И я не знаю. Может, здесь есть кто, а может, все так же, как на равнине, – нет никого. Кругов на воде, выдающих присутствие здесь жизни, я пока не видел, но это вообще не показатель.
Рэнди все-таки добрался до монитора и первым делом стукнул по нему кулаком, зачем-то приставив к металлу ухо.
Не знаю, что он там хотел услышать, но вот то, что это корыто не рассыпалось в труху после удара, меня порадовало несказанно. При любых раскладах мы заполучили кучу металла, это даже если там внутри ничего полезного не найдется.
Интересно, а как он оказался на берегу? Между судном и водой был приличный зазор, не пару каких-то шагов, а куда поболе.
– Пушка, – перевела Лена крик испанца, убежавшего вперед, к носовой части. – Там есть пушка.
Ну, ее наличие еще ни о чем не говорит, хотя это в любом случае неплохо. Можно ее демонтировать и на утесе установить, например. С демонстрационными целями, что-то вроде: «А у нас тут орудие есть». Хотя как это сделать-то? В ней весу столько, что по прямой всем кагалом не перенесешь, а уж в гору…
Рэнди явно был в своей стихии, он подбежал ко мне, показал на низкий корабельный борт и что-то протараторил.
– Он говорит – полезли, – перевела Лена. – Надо смотреть, что с ходовой, проверить, есть ли вода в трюме, каюты обыскать.
– Насчет кают я согласен, а насчет воды в трюме – да какая разница? Он что, его по назначению собирается использовать?
Лена перевела испанцу то, что я сказал, и, к моему невероятному удивлению, он кивнул, соглашаясь.
– Да ладно? – не сдержал я скептической улыбки, на что Рэнди необычайно спокойно что-то ответил.
– Скажем так. – Лена помялась – Он говорит, что умение и труд все перетрут, ну, смысл его слов такой. Сталь крепкая, дыр в днище нет, а остальное – вопрос времени.
– А горючка? – вздохнул я. – Да это даже не главное. Он как его собирается к воде перетаскивать?
Лена пожала плечами.
– Я не знаю. Но как по мне, чем бы дитя ни тешилось. Сват, человек хочет работать – это же здорово.
Ну, тоже верно. Другой работы у меня для него пока нет, так что пусть себе здесь колупается, все при деле будет. И потом, может, что полезное найдет.
Рэнди уцепился за якорную цепь (она вместе с якорем валялась на песке) и очень ловко вскарабкался на борт. Я последовал за ним – ну, собственно, за тем сюда и шел.
Нет, увлекающимся людям можно позавидовать. Как же у Рэнди сияли глаза! Вроде бы нашел-то ржавую посудину, которую даже не понятно, как использовать (если честно, все, на что хватает моей думалки, это на то, чтобы поискать тут более-менее нормальные железки, которые можно использовать как оружие, обыскать каюты, изъяв из них все, что к стенам и полу не привинчено, и попробовать найти здесь что-нибудь похожее на котелок). У него же, по-моему, даже какой-то план уже в голове есть.
Жестами он показал мне, что надо идти на нос, надо полагать, к орудию. Ну да, это правильно, это здесь самая большая ценность, по крайней мере – пока.
«Ржавчина. Всюду ржавчина», – вот мое основное впечатление от этого монитора. Мои ступни окрасились в оранжевый цвет, во рту поселился какой-то стальной привкус, а внутри появился страх – а не проломится ли сейчас под нами палуба? Ухнем со скрежетом прямо в трюм – и привет. Это не дерево, это железо, пусть и бывшее.
Орудие больше всего походило на поделку из пластилина, которую слепил ребенок дошкольного возраста. Все та же ржа наросла на его длинный ствол как некий причудливый гриб-трутовик.
– Очень я сомневаюсь, что эта ерунда стрелять будет. Да она, похоже, развалится, если до нее дотронуться, – с сомнением сказал я испанцу.
Тот меня выслушал и что-то даже ответил.
– Тебе русский учить надо, амиго, – задушевно сказал я ему. – Без этого – никак. Без этого нам сложно будет сосуществовать.
Рэнди заулыбался и показал мне жестами: «Пошли в надстройку».
Ну, в надстройку, так в надстройку. Почему бы и нет. Орудие не оправдало моих надежд, может, хоть там чем-то разживемся?
Рэнди тряхнул дверь, ведущую во внутренние помещения корабля, сильно тряхнул, с нее аж пластами начала отслаиваться та же самая ржа, и снова появилось ощущение, что от этих рывков сейчас вся конструкция все-таки расползется под ногами, как гнилая материя. Нет, обошлось, дверь со скрежетом открылась, и я увидел, что внутри все выглядит очень даже пристойно – ни воды, ни плесени. Даже запаха затхлого нет.
А ведь это очень странно, что вообще тут что-то уцелело. И именно в этот момент я как раз и ощутил, что, несмотря на потрясающую реалистичность, это все-таки виртуальность. Сами посудите: грузовик, который лет на сто с лишним моложе этого корыта, разлетелся в ржавые хлопья, а эта лохань стоит у воды и все еще цела? Хотя, возможно, этому есть еще какое-то объяснение, но оно – за гранью моего понимания.
Хотя здесь почти все за гранью понимания. Почему так причудливо перемешались технологии, да еще вдобавок и с вкраплениями магии? Почему молчит администрация, выдавая вместо объяснений невнятные обещания с многозначными цифрами? Где хоть какие-нибудь существа, кроме людей?
Люди, по сути, и есть то единственное, что понятно и предсказуемо в Ковчеге. Они остались теми же, что и были, стало быть, на них и надо делать ставку.
Ладно, все это лирика, если все время об этом думать, то останется только разлечься на солнышке, как Трифон, и ждать, пока нас спасут, а в это я уж вовсе не верю.
Внутри монитора оказалось тесно и душно, но зато на удивление сухо. Ржавчины, которая сожрала все на палубе, здесь не обнаружилось вовсе, хотя тут и помещений было – раз, два и обчелся. И Рэнди с невероятной скрупулезностью решил обойти их все.
Для начала мы побывали в рулевой кабине (ну или как там это называется?). Как ни странно, штурвал был на месте и даже крутился, что нашего механика очень обрадовало. Жаль только, что, кроме штурвала, ничего полезного здесь не обнаружилось, даже стекол в рамах не осталось. Стекло мы бы к делу приспособили, а вот штурвал – вряд ли пригодится. Нет, были еще какие-то не слишком понятные железки, но практического применения я им пока не видел.
Несколько помещений были вовсе пустыми – стены да пол, еще в одной небольшой комнате обнаружился ящик, причем по его внешнему виду и немаленькой длине я даже предположил, что когда-то в нем держали нечто, связанное с оружием.
Рэнди тоже посетила какая-то мысль, поскольку, глядя на ящик, он выдал длинную фразу на испанском.
– Да кабы я тебя понимал, амиго, – расстроенно сказал ему я. Нет, этот языковой барьер реально убивает.
– Он сказал, что на таких мониторах помимо нескольких орудий всегда были пулеметы. – Голос Лены заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.
– Слушай, не подкрадывайся так больше, – сердито сказал переводчице я. – У меня нервная система расшатана, кто знает, что я могу от неожиданности учудить.