– Никогда его не видел. Знаю по твоим рассказам. Задача решаемая.
– Не припоминаю наших бесед на эту тему.
– Они случились перед тем, как меня убили у Троицкого моста.
– Вот даже как…
Теперь пришел черед призадуматься уже мне. Правила игры изменились – теперь не я, а Чеширский второй раз проходит жизненный отрезок. По меньшей мере второй раз. Потому, наверное, и не стал фиксировать мне конечности – знает, что до рукопашной дело не дойдет и мы как-то договоримся.
– Выбирай, – предложил Чеширский. – Одно из двух. Или мы охотимся на охотников. Или вывозим так называемый Триггер.
– И что я уже выбрал из предложенного? Перед тем, как тебя убили у моста?
– У тебя тогда не было выбора. Я пытался заставить. Ты проглотил капсулу. Она приклеивается к стенке желудка. Ни слабительным, ни рвотой от нее не избавиться. Антидот был у меня.
– Слышал о таких штучках… За какой срок должна была раствориться оболочка?
– За двадцать четыре часа.
Я попытался проанализировать внутренние ощущения – Чеширский и сегодня мог запихать мне в рот капсулу, пока я находился в бессознательном состоянии, а я мог рефлекторно сглотнуть. А мог засунуть и не в рот.
Ничего инородного внутри не ощущалось. Что, разумеется, ничего не значило. Эти капсулы не дураки разрабатывали, чтобы их можно было ощутить легко и просто… Потому что, кроме рвотных и слабительных снадобий, есть на свете и специально обученные люди, именуемые хирургами, и за двадцать четыре часа можно до них добраться.
– Наверное, я выберу избавление от черных. Но сначала хочу побывать в нашем лагере и узнать, что с Ильзой.
– Хорошо. Побываем.
– И еще… Прежде чем мы сейчас обо всем договоримся, достань из рюкзака один прибор, в просторечии именуемый «библией». Ты его знаешь, видел на нашей первой ночевке.
Голова Чеширского изменила положение, но потянулся он не к рюкзаку – к выдвижному ящику стола. Детектор лежал там – расчехленный и приведенный в рабочее положение.
– Я уже все подготовил, – пояснил Чеширский. – Ты и в прошлый раз попросил его достать.
Обидно… Интересно, смог он настроить детектор так, чтобы тот не отмечал его вранье? Вопрос риторический… Жизнь покажет, что Чеширский смог, а что нет.
– У них там привал, – показал Чеширский на небольшой двухэтажный флигель. – Они всю ночь были на ногах. Сейчас должны отсыпаться.
– Откуда информация?
– Я знал, что здесь произойдет. И проследил за ними.
– Понятно… Сколько их?
– Было семь. Одного ты уложил.
Люди в черном выбрали место для бивака в четырех кварталах от сада, и выбрали с умом, надо признать. Все подходы к флигелю отлично просматривались и простреливались. Но стоит ли смущаться такими мелочами, когда на твоей стороне воюет человек-невидимка?
Чеширский натянул капюшон, превратившись в два парящих в воздухе глаза. Потом надвинул пониже край капюшона – и глаза стало возможно рассмотреть только при взгляде снизу, от самой земли, но никак не из окон флигеля.
Он двинулся через двор. Точнее сказать, должен был двинуться, никак проконтролировать действия союзника я не мог. Оружие и снаряжение он мне вернул, но из ультрафиолетового фонаря оказались вынуты батарейки, и запасные пропали из рюкзака.
На мои попреки Чеширский ответил: дескать, погиб у моста он из-за меня и из-за моего фонаря. Я, мол, осветил его, подставив под пули. А затем, как он предполагает, забрал антидот с его не успевшего остыть тела… Чего только не услышишь про себя, любимого.
Он, Чеширский, на меня не в обиде, поскольку сам выбрал неверный путь шантажа. Но фонарь пока пусть побудет в нерабочем состоянии. На всякий случай.
Я оставался в укрытии, под аркой подъезда, и держал окна флигеля под прицелом. Нельзя исключить, что среди противников кто-то проходит этот маршрут второй раз… В таком случае о нападении они знать не могут, но информацией о невидимом комбинезоне Чеширского владеют и могут подстраховаться.
Пора бы уже раздаться внутри выстрелам – я был готов в любую секунду рвануть через двор с высокого старта… Но они не раздавались и не раздавались. Что-то пошло не так…
Если они как-то обезопасили себя от нападения невидимки и сумели завалить Чеширского без шума, то мне… Я не очень представлял, что мне делать в таком случае. Самое умное, конечно же, отступить и не пытаться атаковать держащегося настороже противника, поискать другую оказию. Но меня не покидала мысль, что в руках у отморозков могли находиться майор и Ильза: в лагере мы обнаружили тело одного «каракала» и больше никого, ни живых, ни мертвых. Спаслись остальные трое, или же попали в плен, или же люди в черном зачем-то утащили их трупы – не понять.
В любом случае Чеширский не соврал: стрельба, услышанная мной, не стала всего лишь отвлекающим маневром, стряслось что-то более серьезное… Ткань двух палаток была вспорота, и остались в них вещи, которые при спокойном уходе никак не могли быть оставлены, – например, косметичка Ильзы. Для сравнения: во время наших приключений на ТЭЦ упомянутый предмет лежал у нее в разгрузке…
Причем если они в плену, для них это, возможно, лучший вариант. Не те здесь места, чтобы бродить по ним без опытного проводника. Хотя у майора опыт есть, но нет и следа знаменитой сталкерской чуйки – у него другой метод: жертвовать людей, как пешки, для прохождения ловушек Зоны. И я не хотел, чтобы Ильза…
Тут мои размышления оборвал Чеширский, чья голова появилась в одном из окон и выполняла какие-то непонятные движения – трудно уловить на расстоянии смысл жестикуляции, исполняемой лишь этой частью тела. Затем рядом с головой появилась кисть руки, и последовал приглашающий жест.
Судя по всему, мы опоздали, хоть и вышли из разгромленного лагеря, едва забрезжил рассвет. Прогноз о том, что люди в черном станут отсыпаться после бурной ночи, не оправдался. Но на всякий случай я рванул через двор быстрым зигзагом.
Догадка подтвердилась, второй раз за сегодня перед нами была в спешке брошенная стоянка. Ночевали люди в черном действительно здесь, но успели уйти, оставив спальный мешок и еще кое-какие вещи, наверняка принадлежавшие покойному снайперу.
Я все осмотрел, изучил, чуть ли не обнюхал… Бесполезно. Никаких указаний на то, кем были преследователи и на кого работали. Никаких следов майора, Ильзы и последнего уцелевшего «каракала».
Чеширский не выглядел смущенным, хотя свою часть сделки исполнить не смог.
– Выследим, далеко не ушли, – заявил он уверенно.
– Каким образом, интересно?
– В этом районе восемьдесят семь камер наблюдения. Хотя бы мимо двух-трех они прошли.