Портнов тяжело посмотрел на меня.
– Тогда разрешите мне остаться у вас на ночь. Я уверен, что он прячется где-то у Вас. И уверен, что долго он там не выдержит. А все это время ожидания я потрачу на уборку.
– Еще чего! – мне не хватало только одержимого в моем доме, да еще и ночью.
– Если вы не согласитесь, я обещаю, что Вы эту ночь спать не будете, как и все последующие.
– Это угроза? – удивился Артемьев. – Вы забываете, что говорите это в присутствии стража порядка.
Страж порядка молча наблюдал за нашей перепалкой и молчал.
– Почему вы молчите? Этот человек угрожает мне!
– Не напрягайтесь. Если кто-то попытается что-то доказать с помощью свидетельских показаний, он проиграет. Я двадцать лет проработал в органах правопорядка, – объяснил спокойно нотариус.
Мы с Артемьевым переглянулись.
– Хорошо оставайтесь. Но тогда я тоже останусь, – сказал мой товарищ по несчастью. – Я не могу оставить Вас наедине с девушкой.
Артемьев быстро вживался в роль рыцаря в сверкающих доспехах. Но я твердо знала, что ему было страшно интересно, нет ли каких-нибудь тайников, которые еще не были найдены.
– Давайте, Вы оставайтесь, – вдруг подала голос баба Бира. – а Мариночка переночует у меня.
Я понимала, что положение у меня безвыходное, кроме того, внутри у меня все настолько кипело, что из ноздрей в любую секунду мог повалить пар. Лицезреть целую ночь ненавистного Портнова и не взорваться мне ни за что не удастся!
– Хорошо, – процедила я сквозь зубы. Молча собрала свои вещи, и мы с бабой Бирой молча покинули проклятый дом, ставший по неизвестной мне причине засадой для Яшки.
Самым счастливым человеком из всех присутствовавших казалась сама баба Бира. Она щебетала о том, как давно никто не гостил в ее доме и как она будет рада моему присутствию. Я старалась меньше разговаривать, чтобы нечаянно не обидеть ни в чем не повинную старушку, и как только в потоке ее речи образовалась маленькая пауза, уединилась в предложенной мне маленькой комнатке, такой же стерильной, как и все остальное в этом ветхом домике. Стараясь не слишком вертеться на скрипучем диванчике, я долго пролежала неподвижно, уставившись в потолок и переваривая все события, которые приключились со мной в этот день. Картинка складывалась неутешительная. Мой шеф вольно или невольно не оставит меня в покое. Проект, хотя и не самый удачный в моей жизни, но первый в этой организации, никогда не будет окончен. Заказчик, которого все считают влюбленным в меня, разрушает мою репутацию из чисто меркантильных соображений. Уехать я из этого дома мне некуда, а жить в нем мне не дают ни изнутри, ни извне. Ну, и конечно же, Максим – человек, которого я хотела забыть и из-за которого оказалась в этой ситуации, все так же сидел гвоздем в моей голове. Что же делать? Я очередной раз повернулась на пахнущей лавандой белоснежной подушке и…заснула.
За окном темнела черным бархатом ночь. Свечка дрожала от движения его пера. Он поставил точку и поднял голову. Его отражение в стекле окна грустно улыбнулось ему. Пора идти. Он покачал головой. Как его угораздило так влюбиться? Ему уже за сорок, а она воплощение юности. Он закрыл глаза и представил веселые зеленые глаза, вьющиеся густые волосы светло-рыжего цвета, молочной белизны кожу и легкие веснушки на прямом носу. Таких женщин он здесь не видел…
Получилось все исключительно нелепо. Мак Энтони умудрился жениться в Шотландии и привезти свою молодую жену с собой. Первый взгляд, поцелуй руки… И вот, он, как восемнадцатилетний молодой идиот видит по ночам эротические сны и даже не может сосредоточиться на том, что, действительно, важно. Все соображения о чести и порядочности, субординация – все к черту! По тому, как зажегся ее взгляд в момент их первой встречи, он знал, что его страсть взаимна. Его жизнь снова наполнилась смыслом и заиграла красками. И только это имело значение…
– Мариночка! – вдруг раздался над моим ухом торопливый шепот бабы Биры. – Ты слышишь?
Где-то в районе входной двери что-то ухнуло, будто с кухонной полки свалилась сковорода. Мы замерли. Раздались легкие шаги, затем хлопнула входная дверь.
– Что это? – уставилась я на мою собеседницу полусонным взглядом. Прокрутившись в свое удовольствие половину ночи, я поспала совсем недолго. Как ни странно, но мой пират снился мне и в этом доме, хотя его лицо уже не напоминало мне Артемьева.
– Я не знаю. Но сегодня в подвале особо громко выла канализация. Я не спала всю ночь, – пожаловалась она мне.
– А сколько сейчас времени?
– Почти пять утра. Пойдем, посмотрим, что там. Мне самой страшновато.
Полувздохнув – полувсхлипнув, я впрыгнула в свои одежки, и мы осторожно вышли в коридор. Там ничего не подтверждало вторжения. Стерильная чистота жилища нарушалась только легкими пыльными следами на темных половицах.
– Воры! – запричитала баба Бира. Она зажгла свет во всех комнатах и начала осматривать квартиру. Я села на стул, стоявший на кухне и приготовилась ждать. Голова моя побаливала, а глаза слипались, и через некоторое время мое сознание начало отключаться…
…Их связь длилась уже больше полугода, но кровь бушевала в нем по-прежнему. Так долго он еще никем не увлекался. Он сделал все, чтобы их свидания остались тайной, но в последнее время, начал замечать, что его денщик смотрит на него враждебно, а ее прекрасные глаза все чаще туманят слезы. Нужно быть осторожнее. Ему хватит скандалов и без любовных интрижек с женами подчиненных. Он решительно встал, задул свечу и вышел из комнаты.
– Ничего! – ворвался в очередной фрагмент сна сдавленный шепот бабушки Биры.
Я вздрогнула и открыла глаза, стараясь сделать вид, что и не засыпала.
– Что, ничего?
– Ничего не украли. Правда, холодильник потек.
– Вы считаете…
– Нет-нет. Я просто решила заодно проверить сзади холодильник. Там лужа.
Ход мыслей моей собеседницы был несколько сложноват для меня, но я решила не доискиваться смысла и просто кивнула головой.
– Если ничего не украдено, может, пойдем досыпать? – с надеждой заглянула я в лицо старушки. – А холодильник завтра разморозите.
Она задумчиво взглянула на меня.
– Может, ты и права…
Не дожидаясь продолжения ее речи, я встала и медленно двинулась в свою комнату. Из-за того, что сон мой обрывался неестественным образом, его содержание некоторое время сохранялось в памяти. И если я потороплюсь, то, возможно, еще досмотрю, что же случилось дальше с моими…э…привидениями. Однако, загадке любовной связи пирата и прекрасной шотландки не суждено было раскрыться. Как только голова моя коснулась подушки, послышался короткий вскрик, шипение и свет в доме погас.
– Мариночка! – услышала я голос хозяйки дома. – Помоги!
В ее голосе было столько отчаяния, что, выпрыгнув с постели и спотыкаясь о предметы обстановки, я вприпрыжку помчалась спасать бедную старуху. Из кухни чувствовался запах горелого. Где-то за холодильником, потрескивая, горела изоляция. Язычки пламени вспыхивали, периодически освещая наши перепуганные лица.