- Ха! - Малыш от восхищения закрутил головой. - Да ты никак Больших Дядек приструнить хочешь?
- Если будет чем, - решительно ответил я - Случая не упущу!
Ребята многозначительно переглядывались и довольно улыбались. Ведь до сих пор ещё никому и никогда не удавалось хотя бы припугнуть невероятно мощную и плюющую на всех Доставку. В любом королевстве, республике, замкнутой диктатуре и даже сильнейших империях Доставка имела и диктовала свои интересы. Всегда могла бесцеремонно влезть в любые спорные вопросы и урвать себе при этом львиный кусок. Прикрываясь своими полномочиями ревностного хранителя спокойствия во всей Галактике. Конечно, самая мощная мегаструктура в обитаемых мирах была явной необходимостью, но иногда так хотелось с должным высокомерием отказаться от навязываемой помощи. И потребовать взамен полной услужливости и выполнения своих прямых обязанностей. Как в том случае, когда каждый клиент парикмахерской требует к себе уважительного отношения от персонала и идеального обслуживания за свои кровно заработанные деньги.
Ещё раз обвёл своих боевых соратников поощряющим взглядом, затем встал и произнёс напутственное пожелание:
- В добрый путь! Послужим Оилтонской империи в трудный час!
- Сердцем, умом и умением! - дружно откликнулась вся команда, традиционной клятвой бойцов Дивизиона. Сколько раз прежде мы шли в бой с этими словами? Не счесть… И ведь часто бой мог оказаться последним… Но мы сами выбрали такой путь. И пройдём его до конца!
Машина возмездия стала действовать. Целеустремлённо, настойчиво и неотвратимо. Пожалуй, никто бы не смог её остановить. Даже смерть большинства членов нашей команды. Но с ней-то мы давно научились обращаться бережно и аккуратно. Стараясь не подпускать к себе слишком близко, а направлять её в нужном направлении.
Первым делом я постарался найти выход на нынешнего командира Дивизиона. И уже через какое-то время смог втолковать ему мысль, что Галатарские пещеры находятся не так далеко, как он предполагал раньше. Да сообщил ему столько сведений, что Хайнек сразу поверил, что там он найдёт как минимум всех врагов империи.
Задумка удалась. Через полчаса мне стало известно, что отдыхающая половина Дивизиона поднялась по тревоге и куда-то спешно унеслась на флайерах под предводительством своего бравого командира.
Конечно, Патрисия на это не повелась. А может, ей элементарно не стали докладывать среди ночи. Такие права Хайнек имел и мог решать возникающие проблемы своими силами. Без согласовки с шефом служб безопасности.
Тогда я и до её личного крабера дозвонился. Именно на тот номер, о котором знал лишь её покойный отец да родной брат Януш Второй. Сказать, что Патрисия потеряла дар речи, когда услышала мой голос - это значит приукрасить действительность. Она что-то шипела, вскрикивала и пыталась ругаться, но я не дал низвергнуться на меня водопаду не то угроз, не то оскорблений не то любовных признаний. А чисто по-деловому пригласил её явиться за своими родовыми драгоценностями в то самое место, где мы их когда-то спрятали. Пообещав при встрече, там же, предоставить ей доказательства своей невиновности. А что бы она не заблудилась, дал ей ссылку на включённый перед тем краберный маяк. Напоследок я ей постарался сказать как можно более проникновенно:
- Моя судьба и судьба империи - в твоих руках!
И выключил крабер. Единственное, чего я в этот момент больше всего боялся, что Патрисия помчится по указанному адресу сама. Не взяв никакой охраны. Я бы, например, помчался. Хоть место там глухое и безопасное, но ведь в дороге всё может произойти. Поломка транспорта, буря, разбойники… Хотя разбойники - это явный перебор! Но душа то болит!
Немного отвлёк меня разговор с герцогом Лежси. Когда он стал торговаться за судьбу своей невесты:
- Но мне будет спокойнее, если она будет находиться под опекой моих людей! - кричал он немного надрывным голосом.
- Они его уже опекали! - напомнил я. - И без толку. К тому же ваши люди, все до единого, будут заняты в операции. Или вы кого спрятали?
- Нет… Но я бы хотел удостовериться…
- Нет проблем! Давайте пошлём человека, которого мы знаем и более менее обоюдно доверяем. Он прибудет на место, засвидетельствует вам превосходное состояние вашей невесты и её полную безопасность. Кого можете предложить?
После короткого раздумья Лежси неожиданно спросил:
- Вы ничего не имеете против герцога Цезаря Малрене?
- Хм! Вроде ничего…, - что мне оставалось сказать? Что раньше имел! И очень много?
- Вот и отлично! Мне кажется парень он что надо! И врать мне не станет.
- Хорошо! Я тогда ему перезвоню, и он с вами свяжется по прибытии на место.
С Цезарем Малрене я говорил и того короче:
- Вы знаете, что невеста Мишеля Лежси была похищена?
- Да!
- От его имени и от моего прошу проведать её и постараться охранять некоторое время. Пока мы не справимся со своими делами.
- Говорите адрес! Я уже выхожу из номера!
Деловой парень! Ни секунды раздумий и ни одного лишнего вопроса. Чем-то он мне всё больше и больше импонировал. Может это оттого, что Алоис что-то там выискал в памяти машин? И сопоставил, а, скорее всего, подогнал, некоторые несоответствия? Ладно, поживём - увидим!
"Если глазки целыми останутся!" - опять влез со своим чёрным юмором неразлучный друг Булька. Но меня в этот момент вышибить из равновесия было невозможно. Вот только волновали мысли о Патрисии.
Лишь через полчаса я успокоился, когда получил известие о том, что из дворца вылетела внушительная кавалькада воздушного транспорта и скрылась в южном направлении. Значит, здравый смысл победил и охраны с наследницей Звёздного престола вполне достаточно. Теперь я уже мог спокойно разговаривать со старшим следователем имперской прокуратуры, которого я к тому времени подвёл на заранее выбранную точку.
Говорить с Рексом я решил в личине лысого ревнивца, надеясь, что данный облик весьма подходит для таинственного и неуловимого "Ветра". А место выбрал с таким расчётом, что бы мой собеседник оказался в тупике, а я по другую сторону. Ему, что бы выйти обратно на оживлённое место, потребовалось бы минут пять, а у меня было сразу несколько путей отхода. Да и несколько топтунов меня подстраховывали.
Переговариваться я спланировал через небольшое окошко в бетонном заборе, так что возжелай Бофке применить против меня парализатор, вряд ли бы это удалось ему сделать с положительным для себя итогом. Когда он осознал те условия, в которые его поставили, то заворчал со старческим раздражением:
- Да что же это такое?! И ты называешь этот фарс душевным разговором?! - в маленькое окошко смотреть сразу двумя глазами не удавалось, поэтому Бофке припадал к отверстию словно курица, то одним, то другим глазом. Уж так ему хотелось меня рассмотреть во весь рост, а то и просветить насквозь. Вот только стремления с моей стороны ему в этом содействовать не замечалось.