Настя задумалась.
— Помню, как я подходила к дому. А потом… Потом провал.
Мигель вдруг резко остановился под фонарем и взглянул на нее.
— Позволь мне посмотреть тебе в глаза.
Настя тоже остановилась. Недоверчиво взглянула на испанца и негромко произнесла:
— А что, если вы тоже сумасшедший?
— Я не сумасшедший, — заверил он.
— Откуда вы знаете?
— Знаю.
Настя посмотрела на него с сомнением.
— Это вы построили у меня в сознании стену? — спросила она. — Там, у психиатра?
— Да. — Мигель протянул руки и положил пальцы Насте на виски. Затем пристально посмотрел ей в глаза и сказал: — Пожалуйста, не сопротивляйся. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Голос у испанца был красивый, глубокий, богатый модуляциями.
— Ладно, — согласилась Настя. — Что я должна делать?
— Ничего.
С полминуты оба молчали. От пальцев Мигеля шло успокаивающее тепло, и на мгновение Насте показалось, будто она задремала. Потом Мигель убрал руки и спросил:
— Ну? Вспомнила что-нибудь?
Щеки у Насти порозовели, а глаза возбужденно заблестели. Она провела ладонью по лицу, словно смахивала невидимую паутину, снова уставилась на своего спутника и ответила сипловатым от волнения голосом:
— Да. Я все вспомнила! Но сперва скажи мне: кто-нибудь из контролеров уцелел после налета эксов?
По лицу Мигеля пробежала тень.
— Погибших двое, — сказал он. — Остальные ранены и находятся в специальном госпитале. Включая Валю Резник и секретаршу Зину. Валя ранена, а у Зины нервный срыв.
— А Платон?
— Платон ранен и находится в коме. Но он выходил с нами на связь.
— Как выходил? — не поняла Настя.
— Использовал штуку, которую вы называете компьютером.
На душе у Насти стало мрачно и тревожно.
— А Жгут? — тихо спросила она. — Жгут уцелел?
Мигель кивнул:
— Да. Он и послал меня за тобой. А сам отправился на поиски мага-авгура.
— Птичника? Ясно… — она отвела взгляд от глаз Мигеля и потерла ладонями щеки. — Что же теперь делать?
Мигель положил ей руку на плечо и сказал спокойным, но твердым голосом:
— Мы вернем кулон. Времени осталось немного, но мы успеем. Келлер не всесилен.
— Как думаете, зачем Келлеру кулон-головоломка?
— Точно не знаю. Считается, что он хочет стать сильнее всех. Получить власть над умами и народами, неуязвимость. Хочет стать богом или полубогом. Но мне кажется, тут есть что-то еще. Платон что-то недоговаривал, я это видел. Я думаю… — Мигель сдвинул черные ломкие брови. — Я думаю, тут есть что-то личное. Что-то между Платоном и Келлером. И еще кем-то.
— Почему вы так решили?
— Я увидел это в глазах Платона, когда говорил с ним.
— Увидел в глазах, — повторила Настя. Вздохнула и добавила: — Все у вас не как у людей. Скажите, в вы знаете его лично?
— Келлера? — Лицо Мигеля чуть потемнело. — Видел один раз. Пятнадцать лет назад. Но мимоходом. Он тогда здорово набедокурил в моей стране, и его депортировали в Россию. Вернее — конвоировали. Насколько я знаю, его должны были ликвидировать, но он выжил. И сбежал.
— Если мы не сумеем помешать Келлеру и завтра вечером он соберет головоломку Чивера… Много людей может погибнуть?
— Кто знает, — неопределенно ответил Мигель. — Я верю старинным книгам. Но я человек старомодный, верующий. Верую в Создателя, в светлые и темные силы. В чистилище и ад. Еще я верю в то, что способности эксов имеют сверхъестественное происхождение. Одни из них служат светлым силам, другие — темным.
— У вас средневековый взгляд на мир, — заметила Настя.
— Уж какой есть, — сухо проговорил Мигель.
— Если эксы — это что-то вроде полуангелов и полудемонов, то на земле должны существовать и суперэксы. Своего рода высшие ангелы и высшие бесы. Гении Добра и Зла. Вы в это верите?
— Конечно, — ответил Мигель. — Для меня это само собой разумеется. В старинных книгах написано, что высшие эксы охраняют Великий Маятник. Их так и называют — Хранители Маятника.
— И что это за Маятник? — заинтересовалась Настя.
Испанец пристально посмотрел на нее, вздохнул и сказал:
— Не знаю. Этой информацией владеют только высшие эксы.
— Вы к ним не относитесь?
Мигель покачал головой:
— Нет.
— А Платон?
Испанец подумал и кивнул:
— Пожалуй, да.
— А Келлер?
При звуках этого имени по лицу рыцаря снова пробежала тень.
— Никто в точности не знает, что такое Игорь Келлер, — сказал он. — Платон говорил, что чуть больше двадцати лет назад Келлер отправился в мир мертвых и задержался там слишком долго.
Настя обдумала его слова и спросила:
— У нас есть какой-нибудь план?
— Владимир Иванович взял след авгура Птицына. Хватка у этого кабальеро железная, так что думаю — авгуру не уйти. Когда Жгут найдет Птицына, он позвонит мне на мобильник.
— А мы?
— А мы будем ждать дальнейших распоряжений. В укромном месте…
Мигель резко оборвал свою речь и напрягся. Потом повернул голову и вгляделся во тьму. Через несколько секунд Настя услышала рокот моторов и увидела, что с двух сторон к ним приближаются автомобили. Судя по зажженным фарам, машин было четыре — по две с каждой стороны.
— Это за нами, — коротко сказал Мигель. И посмотрел на Настю. — Убежать мы не успеем. Придется принять бой. Ты готова?
— Я? — сердце Насти учащенно забилось, а ладони в карманах куртки неприятно вспотели. Ни к какому бою она готова не была. Однако признаться в этом испанцу не решилась, поэтому сказала с деланой смелостью: — Всегда готова.
— Отлично, — выдохнул Мигель. — И да погибнут наши враги.
7
Машины остановились. Дверцы распахнулись, и из салонов выскочили дюжие парни в темных костюмах. Все они были рослые, широкоплечие, коротко стриженые, словно их сделали по шаблону на фабрике наемных убийц.
Парни, как стая черных псов, быстро двинулись на Настю и Мигеля, но испанец чуть выдвинулся вперед, поднял руку и громко крикнул:
— Стойте, где стоите, и останетесь целы!
Громилы на мгновение приостановились, но тут же, действуя по-заученному, рассредоточились и окружили испанца и Настю широким полукольцом. Один из них, такой же рослый, как другие, но самый старший на вид, крикнул: