— Прости, контролер, — виновато проговорил верзила и отвел глаза. — Не признал тебя сразу.
Он отступил и скрылся в толпе. Из полумрака вынырнул менеджер, тощий вертлявый парень в безупречном костюме и со столь же безупречной белозубой улыбкой.
— Добрый вечер, господа контролеры! — поприветствовал он. — Пришли развеяться?
— Угу, — мрачно отозвался Владимир Иванович. — Сделай-ка нам отдельный кабинет, Антоша.
— Хорошо. Идите, пожалуйста, за мной.
И менеджер двинулся вперед, лавируя между танцующими. Жгут, Мигель и Настя последовали за ним.
Минуту спустя менеджер ввел их в отдельный закуток, расположенный в глубокой нише и отгороженный от остального зала витым позолоченным заборчиком с неоновыми узорами.
— Владимир Иванович, вам как всегда? — вежливо осведомился он.
— Да, Антош. Только в трех экземплярах.
— Будет сделано.
Менеджер удалился. Вскоре к столику подошел официант и поставил перед каждым бокал красного вина и блюдо с хорошо прожаренным стейком.
Несколько минут все трое молча и с аппетитом ели. Потом, слегка заморив червячка, Владимир Иванович решил, что пришло время поговорить.
— Эй, дочка, — окликнул он Настю. — Полагаю, ты уже в курсе, каким даром обладаешь?
Вилка с кусочком стейка застыла у Насти возле рта.
— Ну, Мигель мне что-то говорил, — неохотно произнесла она. — Но я не особо верю.
— Зря не веришь, — сказал Жгут. — Этот талант не так уж редок. В сущности, мгновенно перемещаться в пространстве способен примерно каждый тысячный. Вот только мало кто об этом догадывается.
Некоторое время Настя с сомнением смотрела на контролера, потом качнула головой и сказала:
— Да нет, ерунда. Телепортации не существует.
— Точно, — кивнул Жгут. — И стригоев не существует. И магов. Да и меня самого, если рассудить здраво, тоже не существует. Весь мир — иллюзия, как говорят индусы.
Несколько секунд Настя молчала, потом недоверчиво проговорила:
— Если каждый тысячный умеет перемещаться, то почему никто этого не делает?
— Ну, во‑первых, уровень способностей у всех разный. Большинство может переместиться не дальше чем на несколько миллиметров. Другие — на сантиметр или два. Они постоянно это делают, просто не замечают. Настоящих уникумов мало. Как мало хороших поэтов или художников.
— А во‑вторых? — тихо спросила Настя.
— А во‑вторых, талант — это всего лишь полдела. Главное — суметь его раскрыть.
Настя нахмурилась:
— Ну, допустим… Тогда почему я не могу переместиться по желанию… вон хотя бы до того угла?
— А ты пробовала?
— Только что. Но, как видите, по-прежнему сижу перед вами.
Жгут подумал над ее словами и сказал:
— Значит, ты не умеешь управлять своим даром. Но этому можно научиться.
К столику подошел официант и с вежливой улыбкой положил на стол лист бумаги. Жгут пробежал по нему взглядом.
— Что это такое? — сухо осведомился он.
— Просили вам передать.
Жгут показал записку Насте и Мигелю. Там было крупным размашистым почерком выведено:
«Отдайте Кулон Чивера официанту. Тогда вы сможете покинуть клуб. Но без девчонки. Она останется».
7
— От кого это? — спросил у официанта Владимир Иванович.
Тот пожал плечами:
— Передал какой-то гость у входа. Сказал, что вы должны отдать ему какую-то вещь. А что? Что-нибудь не так?
Жгут молниеносно схватил парня за руку, резко дернул на себя и ударом вилки пригвоздил его ладонь к столу. Официант вскрикнул, но в тот же миг ствол пистолета ткнулся ему под подбородок.
— Дернешься — превращу в пыль! — проговорил Владимир Иванович холодным, безжалостным голосом.
Официант тихо выругался.
— Чего ты хочешь, контролер? — прошипел он, скосив глаза на пистолет.
— Правду, — сказал Жгут. — Я буду считать до трех — и на счет три нажму на спуск. Раз…
— Я не виноват… — прохрипел официант. — Они меня заставили.
— Эксы?
— Да.
— Сколько их?
— Много… — официант облизнул толстые губы широким языком и добавил: — Очень много.
— Почему они еще не напали?
— Не хотят поднимать шум. Но если вы не отдадите кулон, они вас прикончат.
Жгут задумался. На его широком лысоватом лбу пролегли резкие морщины. Он взглянул на своих спутников и сухо произнес:
— Птичник не отдал кулон Келлеру.
Мигель кивнул:
— Точно. Они думают, что это мы убили Птичника и забрали у него кулон. По крайней мере, допускают это.
Контролер холодно усмехнулся.
— Полагаю, наш хитрожопый авгур вообще не собирался отдавать кулон Келлеру.
— И где же теперь кулон? — спросила Настя. — Ведь вы сами сказали, что в сгоревшем ресторане его не было.
Контролер открыл рот, чтобы высказать Насте свои предположения, но не успел.
— Вам с ними не справиться! — прорычал вдруг официант, глядя на пистолет, зажатый в руке Жгута. — Их много, и они жаждут расправы!
Владимир Иванович нахмурился, внимательно посмотрел на Настю и проговорил с надеждой в голосе:
— Милая, сможешь перенести нас отсюда?
Настя покачала головой:
— Нет. Я ведь не знаю, как это работает.
— Жаль. — Владимир Иванович перевел взгляд на испанца: — Что будем делать, тореадор?
Мигель наморщил смуглый лоб и задумчиво побарабанил по столу пальцами.
— Они не поверят, что кулона у нас нет, — проговорил он. — Если мы сдадимся, они подвергнут нас пыткам, после чего убьют. Мы должны принять бой.
Жгут снова посмотрел на Настю:
— А ты что об этом думаешь?
— То же, что и Мигель, — сказала она, прилагая усилия, чтобы ее голос не задрожал. — Сдаваться нельзя.
— Самоубийцы, — процедил официант, злобно сверкая глазами. — Эксы разорвут вас на части и разбросают куски по всем помойкам Москвы!
Глаза его были налиты кровью, и на трех гостей он смотрел уже как на дичь, при дележе которой перепадет кусочек и ему.
Жгут схватил официанта за шиворот и резко ударил физиономией о стол. Удар был настолько силен, что деревянная столешница треснула. Контролер разжал пальцы, и стригой рухнул на пол.
Владимир Иванович брезгливо вытер руку об брючину. Потом протянул пистолет Насте: