- …Больной и старый мавр…, - успел вставить я в его причитания.
- …Сделает за тебя всю работу!
Дверь за ним тихо щёлкнула. Убедившись, что крабер находится в удобной досягаемости, я моментально погрузился в сон. Видимо усталость, а ещё больше - сауна, оказали на меня благотворительное воздействие, так как спал я крепко, без сновидений и вскочил с кровати только вечером. По-хозяйски расположившись в кухне, я приступил к методическому опорожнению найденного там холодильника. В его объёмных внутренностях оказалось и моё любимое вяленое мясо; и умопомрачительно пахнущая рыба слабого копчения; и целый набор вполне свежих овощей и фруктов. Отсутствием аппетита я никогда не страдал, а тут на меня вообще что-то накатило. Может от нервного предчувствия неких важных грядущих событий?
Во время моей трапезы попутно вёлся разговор с каждым членом нашей команды поочерёдно. Напоследок Алоис подробно поделился своими наблюдениями, задумками и приготовлениями.
Явка оказалась нетронутой, отлично функционирующей и приличными шансами на своё спасение и дальнейшее существование. Вернее, это наш мавр гениально придумал, как спасти точку от разгрома и пустить преследователей по ложному пути.
Непосредственно сам люк находился в начале небольшого тупика, в районе весьма запутанных переулков старой часть города. Из окна, за которым должен располагаться Алоис, виден был и сам тупик, и просматривалась проходящая поперёк улочка. Если кто и мог помешать задуманному, то только случайный прохожий, который мог стать свидетелем исчезновения человека в открывшейся части тротуара. Но на этот случай можно было придержать Николя на самой улице. Он, разговаривая по краберу, остановится и дождётся благоприятного момента. А как только ему поступит команда, завернёт за угол и "провалится" под землю.
Именно с этого момента начнёт действовать задуманный Алоисом отвлекающий манёвр. Для этого на крыше второй помощник мавра на выдвижной балке установил обычный крюк с кольцом. Подобные используют для подъёма разной мелочевки вручную. Приготовил тонкий трос и весьма искусно создал висящего на его конце человека. Для этого использовались резиновая кукла, набивка из ваты, и точная копия одежды, которую в данный момент имел на себе Николя.
Сбои во всей операции по спасению явки могли произойти лишь по двум причинам: если будут задействованы вертолёты или мухи-разведчики: или проявят чрезмерную наблюдательность соседи. Пусть не многочисленные, но всё-таки могущие бросить любопытный взгляд на люк из своих окон. И по закону подлости - в самый неподходящий момент. Но уж такие детали предусмотреть не было возможности.
Николя так и не смог по пути следования поезда изменить свой маршрут. Уж слишком много наблюдателей роилось вокруг него. Мы вполне справедливо предполагали: стоит ему лишь сделать попытку затеряться на одной из промежуточных станций, как его тут же схватят. Поэтому он всеми силами изображал беззаботного малого, довольного жизнью и совершенно не интересующегося окружающими. Так у преследователей поддерживалось желание схватить жертву непосредственно в самой цели путешествия.
С вокзала Николя вышел неспешной походкой, взял огромную порцию мороженного и, не оглядываясь, отправился в заданный район. Старался идти по прямой, в тёмные переулки не сворачивал и за час с небольшим, пройдя весь путь пешком, оказался возле явочной квартиры. В прижатый к уху крабер он молол ничего не значащую ерунду, которая вполне понималась Алоисом. Дойдя до тупика, Николя лениво свернул за угол и прыгнул в люк ногами вперёд. Внизу для его безопасного падения, находилась удобная выемка, обложенная поролоном и усеянная ватой. Люк за ним моментально захлопнулся, а из конца тупика медленно стало подниматься вверх искусственное тело. Подъёмом тоже руководил Алоис. Из окна ему прекрасно было видно, как более пяти агентов с двух сторон ринулись к тупику. Двое из них одновременно туда вскочили с уже приготовленными параллизаторами. Заметавшись взглядами по стенам, они увидели тело своего подопечного, которое уже скрывалось за коньком крыши. Один даже успел прицельно выстрелить. Впоследствии он сильно удивлялся своему непопаданию в цель. Но резиновой кукле от этого было ни жарко, ни холодно. Тем более что через две минуты она прекратила своё существование. Выпотрошенная вата поспешно раскидалась по чердаку, Резина, безжалостно разрезанная на части, оказалась в мусоропроводе верхнего этажа. На следующем этаже туда же отправилась и разорванная поспешно старая одежда. А на первом этаже ввалившиеся в подъезд спецназовцы моего дивизиона, совсем не обратили внимания на щупленького парнишку, который с удивлением на них воззрился, так и не донеся ключ до своего почтового ящика. Хотя, если бы рванувшие на крышу бойцы были внимательнее, то могли узнать в невзрачном индивидууме своего бывшего сослуживца. А так тот беспрепятственно покинул ставшую вдруг неимоверно шумной улочку, прошёл ещё несколько, и уже там выбросил в одно из подвальных окон тонкий трос. Который в скрученном состоянии держал до этого за пазухой.
Как мы потом узнали "погоня по крышам" продолжалась всю ночь. Под горячую руку разгневанных неудачей следопытов попало больше трёхсот подозрительных мужчин просто ночевавших, промышлявших заимствованием чужих вещей или занимавшихся любовью на близ расположенных чердаках и крышах. Вот только Николя они так и не нашли. А спуститься под землю им и в голову не пришло.
Конечно, спасение Николя от явного ареста можно смело засчитывать в свой актив. Но с другой стороны возникал справедливый вопрос: почему за ним была установлена такая плотная опека? С какой стати? И так неожиданно? Наш товарищ благополучно "лёг не дно", но своим появлением разворошил огромную пирамиду с бешеными муравьями. Из-за многочисленных обысков, облав и проверок стало невозможно передвигаться по улицам не только нам, вновь прибывшим, но также и Алоису со своими помощниками.
Неужели кто-то узнал о моём присутствии на Оилтоне? Или просто заподозрил подобное? Выходит ли из этого, что мне удалось пробраться в пригороды столицы чисто случайно? Или меня пропустили с определённой целью? Ведь и подобное нельзя было исключать!
В первую очередь я потратил два часа на беседу по краберной связи с самим Николя. Особенно меня интересовали действия следователей в отношении его в последующие недели от того момента, когда совершилось убийство императора. А я уже находился, так сказать, в мире ином. Официально. Да и не официально тоже. Мне Гарольд в своё время успел рассказать в общих чертах, что их всех мурыжили на различных следствиях почти целый месяц. Даже домутил применяли во время допросов. Что хоть и вызывало вполне резонные возмущения, но воспринималось с вынужденным пониманием. Все оказались чисты и не запятнаны даже минимальным подозрением в страшных событиях. Вот только доверие они всё равно потеряли. Из-за того, что относились ко мне слишком лояльно и открыто не верили в моё предательство. За что и поплатились: всех разжаловали и вышвырнули из дивизиона. Оставив к тому же, без нажитых ранее средств существования. Гарольд, при рассказе мне, ещё с эдакой грустинкой добавил:
- Хорошо хоть так! А ведь могли и ликвидировать без шума и пыли!