Шмелев вопросительно посмотрел на меня. Тяжело вздохнув, я рассказала, что произошло в особняке Марковского.

– У них Денис, – подвел итог Толик.

Светка нервно хихикнула.

– Пришел тебя спасать? – невинно поинтересовалась она, ехидно взглянув на меня. – С чего бы это?

Максим помрачнел.

– Нет, он пытался поиграть в разведчика, – соврала я, испытывая к себе отвращение.

– В кого теперь будешь играть ты? – наивно спросила Светик.

– В заложника.

Я тяжело вздохнула и твердо обратилась к Терминатору.

– Завтра с утра я пойду в этот чертов банк и отдам Вам то, что будет в ячейке. Я не сбегу. Но ночевать в моей квартире Вы не будете. Согласны?

Терминатор пожал плечами.

– Я буду ночевать в машине.

– Мы его проводим, – предложила Светик, переглянувшись со Шмелевым.

Не развязывая Терминатора, Шмелев вывел его за дверь.

– Я жду тебя завтра с утра, – хмуро напомнил мне неудавшийся сторож на прощанье.

– Я тоже приду, – пообещал Шмелев.

И вскоре мы остались с Максимом наедине. Он лежал на спине. Его глаза были закрыты. На несколько мгновений мне показалось, что он без сознания. Я подошла к нему и заглянула в лицо.

– Как глупо, – тихо проговорил он, не открывая глаз.

– Нет, не глупо. Ты же не мог знать…

– Посиди рядом.

Я села рядом, он обнял меня за талию и положил голову мне на колени. Необъяснимое чувство вины снова накатилось на меня.

– Не встречайся с Марковским. Это опасно.

– Я буду не одна.

– Он… для тебя много значит?

Насколько я поняла, речь велась о Денисе.

– Он оказался в этой ситуации из-за меня. Кроме того, они меня все равно не оставят в покое, пока не найдут бумаги, – почему я оправдываюсь? Я не знала, что значит для меня Денис и что значит для меня Максим. И копаться в себе у меня в последние дни не было ни времени, ни желания.

Максим помолчал, потом тихо спросил.

– Мне уйти?

Если бы он мог видеть себя, не задавал бы таких вопросов. Он был настолько бледным, что больше напоминал привидение.

– Я еще не окончательно озверела, – я провела ладонью по его волосам и встала с постели – Принести тебе что-нибудь обезболивающее? Выпьешь?

Он молча кивнул. Я принесла ему имеющийся у меня в наличии нурофен и принялась стелить раскладушку. «Наверное, стоит ее выкупить у нашей вахтерши», – мелькнула мысль, когда я, наконец, улеглась на свое скрипучее неудобное ложе и закрыла глаза. Заснуть было трудно, но я старалась. Когда мои титанические попытки почти увенчались успехом, в комнате вдруг послышались тихие шаги. Сон сразу же улетучился.

– Ты спишь? – послышался голос Максима совсем близко.

Я чувствовала, как он наклонился надо мной.

– Я не сдамся, ты лучше привыкай ко мне, – прошептал мой упрямый поклонник едва слышно, прикоснулся губами к моей щеке и вернулся в свою постель.

Мне было жалко себя и хотелось плакать, а впереди была еще целая ночь гарантированной бессонницы.

Глава ХI

Утро выглядело таким же не выспавшимся и хмурым, как и я. За окном моросил мелкий противный дождик, и, если бы не по-новогоднему украшенная витрина магазина за окном, ничто бы не указывало на последнюю неделю декабря. Максим тихо спал, измученный накануне собственным героизмом. Стараясь не потревожить его сон и не выслушивать очередные наставления, как себя правильно вести с супостатами, я быстро собралась и выскользнула из дома.

– Поехали? – не утруждая себя приветствиями, спросила я Терминатора, с удовлетворением отметив, что его ночь тоже нельзя было назвать приятной. Вид у него был помятый, а двухдневная щетина на лице автоматически превращала его из Терминатора в Троглодита. Он молча отворил дверцу машины, и вскоре мы уже были возле отделения банка, в котором мой несостоявшийся жених хранил свои тайны.

Вежливый служащий провел меня к ячейке и скромно оставил наедине с «моими» сокровищами. Я повернула ключ в замке, но ничего не произошло, дверца не открывалась. Повторив свои действия еще несколько раз с тем же успехом, я испугалась. А вдруг это ключ не от этой ячейки? Не придумав ничего более рационального, я попыталась дернуть дверцу посильнее. Почувствовав каким-то шестым чувством, угрозу банковскому имуществу, служащий заглянул в комнату и вежливо посоветовал:

– Там вверху такие кнопочки. Перед тем, как повернуть ключ, наберите код.

Код? Какой еще код? Теперь меня охватила уже паника. Мало того, что меня могут убить, если я не достану эти документы. Меня могут еще и обвинить в краже, если я не вспомню этот чертов код.

Вспомню? Как я могу вспомнить то, чего никогда не знала! Может, получится что-нибудь набрать наугад? Нет, слишком длинный ряд. «Думай, девушка, думай». Как лже-Макс мог подсказать мне код? Ну, конечно! SMSка, которую я успела прочесть прежде, чем Татьяна Викторовна оглушила меня ударом по голове! В этом случае миссия становилась вполне выполнимой. Я напрягла память и…

Ясные очертания цифр услужливо выплыли из глубин моего сознания, и начали складываться в число. Дрожащими руками я набрала код и повернула ключ в замке. Щелчок – и в моих руках бумажный пакет, запечатанный сургучом. Меня так и подмывало посмотреть, что же там? Но трезвый рассудок победил. Вдруг, там совсем не те бумаги, на которые рассчитывают мои похитители? Однако выхода у меня не было, я подхватила пакет и вышла к Терминатору.

Ильдусов и Марковский встречали нас на пороге дома, как воинов из похода. Буквально выдернув у меня из рук пакет, Ильдусов зашел внутрь.

– Черт, что это? – послышался из дома его внезапно охрипший голос. В нем слышалось разочарование. Мы с Марковским поторопились в дом.

Ильдусов стоял посреди зала, его лицо было белым, антимонголоидные черные глаза округлились. Возле его ног валялся пакет, а в руках находилась… маленькая бархатная коробочка, в каких обычно дарят бижутерию. Ильдусов протянул коробочку мне.

– Открой.

Я послушалась, и вскоре из своего атласного белого ложа на меня взглянуло… обручальное колечко. Марковский ошалело посмотрел на находку, потом запрокинул голову и засмеялся. Он хохотал, всхлипывая и похрюкивая, не в состоянии остановиться. Ильдусов смотрел на своего партнера, и его лицо приобретало бордовый оттенок. Мне казалось, что с ним вот-вот случится инсульт. Меня тоже разбирал смех, и только жуткий вид Ильдусова не позволял снять нервное напряжение таким образом. Мой несостоявшийся жених снова подставил меня. Сколько еще неожиданностей подобного рода ждет впереди?

– Мне кажется, Вашему другу плохо, – обратилась я к Марковскому. Он быстро взглянул на Ильдусова и прекратил смеяться так же внезапно, как и начал.