– Но видите ли, сэр, есть еще одно свидетельство брака. Это я сама, сэр. Только я не вернусь туда, потому что я отлично знаю, что, скорее всего, просто исчезну. Это если вообще доживу до конца путешествия – путешествия на корабле, джентльмены. Потому что, видите ли, если я – это последнее оставшееся доказательство, так ли сложно будет устранить меня заодно со всеми прочими свидетельствами?
Симплисити вновь надела кольцо на палец и гневно воззрилась на мужчин.
– Джентльмены, здесь, в Англии, двое очень милых приятных людей, не зная моего настоящего имени, назвали меня Симплисити, но я далеко не так проста. Я знаю, что мой свекор был вне себя, когда обнаружил, что его сын и наследник женился, как сам он говорил, по любви, на девчонке, которая даже во фрейлины не годится, не то что в принцессы. Что ж, сэры, не тому ли учат нас волшебные сказки? А мне казалось, я в самом деле в сказку попала, когда впервые познакомилась со своим мужем. С тех пор я узнала доподлинно, что принцы и принцессы в политике Европы имеют определенный вес, когда заходит речь о делах государственных. Людям отчего-то кажется, что если «наша» принцесса вышла замуж за «вашего» принца, то двум державам, уже готовым объявить войну друг другу, теперь вовсе не обязательно это делать. И мой тщеславный глупый муж – и глупая я, что ему поверила! – погубил превосходную возможность продаться телом за выгодный договор.
Финт глядел на Симплисити, открыв рот. Принцесса?! Да для того, чтобы принцессу хотя бы спасти, нужно быть самое малое рыцарем, так? Чарли и Дизраэли смущенно заерзали в креслах. Тут в дверь деликатно постучали: это вернулся слуга, неся чашки с кофе и тарелочки с пирожными.
– Полагаю, сэр, – продолжила Симплисити, едва они вновь остались одни, – я – то, что называется словом «беженка», и в этой стране у меня есть враги. С тех пор как я приехала в Англию, меня дважды пытались похитить, и только благодаря Финту и, я так понимаю, благодаря вам, мистер Диккенс, я сегодня здесь, а не плыву на корабле обратно к мужу. Моя мать – да, она была англичанкой – рассказывала, что в Англии любой человек свободен. Я была бы счастлива остаться здесь, сэр, хотя даже здесь я страшусь за собственную безопасность – теперь, когда выясняется, что я представляю какую-никакую ценность. Но я содрогаюсь от ужаса при мысли о том, что со мною станется, если я вернусь обратно. Я в полной растерянности, джентльмены, – мне везде грозит беда. Даже здесь, в Англии, где, как мне говорили, никто и никогда не будет рабом. Я полагаю, джентльмены, что к дамам это тоже относится.
Чарли пересек комнату и оперся о каминную полку.
– Бен, что вы об этом думаете?
Мистер Дизраэли выглядел так, словно на голову ему сбросили увесистый камень, и политик, пусть лишь на краткий срок, утратил дар речи. Наконец он неохотно выговорил:
– Видите ли, мадам, вы попали в непростое положение, и мне страшно жаль это слышать, но нас, то есть британское правительство, заверили, что, если вы вернетесь, вам не причинят вреда.
Финт так и взвился над креслом:
– Да врут они все! Кроме того, не причинять вреда – одно дело, а упрятать человека под замок – другое. Ну то есть вы, парни, словами жонглировать умеете. За обещанием «не причинять вреда» кроется много всяких пакостей.
– Но как мы можем гарантировать безопасность мисс Симплисити, пока она остается на нашем берегу? – возразил Дизраэли. – Мы все понимаем, что ни правительство, о котором идет речь, ни наше собственное правительство не могут открыто… вмешаться в это дело. Но это не значит, что каждая из сторон не вольна нанять третьих лиц и поручить им, так сказать, действовать в своих интересах. И если мисс Симплисити будет причинен вред, пока она находится в нашей стране, это не поспособствует улучшению… взаимоотношений между двумя правительствами. – Дизраэли сглотнул, словно опасаясь, что сказал лишнее.
