Это он должен предложить какой-то разведывательно-диверсионный ход.
— Появляться гам в форме советских офицеров не резон, — как бы рассуждая вслух, проговорил он. — Откуда здесь взяться военным?
— А вот подослать к ним под каким-то предлогом ефрейтора Нергена с его тунгусами… — продолжил его рассуждения фон Гот-теиберг, — это может сработать.
— Точно! — хлопнул рукой по столу Кротов. — Рейд тунгусов. Конечно же, рейд тунгусов! Только такой вариант. Русские охотничьи ружья у нас есть. Остальное — то есть традиционное «моя твоя не понимай» — они сыграют. Проведем несколько репетиций. Когда отправляем?
— Не торопитесь, Кротов. Разведка сообщает, что русские начали резкое сокращение численности своих застав на севере страны. Очень уж большие потери на фронтах. Сейчас им нужны хорошо обученные кадровые солдаты. Не исключено, что какие-то заставы вообще будут ликвидированы. Слишком уж ценными бойцами кажутся для их командования хорошо подготовленные пограничники, которыми они попытаются усилить пограничные части в районе норвежского и финского фронтовых участков. В то же время мы не имеем права рассекречивать базу. Она еще очень пригодится нам во время атаки на порт Диксон.
— И поэтому?..
— Поэтому, до поры, вам придется мирно сосуществовать с заставой, не выдавая своего присутствия. Принцип таков: на базе должны все знать о заставе, а на заставе не должны даже догадываться о существовании базы. Кстати, на острове мы создаем небольшую подводную базу субмарин. Рассчитываем на то, что две-три субмарины могут дожидаться своего часа в подводных, точнее будет сказать, в подземных гротах.
— Да что мы с ними возимся, с красными?! Захватим остров и пограничный форт, укрепим его оборону береговыми батареями, орудиями малых судов и торпедами субмарин — и можем спокойно провозглашать свободную от коммунистов республику Северная Россия. При этом нам никто не помешает расширять её территорию до устья Оби и Енисея, включать Полярный Урал, острова и целые архипелаги.
— Вы намерены создавать здесь Северную Россию? — недоверчиво спросил фон Готтенберг. — И давно у вас возникла эта мысль?
— Она еще только зарождается, господин барон.
— Тогда мой вам совет: старайтесь поменьше говорить о такой России в присутствии своих подчиненных. Я не уверен, что в данное время фюрер, Гиммлер, и особенно Геббельс и Борман, готовы согласиться с подобным замыслом. Не огорчайтесь, штабс-капитан, возможно, они придут к этой идее попозже.
— Я слишком много времени провел в эмиграции, чтобы огорчаться по поводу подобных предостережений.
— А вот создать в этой части арктической России мощный плацдарм, — сразу же попытался подсластить пилюлю оберштурмбанн-фюрер СС, — об этой операции в штабе Верховного командования Вооруженными силами стоит поговорить.
Барон вновь взялся за кружку с вином, когда на столе ожила рация, одна из четырех, которые были доставлены сюда на борту «Черной акулы» и которые должны были значительно облегчить координацию действий гарнизона базы.
— Фельдфебель Дятлов говорит, господин штабс-капитан. Из выловленных бревен мы проложили мостки до брошенного судна. «Томск» называется.
Кротов объяснил барону, что речь идет о речном суденышке, оказавшемся на мели в устье Эвены, куда фельдфебель отправился на мотоцикле вместе с рядовыми Загорновым и Кречетом, и снова обратился к Дятлову:
— В каком оно состоянии?
— Почти в исправности. Ничего не тронуто. Слегка завалилось на левый борт. Экипаж, очевидно, покинул свой «Томск» в конце прошлого лета, в расчете на то, что вернется сюда на другом судне и с командой спасателей. Но теперь те и те уже, наверное, на фронте. Здесь три каюты и общий кубрик для экипажа. Все в хорошем состоянии. В кают-компании чувствуешь себя, как в номере отеля. Кстати, радиорубка здесь тоже есть, но без рации, с собой унесли, сучьи дети. Ушли, судя по всему, на спасательной шлюпке. До ближайшего селения.
— И что советуешь предпринять, фельдфебель?
— Уровень воды в Тангарке упал, ил успел затвердеть. Словом, мы тут прикинули. Если прорыть небольшой канал и зацепить суденышко тросами, спущенными с двух мотоциклов и плота, можно стащить суденышко в Тангарку, а затем войти на нем в Эвену. До базы, уверен, довести его можно. Остатки причала там есть, значит, были и шлюпки. Причал подлатаем, судно сетями замаскируем.
— И зачем оно здесь? Чтобы привлекало внимание, демаскировало?
— Во-первых, сделаем так, чтобы ни с одного вошедшего в Тангарку судна его не заметили. Зачем же отдавать его красным? На время устроим себе плавучий отель, а там, возможно, и в океан выйдем. Мало ли как ситуация изменится.
Заметив, что барон внимательно прислушивается к их разговору, комендант вопросительно взглянул на него.
— Фельдфебель прав, — решительно молвил оберштурмбаннфюрер. — Уютные каюты. Еще одна огневая точка. И потом, разве на этом судне, даже если оно речное, нельзя будет сходить к острову Фактория?
— Пограничники наверняка добираются туда на обычной шлюпке.
— Которую надо будет увести у них или сразу же уничтожить.
— Если не возражаете, — предложил Кротов, — можем съездить к устью Эвены на мотоцикле и посмотреть, что он собой представляет, этот невесть откуда взявшийся в здешних краях «Томск».
Часы указывали на поздний вечер, однако темнота по-прежнему не наступала и белый день медленно сменялся белой полярной ночью.
С северо-востока, со стороны архипелага Норденшельда, повевал легкий бриз, и все пространство — от океанского прибрежья до коричневато-зеленых предгорий Бырранга — наполнялось влажновато-прохладным дыханием океана, словно бы пытавшегося охладить материк, разгоряченный редкостным для этих мест дневным зноем.
Они сидели в грубовато сработанной из стволов лиственницы беседке, на берегу Пограничной бухты, и смотрели, как очертания острова Фактории растворяются в лиловой дымке океана. Лишь вершины двух скал, охранявших островную бухту и Нордический Замок, все еще холодно полыхали пламенем невидимого отсюда полярного заката.