Финт обернулся к Чарли.
– Вот поэтому, сэр, я… ну то есть мы… взяли на себя смелость забрать Симплисити из дома мистера и миссис Мэйхью, хотя они и были к ней добры, просто чтобы не пострадали еще и они. Те, кто ищут Симплисити, – они, боюсь, не самые приятные люди. А мне вы можете доверять, сэр, я не отступлюсь. Если я отыщу злодеев, которые обошлись с ней так жестоко, и задам им перцу, ей ведь не придется ехать назад, правда? Я сумею ее защитить.
Мистер Дизраэли поерзал в кресле и многозначительно глянул на Чарли.
– Видите ли, мой дорогой сэр, тут все довольно сложно. В настоящий момент правительство, о котором идет речь, требует возвращения этой леди, которая, в конце концов, замужем и, следовательно, является законной собственностью своего мужа. Даже здесь есть люди, которые считают, что следует отослать ее прочь во имя мира между нациями. – Финт открыл было рот, чтобы запротестовать. – Мистер Финт, вспомните, что за последнее время мы навоевались достаточно – вы, полагаю, и сами хорошо это усвоили после стычки с нашим мистером Тоддом – и слишком многие войны начинались из-за сущего пустяка. Вы, безусловно, понимаете всю затруднительность ситуации.
«Затруднительность? – подумал Финт, с трудом сдерживая гнев. – Да они обращаются с Симплисити, как будто она вообще не человек, а жетон в политической игре. Даже держатель «Короны и якоря» даст больше шансов на выигрыш!»
Внезапно Финт надвинулся на Дизраэли, оказавшись с ним нос к носу – тот аж в кресло вжался.
– Ничего сложного тут нет, сэр, вообще ничего! – закричал он. – Даму избил ее супружник, старый хрен; ей это не по вкусу, и она уж всяко не вернется туда, где получит добавки. Чес-слово, в трущобах такое то и дело случается, и никто не пошевельнет и пальцем, кроме разве старого хрена, который внезапно вынужден сам стирать свои подштанники.
Но не успел Дизраэли ответить, как наконец-то вмешался Чарли:
– Бен, вы наверняка сумели бы ненадолго отсрочить решение по этому вопросу, дав нам всем возможность обдумать наш следующий шаг. Но есть проблема, которую необходимо уладить срочно, здесь и сейчас. Наш Финт живет в Севен-Дайалз, у престарелого домовладельца и с… хм, занятной собакой. Леди там не место, а ведь нет никакого сомнения в том, что мы имеем дело с юной леди, жизнь которой в опасности. При самом худшем раскладе ее могут даже убить, причем при свете дня, потому что наш мистер Финт, как бы расторопен он ни был, не в силах оказаться в нескольких местах одновременно. Так что прямо сейчас нам нужно принять решение, верно? То есть прямо сейчас придумать, Бен, где этой леди – принцессе, Бен! – приклонить голову в уверенности, что, когда она проснется, голова никуда не денется. И вы, и я знаем, к кому можно обратиться в подобных обстоятельствах.
Дизраэли поднял глаза – словно кто-то вручил ему ведро с водой как раз в тот момент, как ногу его охватило пламя.
– Вы ведь имеете в виду Анджелу?
– Ну конечно! – Чарли обернулся к Финту, который замер на страже рядом с Симплисити, изготовившись к атаке, и продолжил: – У нас есть одна полезная знакомая, которая, я уверен, будет счастлива предложить мисс Симплисити приют, надежную охрану, и кров, и стол. Я со своей стороны в ней абсолютно уверен, потому что, как я понимаю, этой женщине нет дела до того, что там думают политики или даже короли, если на то пошло. Кеб доставит нас туда меньше чем за час, разве что на улицах большое движение. Вы поедете с нами. Я сопровожу вас обоих и объясню ситуацию.